Их все время тянуло друг к другу, и с годами это чувство не ослабевало. Вот и на этот раз он любил ее долго, томительно и никак не мог оторваться от нее. Наконец он перевернулся на спину — лежал, отдыхал. Мысли же Синдии были прикованы к тому миниатюрному устройству, которое было спрятано глубоко в ее лоне и которое можно было включить особым мысленным сигналом. Ей тоже достанется, но в одном она была уверена — он не почувствует боли.

Если она решится, ему будет небольно.

Если только она решится…

Но был ли у нее выбор? Марк постоянно твердил одно и то же — у меня нет выбора. У нас нет выбора!.. Он сам не заметил, как загнал любимую женщину в ту же ловушку. Он тоже не оставил ей выбора.

Они лежали обнаженные и пили шампанское. Спальню освещали свечи и легкое, невесомое лунное сияние, которое струилось из распахнутого окна. Из сада густо тянуло ароматами цветов и трав, благодатной в этих краях сыростью.

Было хорошо… В кустах заливались какие-то пичуги, дом слегка качнуло, потом толчок повторился — здесь, на Оканагоне, местные жители даже не замечают подобных сотрясений. Со стороны внутреннего дворика донеслось металлическое звяканье и стеклянный звон. Это, по-видимому, вздрогнула хрустальная люстра в столовой…

— Знаешь, я должна сказать тебе кое-что насчет Ментального человека, — сказала Синдия.

— Что же?

— Я была очень удивлена, когда ты не бросился прямо сразу запасаться клетками после того, как случилось несчастье. Особенно после того, как Джеф и Кеоги признались, что ты намеревался так поступить. Конечно, ты пересмотрел конфигурацию наступательного метаконцерта так, что теперь в нем могли быть задействованы взрослые операнты, но, как ты уже признался, новая структура куда менее эффективна, чем раньше. И все равно ты решил теперь не использовать Ментального человека? Совсем его исключить?

Марк тут же поставил мысленный экран.

— Это все из-за нехватки времени. В случае, если восстание затянется, то новое поколение Ментальных парней еще примет в нем участие. Это наш важный стратегический резерв. Но тут передо мной встала трудная моральная дилемма. Я никак не могу решить ее.

— Ты и моральная дилемма? — Синдия даже привстала на локте, заглянула ему в глаза. Свет надежды коснулся ее. Может, он и в самом деле догадывается, что подобное обращение с детьми, вся эта энцефализационная процедура, все эти электроды в головах несмышленышей, заведомое, без всякого согласия с их стороны превращение их в монстров — дело чудовищное и невозможное для человека, какими бы целями он ни прикрывался? Неужели у него тоже разыгралась совесть, неужели у него хватило рассудка задуматься: что же я делаю, лишая их тел? Кого готовлю?.. Неужели ему тоже стало ясно, что вмешиваться в телесную, а тем более в духовную эволюцию человека — тяжкий грех?

Он лежал на спине, подсунув одну руку под голову, а другой рукой ласкал жену. Отблеск свечей падал ему на лицо. Про себя Синдия называла мужа «мой любимый архангел» — видимо, не в силах совладать с напором и неукротимостью, которые отличали Марка. До сих пор чудом казалась их встреча. Такое только в сказках бывает… Но случалось ли там, чтобы жена подняла руку на любимого мужа? Да, если хотела спасти его и прежде всего его душу.

— Расскажи, что это за проблема, gra rao chroi. Может, я смогу помочь тебе.

— После того как зародыши Ментального человека были уничтожены, я узнал, что яйцеклетки были взяты не у Розамунды, а у моей сестры Мадлен. Это та самая, которая входила в Гидру.

Синдия затаила дыхание.

— Мади сама призналась, — между тем продолжал Марк. — Она еще добавила, что это она превратила их в новую Гидру.

— Это же… ужас! Тогда выходит, что смерть младенцев — великое благо для всех нас.

— Это только так кажется. — Его голос был глух, лицо стало угрюмым. — Я убил Мади. Погубил преднамеренно и сразу. Я не счел возможным простить ее за все прежние преступления, к тому же решил, что у меня нет веской причины передавать ее в руки правосудия. Это могло здорово опорочить проект Ментального человека в глазах общественности.

— Понятно, — кивнула Синдия. — Этим ты не мог рисковать.

Марк внимательно посмотрел на жену, однако ничего не сказал и как ни в чем не бывало продолжил:

— Я разрушил ее мозг, а тело оставил в целости и сохранности. Оно в криогенном хранилище в СЕРЕМе. С одной-единственной яйцеклеткой внутри. Джеф Стейнбренер убедил меня, что с помощью регенерационного автоклава может репродуцировать Мади и посредством ментального целительства заставить ее функционировать… ну, как живое тело.

— Значит, твоя моральная проблема заключается в том, что ты до сих пор не решил, можно ли использовать тело собственной сестры? Или ты сомневаешься в самом проекте?..

Казалось, он не слышал ее. Потом неожиданно он привлек жену к себе.

— Синдия, я всегда ненавидел и презирал Мадлен. Надеюсь, она найдет успокоение в аду, когда я позволю ей погибнуть окончательно… Сама мысль, что этот монстр окажется матерью Ментального человека… Это невыносимо!

— Но ведь ты же сохранил ее тело.

— Да, в припадке отчаяния! Что мне еще оставалось делать? — воскликнул он. — Да, существует другой путь возродить Ментального человека, но я не смею… Я не могу сказать тебе о нем. Боюсь, что ты охладеешь ко мне…

— Ангел мой, — тихо откликнулась Синдия. — Ты же все знаешь. — Она заглянула в его глаза. — Я все знаю. Я знаю, кто мой настоящий отец.

— Синдия… — только и смог выдохнуть Марк.

— Нет, ты дослушай меня до конца. Своим отцом я считала и всегда буду считать Рори Малдоуни. То, что случилось между моей матерью и Полем Ремилардом, — это так, пустяк, эпизод… Дуновение воздуха. Для нас с тобой это не может играть никакой роли, мой любимый. Даже в глазах Господа я невиновна. Я полюбила по-настоящему, а ты, значит, хочешь, чтобы я стала матерью Ментального человека? Если ты так настаиваешь — пожалуйста…

Его лицо вспыхнуло, он крепко обнял ее.

— Ты согласна! Дорогая, как я мог сомневаться в тебе! Синдия чуть слышно перевела дух — вот и все! Теперь все было ясно, отступать некуда. Между тем он торопливо объяс нял:

— Наши Ментальные дети будут несколько ущербны в генетическом плане, но это можно будет исправить с помощью энцефализации. Стейнбренер определенно сумеет справиться с этим. Даже если мы и не сможем сделать это сейчас, то во втором поколении — генетики уверяют меня — мы решим эту проблему.

Синдия, готовая ко всему, осторожно спросила:

— Ты имеешь в виду… Хагена и Клод?

— Конечно. Их потомство, выращенное в пробирке, определенно будет обладать блистательными способностями.

Конечно! Об этом он и размышлял все это время. Если она лишит его возможности производить полноценную сперму, которой можно было бы оплодотворить материнские клетки Мадлен, у него всегда под рукой будут собственные дети.

Между тем Марк вдохновенно продолжал:

— Затем, когда мы победим и ничто не сможет помешать триумфу Ментального человека, Клод и Хаген будут еще до статочны молоды, чтобы полностью развить их собственный сверхчувственный потенциал. Как, например, мой брат.

— Твой брат?..

— Я же пытаюсь объяснить тебе. Как Джек… Я считал, что он способен оценить красоту моего замысла, но он оказался глупым ослом. Самодовольным болваном… Надел на глаза шоры и не видит ничего, кроме объединенного человечества. Мы пойдем другим путем, дорогая.

Значит, Хаген и Клод…

— Люби меня, — попросила она. — Я так сильно хочу тебя. Хочу испытать еще раз…

С помощью мысленного усилия она потушила свечи в спальне, потом почувствовала, как она в обнимку с Марком взлетела в воздух — там они долго парили… Он целовал ее в губы, в грудь, в шею… Наконец она вскрикнула, прижалась к нему, жестами потребовала еще ласки… Если все случится так, как она надеялась, он даже не поймет, что случилось. К тому времени, как он победит в войне[164], она найдет способ, как уничтожить тело Мадлен и стерилизовать саму себя и детей. Когда она все объяснит Мари, та ей поможет. Не имеет права не помочь! Потом пусть Марк восстанавливает свою плоть в регенерационном автоклаве, гены уже не восстановят своих функций. Он станет бесплоден! Слава Тебе, Господи, он станет бесплоден…