И тут я подумал… Хм, врач сказал, что он пролежит здесь около недели, пока ребра хоть немного срастутся, да и за его состоянием нужно последить. Эта неделя – как раз каникулы, значит, я смогу сидеть с ним с утра до вечера. Буду приносить ему книги, развлекать, болтать, пока он не уснет. Я готов стать для него кем угодно, хоть нянькой, лишь бы он позволил вновь стать ближе. Ближе, чем просто парень, который учится с ним в одной школе.

Конечно, он обижен на то, что мы разошлись. Но я думал, что смогу просто расстаться с Оксаной, и все снова станет нормально. Так нет! Приспичило тебе в драку полезть, дурак!

Кажется, просидел я так минут двадцать, не меньше, потому что, держа своего любимого за руку, просто потерял счет времени…

Вдруг мою руку сжали его пальцы. Я аж вздрогнул, в момент оборвав нить размышлений и мечтаний. Он медленно открыл глаза и посмотрел на меня. Такое безэмоциональное выражение лица – что ж, себе он не изменяет. Невозмутимость и непоколебимость. И даже это я сейчас в нем люблю.

Я вопросительно посмотрел на свою руку, которую он сжал еще крепче. Костяшки пальцев побелели, а я чувствовал приятное сильное давление…вообще, странное ощущение. Будто одновременно тысячи микроскопических иголочек вонзаются в кожу.

- Что ты здесь забыл? – спросил он, пытаясь отогнать остатки сна.

- Просто пришел.

- Ты бы просто так не приходил, - Макс потер глаза свободной рукой, будто не обращал внимания на то, что вторая сжимает мою ладонь. Я же удивленно смотрел на него, почти не понимая, что происходит. Слова и более ли менее адекватные ответы сами собой вылетали из уст. В голове же царил беспорядок, хаос…

- Я хотел поговорить с тобой.

- О чем же?

- О нас.

- Как интересно, - съязвил он, слегка ухмыльнувшись, и тут же одернул руку, освобождая мои пальцы. Я, сам того не контролируя, разочарованно вздохнул, на что в ответ получил ехидный смешок. Да, вот он! Мой Макс! Сколько бы он сейчас ни выкаблучивался, сколько бы ни злорадствовал, я все равно его любить не перестану.

- Я хочу сказать, что не хотел ничего рушить, - выдохнув, прошептал я. К горлу подступил ком, а по спине градинами стекал холодный пот.

Макс демонстративно закатил глаза.

- Слушай, если так решил, то уж так тому и быть. Что ты сокрушаешься как девчонка какая-то? Было и прошло.

Неземнов говорил таким будничным, беспристрастным тоном…стало так обидно. Но мне уже было плевать на его слова, отговорки. Я просто привстал со стула и, наклонившись к его лицу, поцеловал в губы. Почти невесомо, но так чувственно. Хотелось поделиться с ним своей любовью, переживаниями. Только сейчас я стал уверен, что все это время он притворялся, потому что, как только я прильнул к нему, он тут же обнял меня за шею и ответил на поцелуй. Так страстно и пылко. Мои ноги уже готовы были подкоситься. Я хотел лечь к нему, потому что не было сил даже стоять, но я не мог себе этого позволить. Все-таки Макс только сегодня был доставлен в больницу с двумя переломами, и какая-либо физическая близость со мной вряд ли пойдет ему на пользу. Даже смешно стало, потому что я готов был петь, танцевать от радости.

Он, на мгновение оторвавшись от моих губ, прошептал:

- Эти несколько часов были самыми мучительными в моей жизни.

- Прости меня, - я обхватил его лицо руками, губами приложившись к его лбу, - Прости. Я просто не мог сделать Оксане больно. Мне так страшно…

Из глаз потекли самопроизвольно выступившие слезы, которые, скатываясь по щекам, капали на ворот рубашки парня.

- Ты чего это? – его голос в мгновение сделался таким серьезным.

- Я так рад, - выдохнув, я вновь вернулся к его губам и на этот раз бы уже ни за что не оторвался от него, если бы не зазвонил телефон.

Да, я не люблю материться, но…

- Блять! – прошипел я, доставая орущий на всю больницу аппарат, произведенный, видимо, глухими садистами. А Макс захихикал, ехидненько так… Нос бы тебе сломал! Вот только нос-то тоже любимый…

______

а автору эта глава нравится =Р

И простите меня, дорогие читатели, что так долго не было проды. Уезжала + дел много ^.^

Глава 29

Я трясущимися от гнева и крайнего разочарования руками достаю телефон из кармана штанов и смотрю на экран. Будильник!

Ах да…у меня совсем из головы вылетело, что нужно отправить Оксане смс-ку, говоря о том, что я нормально добрался.

Мельком глянув на Макса, который сейчас еле сдерживался, чтобы не рассмеяться на всю больницу, я стал судорожно щелкать по клавишам, набирая текст: «Добрался. Всё ок. Спокойной ночи». Так и не дождавшись ответа, я быстро вырубил трубу к чертовой матери, и только наклонился к парню, чтобы снова впиться в эти тонкие розовые губы, как справа что-то загремело, зашевелилось, а потом раздался сухой, грубый голос:

- Максим, я же попросил выключить эту адскую машину!

Хохотнув, Неземнов понимающе кивнул, извиняясь:

- Простите. Просто друг уж больно шумный.

- Давай, выпроваживай его и вырубай свет. Спать мешает.

- Хорошо, - сверкнув глазами, парень уставился на меня, ожидая моих дальнейших действий. Я, немного растерявшись, и, вместе с тем, испугавшись таинственного пациента, скрытого за ширмой, с нотками грусти в голосе спросил:

- Мне уйти?

- Пожалуй, да, - громко и почти нараспев произнес он, поглядывая в сторону второй койки, скрытой завесой плотной ткани.

У меня все внутри будто упало. Он был таким радостным, хотя знал, что сейчас я уйду…а, может быть, я выглядел настолько глупо, что ему до сих пор смешно? Я же не хотел ни на минуту отходить от него…

- Ладно, тогда, спокойной ночи, - выдавил я из себя и почти невесомо коснулся кончиками пальцев его руки.

- Да, пока. И свет выключи. А то мне лень тянуться до этой кнопки, - он указал пальцем на выключатель и, снова повернув голову в сторону второго пациента, тяжело выдохнул.

Наверное, ему сейчас так больно. Врач сказал, что даже дышать сложно, что уж там говорить о движениях и физических нагрузках. И дискомфорт будет ощущаться около месяца. Кошмар…

Я выключил свет, и палата погрузилась во тьму. Я напоследок обернулся в сторону парня, чтобы полюбоваться им еще хоть мгновение, так как глаза почти сразу смогли привыкнуть к темноте. И вдруг я услышал едва уловимый шепот, что-то вроде: «Дик ме».

- Что? – спросил я, вслушиваясь в каждый шорох. Даже специально задержал дыхание. Слышу удары собственного сердца, отдающиеся где-то в висках.

- Иди ко мне, - снова раздался шепот, и я послушно подошел к койке Макса, стараясь понять, что он хочет сделать. Он же протянул руки вперед, жестом прося меня наклониться к нему. Я так и сделал, и как только наши лица оказались на одном уровне, он взял мое лицо в свои ладони и, придвинув ухо к своим губам, произнес: