- У него есть детство, несмотря на то, что он не уступает тебе в умственном развитии. А ты же как старый дед, - мать обхватила сына руками и стала натирать головой макушку, подобным образом своеобразно играя с ним. Наконец, после нескольких воплей мальчика, она отпустила его. Максим поправил растрепавшиеся волосы и, интеллигентно кашлянув в сжатый кулачок, продолжил читать, не забывая время от времени выплевывать несколько реплик.

- Я не дед. Я просто раньше стал взрослым.

- И что ты вспомнишь из детства? Как без конца читал книжки, сидя рядом со мной на скамье, когда сестра играла, бегала и веселилась? – Анна закинула ногу на ногу, скрестив руки на груди и любуясь девочкой, собирающей одуванчики.

- А зачем его вспоминать? Его нужно просто прожить. Дождаться, когда оно закончится, - шумно выдохнув, он перелистнул страницу и стал рассматривать картинку, которые так редко встречаются во взрослых, скучных книгах.

- Мне становится страшно, когда думаю, что из тебя вырастет, - женщина приложила ладонь ко лбу, задумавшись, - Ты и вправду считаешь, что детство – это ничто?

- Угу, - буркнул мальчик, начав читать текст.

- Надеюсь, что ты об этом не пожалеешь. Ибо с такими взглядами на жизнь у тебя будет мало единомышленников.

- Мне никто не нужен, - холодный и ровный голос, бесстрастие в пустых глазах.

- Что ж, посмотрим, что ты об этом скажешь, когда вырастешь, - шумно выдохнув, наконец произнесла мать, накручивая на палец прядь темных волос.

- Я уже вырос!

- Ладно, читай, - махнув рукой, Анна демонстративно отвернулась от сына.

***

Совершенно не хотелось с ним разговаривать. Просто совершенно! Внезапно накатившая волна тоски по материнской любви просто поглотила с головой. Я лишь мечтал поскорее уснуть, забыв обо всех своих проблемах и невзгодах.

Положив телефон на прикроватную тумбочку, я прямо в одежде разлегся на кровати поверх одеяла и закрыл глаза. Но сразу в голове всплыл момент в библиотеке.

«Я так тебя люблю…» пронеслось в моей голове, отчего по всему телу побежали мурашки, а низ живота немного свело.

Я понимал, что люблю обоих… И не смогу от кого-либо из них оторваться. Но любовь эта была разная. Одна, вспыхнувшая резко и захлестнувшая с головой, просто не давала думать о чем-либо ином. Вторая же, в буквальном смысле взращенная на ростках привязанности и дружбы, заставляла улыбаться в душе и радоваться каждому дню. Одна мучила и терзала, а вторая была моим солнышком и воздухом.

И, казалось бы… Это ужасно – любить и мучиться. Но я не могу просто взять и выкинуть Макса из головы, сколько бы ни пытался. Он будто поселился там, разбив вражеский лагерь. Я в любую минуту готов был сорваться с места и побежать к нему, прижать к себе и забыться в поцелуе. А Оксана… она действительно стала моим Солнцем, освещающим путь. Последние одиннадцать лет я жил надеждой, что она ответит мне взаимностью. И вот, когда это наконец случилось, я по тупости влюбился в её брата. Как глупо…

Вдобавок, что я смогу сказать любому из них? «Оксан, я тут с твоим братом сексом занялся в библиотеке….» или «Максим, хоть у нас все и было, но люблю я Оксану, потому что ты холодный эгоист!». Уже представляю их лица!

Открываю глаза. Четыре утра. Значит, лежу уже около минут сорока. Перевернувшись на другой бок, я решил вспомнить о более благоприятных моментах или о том, что в ближайшем будущем предстоит.

Да, честно говоря, ничего и не намечалось… хотя… Следующая неделя – последняя в этой четверти. А это значит, что скоро всем классом пойдем в кафе, чтобы отпраздновать еще один пережитый бой. Как говорится, пополнить запасы энергии. Но я, после пары походов с одноклассниками в подобное заведение, отказался от этой идеи. Вместо этого мы с Алексом, который поддержал меня, также отказавшись от участия в пьяных дебошах, ходим в какое-нибудь место, чтобы перекусить в тишине и посмеяться над моментами, произошедшими за последние два месяца.

С такими хорошими мыслями я заснул, пальцами сжимая край толстовки.

Каждый день я встречал Макса и порой, сам себя не контролируя, еле заметно касался его руки, когда проходил мимо. И мне казалось, что я будто «слышал» его улыбку, не оборачиваясь и не всматриваясь в лицо. Мы даже не обменивались и парой слов. Лишь иногда, стоя в столовой, смотрели друг на друга, находясь в разных концах помещения. Он не отводил от меня взгляд, а я – от него, любуясь красивыми глазами, обрамленными в густые черные ресницы.

Но только сейчас я заметил, что его внешность чертовски хорошо сочетается с характером. Некая коварность, ехидство и вечная усмешка… Он умел передавать большинство испытываемых эмоций одним лишь взглядом, заставляя собеседника трепетать и признавать его над ним превосходство. Максим будто манипулировал людьми, причем делал это мастерски. Также повелся и я…но, знаете ли, мне было пофигу, что о наших отношениях могут подумать окружающие… БЫЛО. Пока я сам не задал себе вопрос: «Готов ли я сознаться перед кем-либо, что влюбился в звезду нашей школы – несравненного и неподражаемого Неземнова?». Ни за что! Мне проще будет пойти и утопиться в какой-нибудь канаве, чем сгорать от стыда оставшиеся два года, что предстоит проучиться в этой школе.

Я провожал Оксану до дома. Мы держались за руки, чувствуя тепло друг друга, и разговаривали обо всем на свете. Было так легко и непринужденно! Я не должен был выдавливать из себя фальшивую улыбку или притворяться, что мне комфортно подобное общение. Просто чувствовалось, что и она получает удовольствие, всего лишь разговаривая со мной. И всё бы ничего, но была одна загвоздка: по каким-то неизведанным мне причинам каждый раз шагах в двадцати позади нас шел пресловутый Максим, закинув сумку за спину. Он шел прогулочным шагом, однако не отставал от нас, сохраняя дистанцию. Охота было развернуться и дать по шее.

Один раз, когда мы с Оксаной стояли на перекрестке и ждали зеленого сигнала светофора, я немного обернулся назад и встретился взглядом с преследователем.

Будто стрелой сердце поразило – такое было ощущение. Он смотрел на меня, не моргая, лишь немного сузил глаза и сверлил взглядом. Стало не по себе, и я, поспешив отвернуться, зашагал вперед, потянув за собой растерявшуюся от такого неожиданного ускорения Оксану.

Так прошла неделя. Класс уже ревел от предстоящей вечеринки, поэтому на каждой перемене обсуждал только это: какие будут напитки, еда, музыка, одежда, макияж, прически и т.д. Порой мне казалось, что они живут от праздника до праздника, стараясь не умереть во время битвы за хорошие оценки. Одному мне было все равно, закончилась ли четверть или нет. И я давно уже не гордился тем, что мой дневник – копилка пятерок. Да здесь и зазнаваться нет причины. Просто отличник – и дело с концом.

Но тут мою голову посетил вопрос: «Интересно, а какие оценки у Макса?». Наверное, одни пятерки. Хотя, он же такой прогульщик, что здесь грех было бы ставить отличные оценки лишь за красивые глаза…. А глаза-то хороши…

Тряхнув головой, я выбросил из головы подобные мысли и, развернувшись к Алексу, спросил: