Да и вообще глупо получается: почему мы занимаемся отдельно от девочек? Может быть, у них там какие-то особые виды тренировок? Раньше этим не интересовался, надо будет как-нибудь у Оксаны спросить…
В общем, урок прошел довольно обычно, ничего веселого и нового не приключилось, ну, разве что Алекс «нечаянно» упал в бассейн и стал там барахтаться, плавать и нырять. Я бы с радостью нырнул следом за ним, если бы Илья Валентинович не озверел окончательно. В результате, вытащив Алекса из воды, учитель заставил его приседать пятьдесят раз. Возможно, для некоторых это покажется малой степенью наказания…. А вы попробуйте – после раза двадцатого ноги уже станут ватными.
Весь остальной школьный день прошел обыденно, и я больше не видел Максима, надзирающего за мной, что меня, к моему же удивлению, немного задело и расстроило…
Ни на секунду не смог выбросить его из головы, вспоминая снова и снова этот поцелуй.
«…тебе, влюбленному в меня», - неужели я и вправду в него влюбился?
Глава 17
Сегодняшний вечер не хотелось проводить в одиночестве, поэтому я предложил Алексу прогуляться куда-либо. Но, ему пришлось отказаться, так как его родители собрались идти в театр и берут парня с собой. Оксана тоже не смогла согласиться провести со мной время, потому что на завтрашний день ей задали сделать проект по биологии. Работа долгая и скучная, но что поделать? Я, поняв, что сегодняшний вечер снова будет скучным и обыденным, решил скоротать время в библиотеке, читая новую книгу.
Я шел по уже опустевшему коридору, и мои шаги гулким эхом раздавались по помещению. Наконец, дойдя до заветной двери, я повернул ручку и отворил дверь в мой любимый мир книг.
Огромный зал, заставленный кучей стеллажей с книгами, газетами, папками и даже коробками. Они разделены по секторам, чтобы было легче найти нужную литературу. Но больше всего мне нравилась задумка директора насчет стеллажа «Советую». Туда люди ставили библиотечные книги, которые им больше всего понравились. На каждой полке свой жанр, и все они – что очень приятно – просто завалены. Можно было прийти в любое время и выбрать то, что особенно хочется почитать.
Я поздоровался с библиотекарем, пожилым мужчиной в круглых очках, напоминающих бинокли (настолько толстые стекла), который уже давным-давно знал меня в лицо, и пошел в читальный зал. Конечно, я сразу быстрым шагом направился к стеллажу «Советую». Так, что сегодня новенького? «Зов предков»? Нет, читал много раз… «Гордость и предубеждение»? Прочитал, точнее говоря, осилил, ибо очень сложный авторский слог и закрученный сюжет.
Пробежав взглядом почти все корешки книг, я остановился на подозрительном чтиве в черной обложке. Вытащив её, я открыл первую страницу и прочитал форзац: «Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея». Слышал и о писателе, и о его творении. Что ж, раз выпала такая возможность, то почему бы не почитать? А потом, как-нибудь, посмотрю одноименную экранизацию.
- Никит, я на тебя помещение тогда оставлю, - ласково проговорил библиотекарь, протягивая мне ключи. Я часто задерживался здесь до позднего вечера, вдобавок, он мне доверял, поэтому и разрешал оставаться здесь, сколько хочу. Мужчина протянул мне ключи, я кивнул в ответ, немного улыбнувшись, и взял связку.
- Спасибо и до завтра, - крикнул я библиотекарю, когда он уже оделся и отправился в сторону выхода.
- Не забудь закрыть, Раевский, - с усмешкой заметил он, театрально погрозил мне пальцем и ушел, закрыв за собой дверь.
Сейчас в читальном зале никого не было, как, впрочем, и во всей библиотеке, потому что на табличке у главного входа висело «Открыто с 8:30 до 18:00». Солнце уже садилось, отчего все вокруг окрасилось в темный багр. Я поднялся с дивана, на котором позволил себе развалиться и закинуть ноги на подлокотник, и включил свет. Сразу стало так светло, что аж глаза резало. Я снова плюхнулся на диван и начал чтение сего романа, который меня заинтересовал с первых строк.
В нем рассказывалось о красивом наследнике богатого рода, который по приезде в Лондон сразу обрел популярность среди светских особ. Художник, завороженный его юной красотой, пишет портрет, как две капли воды похожий на натуру. И Дориан, не задумываясь о последствиях, вслух произнес, что готов был бы продать душу дьяволу, лишь бы обрести вечную молодость, как у его портрета. Так и случилось. Грэй стал вечно молодым, а картина превратилась в отражение его души, порочное и гниющее месиво.
Вдруг раздался стук в дверь. Я вздрогнул от неожиданности и, не зная, что делать, выдавил из себя:
- Закрыто!
- Ник? – раздался грубый голос за стеной, отчего я резко вскочил с дивана и направился в сторону двери. Открыв её нараспашку, я увидел Макса.
- Какого ты тут забыл? – у меня был голос, как у пароходного гудка, громогласный такой, взбешенный. Он немного опешил от подобной моей реакции, но без промедления проник внутрь, закрывая моей рукой дверь.
- Я могу спросить это и у тебя, - он хмыкнул и, сняв кашемировое полупальто, повесил его на вешалку.
- Читаю, что же еще, - съязвил я, засунув руки в карманы и расхаживая из стороны в сторону. Вот кого-кого, а его сейчас видеть точно не хотелось…или хотелось?
- Но я сомневаюсь, что ты не знал, что сейчас библиотека закрыта, - я скрестил руки на груди.
- У меня есть ключи от главного входа, - он вытащил из кармана джинсов связку железных ключей, - Просто я увидел свет, вот и решил сначала постучаться. Не знал, что ты тоже торчишь здесь до беспамятства, - он хмыкнул и, потянувшись, плюхнулся на нагретый мною диванчик. Вот блин! А он ведь был моим любимым! Такой мягкий и с подушечками – рай для лежания!
Макс слегка похлопал на место рядом с собой, жестом приглашая меня сесть. Я сглотнул и, отложив книжку на столик, сел рядом, положив обе руки на колени.
- Скажи же, однажды побывав в шкуре гея, уже трудно вернуться в былое русло? – Макс вопросительно посмотрел на меня, придвигаясь немного ближе, - Начинаешь замечать то, на что раньше не обращал внимания. Жизнь меняется, меняются и взгляды на мир.
Я снова сглотнул и опустил глаза в пол. Щеки пылали так, что на мгновение показалось, будто кожа плавится.
- Посмотри на меня, - прошептал парень, повернувшись ко мне лицом. Я медленно повернул голову в его сторону, не поднимая глаз и не размыкая густых ресниц.
Максим притянул меня к себе, щекой прижимаясь к моему уху.
- Почему ты так изменился? В тот вечер ты был таким, - он усмехнулся, - раскрепощенным.
- Я, - я не мог продолжать, слова не хотели выходить из горла, их не выпускали уста. Но я понял, что должен это сказать, потому что врать себе больше не было смысла. - Ты влюбил меня в себя с первого поцелуя…
Да, я втрескался в него, как главная героиня бульварного романа. Но мои чувства к Оксане не остыли. И места в сердце для нее не стало меньше. Наоборот, казалось, что моё сердце стало в два раза больше, впуская внутрь больше любви и нежности.
Макс отстранился на секунду, с удивлением глядя в мои зеленые глаза, наполнившиеся слезами. Я больше не мог терпеть…
