По словам Карен Лернер, «за год после смерти Онассиса Джеки изменилась сильнее, чем за все остальное время нашего знакомства. Она искала себе новую жизнь, и на сей раз новый муж был не на первом месте».
Глория Стайнем говорила: «Я не вынесла впечатления, что она в первую очередь целиком зависела от мужчин. На брак она смотрела скорее по-европейски, чем по-американски, то есть у нее всегда была своя жизнь. Я уверена, она знала, что у мужа тоже есть своя жизнь…» В отличие от большинства женщин Джеки не была рабыней страсти или одержимости мужчинами. Стайнем добавляла: «Она с самого начала не была так зависима от сильного пола, как остальные наши сверстницы».
После кончины Онассиса ее имя конечно же связывали с целым рядом мужчин; кого-то она любила, с кем-то дружила, с кем-то отношения не выходили за рамки одноразового секса. Джеки шла в ногу со временем в вопросах секса и жила в свое удовольствие. Секс забавлял ее как пример иррационального поведения, особенно когда речь шла о знакомых людях. Однажды, когда подруга начала рассказывать интимные подробности об уик-энде, который ее знакомая провела со своим любовником, Джеки пошутила: «Секс – это всего лишь грязные простыни». С подругами Джеки редко обсуждала свою интимную жизнь, но Трумэн Капоте хвастался Сесилу Битону, что как-то в гостях они весь вечер провели за разговорами о сексе. Ее очень развеселил рассказ подруги о знаменитом, но уже обрюзгшем любовнике, который был так преисполнен собственного величия, что просто возлежал как паша, позволяя женщине делать все остальное. Подруга вспоминала, что Джеки потребовала подробностей, каков этот мужчина в постели, а после замечания, что у него вообще нет ни единого мускула, безудержно расхохоталась.
Джеки с большим подозрением относилась к средствам массовой информации, но при этом ее тянуло к людям искусства, художникам и писателям, таким, как Пит Хамилл – журналист, романист и художник, которого многие жительницы Нью-Йорка считали очень привлекательным. Пит особо не распространялся о своих взаимоотношениях с Джеки, только однажды сказал, что выходить с ней куда-либо – все равно что «вывести на пляж Кинг-Конга». Встречались они недолго, причем Джеки не столько обидела давняя Питова статья в New York Post насчет ее «меркантильного» брака с Онассисом (газета снова перепечатала ее, совершенно для него некстати), скорее она крайне не одобряла его отношение к дочерям, которых он бросил на произвол судьбы, когда ушел к Ширли Маклейн. Позднее у Джеки был роман еще с одним деятелем СМИ, телепродюсером Питером Дэвисом. Питер Дакин, близко друживший с Джеки, вспоминал: «Джеки была очень романтичной, но несексуальной». Питер Дакин, руководитель популярной в светских кругах музыкальной группы и пианист, часто играл на приемах у Кеннеди в Белом доме, он и его первая жена оставались близкими друзьями Джеки долгие годы после смерти Джона. Впрочем, иногда Джеки шла на поводу у своих желаний, как и всякая эмансипированная женщина. Некая дама, которую Джеки знала и которой восхищалась, очень удивилась, когда телепродюсер, недавно разведенный, наслаждавшийся статусом холостяка, посетовал, что иные женщины странным образом ведут себя в сексуальном плане, так, как позволено только мужчинам. В частности, он упомянул «даму, которая пригласила его на обед, потом с места в карьер предложила принять ванну, а после секса больше ему не звонила. Возможно, я ошибаюсь, но он в точности описал квартиру Джеки, хотя и не назвал ее имени».
Журналисты неоднократно намекали, что в 1970-х у Джеки был роман с Синатрой, но Питер Дакин, который, собственно, повторно представил Синатру Джеки 16 марта 1974 года, считал подобные слухи безосновательными. В Белом доме Джеки держала Синатру на расстоянии, поскольку он был опасен для карьеры Джона, но он издали восхищался ею. «Дело было так, – рассказывал Питер Дакин. – Я дружил с Синатрой, и он мне сказал: “Мне просто необходимо встретиться с Джеки”. Я ответил: “Она наверняка не будет против”. Тогда он предложил: “Если такого-то числа вечером, когда у меня концерт в Провиденсе, Род-Айленд, она не занята, я пришлю самолет за тобой, твоей женой и Джеки, и вы прилетите в Провиденс, а после концерта мы все вместе вернемся в Нью-Йорк и поужинаем”. Я спросил у Джеки: “Хочешь повидать Синатру на этой неделе? У него концерт в Провиденсе, он готов прислать самолет, поужинать и все такое”. Она сказала: “Ладно, очень мило с его стороны, верно?” Словом, мы слетали в Провиденс на концерт, потом вернулись, лимузины доставили нас в какой-то ресторан, а после ужина она мне сказала: “Знаешь, вообще-то он не в моем вкусе”. И мы оба рассмеялись. Короче говоря, ничего тогда не было, иначе я бы узнал от Фрэнка или от Джеки. Ничего не было. Забавно, что можно написать любую чушь, и все поверят».
Джеки нравилось проводить время в компании старых друзей, в том числе разведенных мужчин с детьми, вроде Тома Гинзбурга или Уильяма ванден Хьювела, с которыми она проводила каникулы на карибских островах или во Флориде. Как-то раз ванден Хьювел сопровождал ее на благотворительный вечер, организованный сотрудником Los Angeles Times Норманом Чандлером в Лос-Анджелесе после беспорядков в Уоттсе. «Она приехала специально ради этого вечера, а заодно вместе со мной осмотрела этот район города, чтобы получить представление, что произошло во время беспорядков и как теперь все это восстанавливают. А потом начался благотворительный концерт Рэя Чарлза, и вдруг прямо посреди выступления какой-то черный здоровяк из зрительного зала взобрался на сцену и схватил Рэя Чарлза за горло…»
Джеки весьма спокойно воспринимала мужчин и однажды сказала Карен Лернер: «Мужчины похожи на псов, подозрительно обнюхивающих друг друга в парке, женщины куда доверчивее».
«Джеки не была феминисткой, – вспоминала писательница Глория Стайнем. – Просто она держала сторону женщин. Была добра и щедра со своими подругами. Меня не оставляло впечатление, что ей до всего есть дело, только вот не нравится публичность. Я пыталась звать ее на митинги за равноправие, она идти отказывалась, но жертвовала небольшие суммы всяким фондам… Помогала, подбадривала. И, насколько я знаю, с большим удовольствием. Джеки выбрала свой путь, не то чтобы в корне другой, просто свой. Она не шла наперекор всему, просто не следовала традиции. И действительно не любила публичных сборищ. Там она не была собой, а ей это не нравилось, что меня лично восхищает. Но она всегда хранила верность начатому делу, скажем возрождению старинных памятников архитектуры».
Джеки не хотела превращаться в праздную дамочку вроде героинь новой книги Трумэна Капоте La Côte Basque (ее публикация в Esquire в мае 1975-го положила конец светской карьере автора), она считала себя серьезным человеком. (Трумэн вполне сознательно не скупился на оскорбительные и скандальные сведения о своих ближайших друзьях и, посмотрев конкурс трансвеститов, где самым популярным персонажем, безусловно, оказалась Джеки, написал о ней так: «А в жизни она поразила меня не как добропорядочная женщина, а как искусно созданный имидж – имидж миссис Кеннеди».)
Впервые после давнего и не слишком удачного газетного опыта Джеки решила пойти работать. Томас Гинзбург, возглавлявший в ту пору издательство Viking, вспоминал, что идею взять Джеки в качестве редактора подала Тиш Болдридж. «Я сразу понял, что подобный пиар пойдет нам на пользу». Том был давно знаком с Джеки и Ли, еще по тем временам, когда вместе с Джорджем Плимптоном и Джоном Марквандом-младшим состоял в литературном кружке. Для авторов имя Джеки станет сущим магнитом. Он встретился с Джеки за обедом у нее дома, а когда они обсуждали детали, внезапно зашла Каролина и со свойственным молодым людям цинизмом спросила: «Мама правда будет у вас работать? Но что она будет делать?»
Вопрос, кстати, не праздный. Именно его Джеки задала Гинзбургу: что она будет делать? Разумеется, в первую очередь Джеки предстояло стать приманкой для знаменитых авторов, но при этом она должна чувствовать, что ее работу ценят. Гинзбург ответил, что в редакторы она не годится; не то чтобы у нее нет способностей, просто недостает подготовки и опыта, кроме того, ей будет неприятна сама атмосфера соперничества с другими редакторами, зато она вполне может быть редактором-консультантом.
