Я все еще мысленно хихикала, когда меня отвлек противный въедливый звук, подозрительно напоминающий писк насекомого. Недовольно хмурясь (головная боль вновь напомнила о себе), я бросила взгляд по сторонам и, заметив искомого нарушителя спокойствия рядом с собой, резко выбросила руку вперед… а потом с детским интересом поднесла жужжащий кулак к уху. Поймала. Даже странно как-то – никогда раньше у меня этот трюк не получался.

Я все еще озадаченно смотрела на собственную руку с зажатым в кулаке мелким вредителем, а потому далеко не сразу обратила внимание на воцарившуюся тишину.

– Лика?

Я вопросительно глянула на Абрахаса. Неужели я опять что-то сделала не так? Так ведь только эту жужжалку крылатую поймала и все!

– Лика, девочка моя, кого ты там изловила? – как-то подозрительно ласково поинтересовался директор.

Я снова озадаченно посмотрела на свой кулак, потом для верности поднесла его к уху, проверяя, жужжит ли…

– Кажется, комара, – не слишком уверенно произнесла я.

Седые брови директора взлетели выше, словно пытаясь спрятаться в несуществующей шевелюре.

– Комара, значит… – хмыкнув, пробормотал он, а потом посмотрел на меня так ласково, что я почувствовала себя душевнобольной на приеме у доброго доктора. – И где же этот «комар» сейчас находится? – Все те же мягкие интонации, только взгляд стал совсем уж озорным, как у нашкодившего мальчишки.

– В западном крыле, во второй библиотеке, ну в той, что находится в подвале, – механически сообщила я, хотя в доме абсолютно не ориентировалась и уж конечно не знала, что тут не одна, а несколько библиотек… Кстати, а сколько их? Ответ не заставил себя ждать: пять, причем та, в которой я была сегодня, вроде как закрытая.

М-да… вот и гадай, кто тут сходит с ума: я или Дом?

– Ну что ж, – произнес директор, выбираясь из-за стола, – пойдем посмотрим, что за «комара» ты поймала.

Я несколько отстраненно в точности повторила его движения и в коридоре, пропустив его вперед, последовала за ним. В кулаке по-прежнему жужжало мелкое надоедливое насекомое, но что-то мне подсказывало: выпускать этого вредителя еще рано.

До нужной комнаты мы добрались лишь через пять минут – все-таки западное крыло до сих пор стояло закрытым, и мы там не бывали совсем – пока мы обжили лишь центральные залы да несколько восточных.

– Ну, открывай, – насмешливо произнес Абрахас, у самых дверей отдавая мне пальму первенства. Я исподлобья недовольно посмотрела на директора. У меня снова болела голова, я поняла, как ошиблась, сбежав из дома, я ударилась во тьму, как в иную крайность… Проклятье! У меня была уйма проблем! А этот нехороший маг пытался меня первой заставить войти в логово зверя! – Открывай-открывай, все равно твой «комар» сейчас обездвижен защитой Дома – и кстати, только по твоей вине, так что смелее.

Засопев, как рассерженный ежик, я мысленно плюнула на них всех и, решив, что если умирать, то с музыкой, смело дернула на себя ручку двери. Внутри было темно, но не сыро (хотя мне казалось, что старые подвалы должны быть все сплошь сырыми и душными), а удивительно сухо. В воздухе ощутимо пахло пылью.

М-да, уборка здесь не помешает, отметила я, обводя взглядом темные недра библиотеки. Именно в этот момент я и заметила два тусклых серебряных огонька – из мрака неосвещенной комнаты на меня смотрел кто-то злой, кто-то очень-очень злой…

Нервно сглотнув, я повернулась к директору, надеясь, что тот, как всегда, все объяснит и расставит по своим местам.

– О! Спирос! Ты рано – я ждал тебя только завтрашней ночью.

Вот вам и весь сказ. К сожалению, взгляд пришельца мягче не стал. И что я ему, спрашивается, сделала?

– Лика, солнышко, отпусти, пожалуйста, Спироса, он больше не будет нарушать границы без согласования с тобой – честное слово, – бесконечно мягко, но с нескрываемой насмешкой произнес директор, когда я так и не удосужилась как-либо отреагировать на происходящее.

Лично мне было глубоко плевать, как зовут обладателя этих светящихся в темноте глаз, кто он и как очутился в сердце Дома.

– Лика, девочка моя, кулачок разожми. А то Спирос даже говорить не может – защита уж больно крепко держит. – Интонации все ласковее, тон – участливее. Вот именно так и говорят с душевнобольными, медленно-медленно, а главное, по-доброму и десять раз одно и то же.

Я послушно разжала кулак, ожидая, что сейчас вновь рядом противно зажужжит этот вредный кровосос, однако этого не случилось. Я недоуменно осмотрелась, но насекомого словно и не было никогда…

– Где ты взял эту дуру?! Да еще и хранительницей Дома назначил! Совсем из ума выжил?! – разъяренно прошипел кто-то из тьмы.

– Ну, во-первых, здравствуй. Во-вторых, это не я ее назначил, а Дом соизволил выбрать. Так что последний вопрос я просто проигнорирую в силу его несостоятельности, – спокойно ответствовал Абрахас, без труда выдерживая и ледяной взгляд палача, и интонации существа, готового сделать последний шаг, отделяющий его от убийства. Моего убийства, кстати…

– То есть фразу, касающуюся ее умственного статуса, ты оспаривать не собираешься? – едко уточнил незваный гость.

– Он, может, и не собирается, но я пока еще в состоянии защитить себя сама! – Резкие слова вырвались прежде, чем я поняла, что сделала.

– Правда? Да неужто! Ребенок, твое место в яслях, рядом с другими невинными пускающими слюни созданиями, но никак не в этом доме, – резко высказался гость.

Что ж, он сам виноват. Я, может, и воспитана при королевском дворе, но это еще не значит, что не умею и по-другому…

– Ну, это-то точно решать не тебе, – невежливо бросила я, сразу же переходя на панибратское «ты». А потом, переведя дыхание, уже гораздо спокойнее, почти наставительно произнесла: – И если уж забрался в чужой дом без спросу – имей терпение выдержать все, что приготовили радушные хозяева.

– А ты, стало быть, записалась в хозяйки? – насмешливо уточнил пришелец. – Это уже наглость, ибо этот дом на протяжении пяти веков принадлежал моей семье.

Я неопределенно фыркнула. Кому бы этот дом ни принадлежал раньше, сейчас он был моим – я так чувствовала.

– А незачем его в таком случае было дарить – тогда бы и сейчас принадлежал. А коли подарили, так забудьте все пути и дороги. Использовать собственные тайные тропы, чтобы пробраться в чужой дом, – это низко. – Почему-то я была абсолютно уверена, что права. Мой собеседник резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, выдавая свое раздражение. Нет, я совершенно точно попала в цель.

– Знаешь что, ребенок, ты вывела меня из себя! – угрожающе тихо прошипел пришелец и в один миг оказался рядом со мной. Странно, но лица я по-прежнему не видела, только глаза, пылающие всеми оттенками серого. Сердце удивленно пропустило удар, когда чужие тонкие пальцы сжали мое горло и потянули голову вверх, словно намериваясь если не придушить, то оторвать…

– Спирос! Лика! – Резкий окрик директора словно вернул нас в реальный мир. Кураж спал. Всего секунду назад я была готова убить – или умереть… Странное желание. С чего бы это? Инстинктивная защита? Но, насколько я помню, хамелеоны довольно флегматичные создания и естественных врагов у них нет. Наследие бабушки? К сожалению, о той я не знаю ничего конкретного – только легенды, одна другой неправдоподобнее.

– Извини, Абрахас, – спокойно произнес незваный гость и медленно, с явной неохотой разжал пальцы. Я непроизвольно потерла горло, все еще чувствуя чужую хватку. – Но твоя девка сама виновата – нечего было провоцировать меня.

– Ох, бедный маленький мальчик, совсем в детстве контролировать свои эмоции тебя не учили… да-да, мы все понимаем, – почти пропела я, откровенно нарываясь на второй раунд. Проклятье, да что это со мной?! Чувство самосохранения словно окончательно отказало!

– Лика! – Окрик директора заглушил даже раскатистое рычание, вырвавшееся из глотки нашего нового гостя. Хм, а хорошо рычит – прям за душу берет…