Первый аркебузир Герцог, конечно, могуч и славен, Но он остается, как всякий другой, Императору нашему только слугой. Вахмистр Нет, не как всякий! Господь с тобой! Имеет не просто он чин офицерский. Подобно Баварцу, он князь имперский. Разве глаза меня обманули, Когда я в Брандейсе был в карауле? Помню, с покрытым челом генерал Перед самим Фердинандом стоял. Первый аркебузир Но это был особый парад: Мекленбург он получал в заклад. Первый егерь (вахмистру) При государе не снял он каску? Ну, это прямо похоже на сказку! Вахмистр (что-то ищет в кармане) Что ж! Если вас не проймешь словами, Тогда извольте пощупать сами. (Достает монету.) Маркитантка Дайте сюда! Да тут Валленштейн и орел парящий! Вахмистр Вот вам! Довольны теперь, господа? Чем он, скажите, не князь настоящий? Монету чеканит, торговлю ведет, Имеет свою страну, свой народ, Велит себя «светлостью» называть. Значит, и войско может держать! Первый аркебузир Да ведь совсем не об этом спор. Но мы-то служили кому до сих пор? Кто платит нам деньги? Кто? Император! Трубач Все это я отметаю! Вздор! Кто денег не платит нам? Кто? Император! Сорок недель, как напрасно сулят Выдать солдатам двойной оклад. Первый аркебузир Дело здесь верное. Честное слово! Первый кирасир Хватит вам! Вы уж сцепиться готовы. Разве о том разговор сейчас, Что император нам не указ? Напротив. Желая драться геройски, Как рейтары в славном имперском войске, Долгу солдатскому будучи рады, Мы не хотим превратиться в стадо, Чтобы попы, шарлатаны, дельцы Гуртом нас гнали во все концы. Или страдает монаршья честь, Коли в войсках самолюбие есть? Сами судите: ведь только солдатам Обязан монарх тем, что стал потентатом. Чьей, как не нашей, солдатской, рукой Ему обеспечен почет такой? Так за что же должны мы страдать под ярмом Тех, кто с ним жрет за одним столом, В золоте ходит, важнее павы? Ведь нам от богатства его и славы Нет ничего, кроме бед и печали, Кем бы себя мы в душе ни считали! Второй егерь Обычно великие люди мира Мудрее смотрели на честь мундира. Всех и вся повергали в страх, Зато уж носили солдат на руках. Первый кирасир Надо иметь к себе уваженье. Если в душе достоинства нет, Брось аркебуз и снимай колет. Раз уж я жизнью играю в сраженье — Значит, удел необычен мой. Или я просто скот для убоя И, как хорват, ни полушки не стою. Оба егеря Правильно! Честь выше жизни самой! Первый кирасир Меч не соха, не лопата, не плуг. Мечами не жнут и не пашут, друг. Не для нас золотые колосья шумят. Бесприютен на свете солдат. Он сквозь снег и сквозь ливень летит на врага. Ни земли, ни домашнего нет очага. Ослепительный блеск больших городов, Крыши маленьких сел в струйках сизого дыма, Виноградные лозы и сбор плодов Мы лишь издали видим, шагая мимо. Так какое ж добро у солдата есть? Только доблесть его да солдатская честь. Не сумей мы гордости этой сберечь, Оставалось бы только грабить и жечь. Первый аркебузир Видит бог — горемычная жизнь у нас! Первый кирасир А по мне — лучше всякой другой в сто раз! Посмотрите: объездил я целый свет, Рассказов хватило б на много лет. Кому не служил я? Короне испанской, Неаполитанскому королю, Затем республике венецианской. И понял: счастья нигде не словлю. Знавал я купцов, паладинов, пиратов, Видал ремесленников и прелатов, Но милей, чем в камзоле или в сутане, Мне в этом железном моем кафтане. Первый аркебузир Ну, этого я бы сказать не мог. Первый кирасир Кто хочет урвать пожирней кусок, Должен спешить и сбиваться с ног. Кто почестей жаждет, стремится к чину, Под ношей златой пусть сгибает спину. Кому семейная радость нужна, Чтоб детки росли и толстела жена, — Займись ремеслом да сиди на покое. А мне так противно житье такое. Вольно живу и помру на ходу. Ближних не граблю, наследства не жду И на людскую возню вкруг меня С улыбкой гляжу с высоты коня. Первый егерь Браво, товарищ! Так мыслю и я! |
