– Кто звал меня? – спросил глухой, еле слышный голос.

– Твой друг, – ответил заклинатель, – тот, кто чтит твою память и молится о спасении твоей души. – И он назвал имя принца.

Ответы следовали после долгих пауз.

– Чего он требует? – продолжал голос.

– Он хочет выслушать до конца твое признание, которое ты не досказал на этом свете.

– В монастыре, на границе Фландрии, живет…

Тут дом снова задрожал. От страшного удара грома все двери распахнулись сами собой, молния озарила комнату, и на пороге показался другой телесный образ, окровавленный и бледный, как и первый, но еще страшнее. Снова сам собой загорелся спирт, и в зале стало светло, как прежде.

– Кто это здесь? – испуганно крикнул заклинатель и с ужасом посмотрел на собравшихся. – Тебя я не звал!

Тихими, величавыми шагами второй призрак подошел прямо к алтарю, ступил на ковер и, оборотившись к нам лицом, взял в руки распятие. Первый призрак сразу исчез.

– Кто вызывал меня? – спросил второй призрак.

Заклинатель дрожал всем телом. Мы застыли в испуге и удивлении. Я схватился за пистолет, но заклинатель вырвал его у меня из рук и выстрелил в призрак. Пуля медленно покатилась по алтарю, а призрак вышел из облака дыма цел и невредим. Заклинатель упал без сознания.

– Что же это? – крикнул англичанин и замахнулся шпагой на привидение. Но призрак дотронулся до его руки, и клинок со звоном упал на пол.

Холодный пот выступил у меня на лбу. Барон Фрайхарт признался нам впоследствии, что он читал молитвы. И только принц, спокойный и бесстрашный, стоял, не сводя пристального взора с призрака.

– Да, я узнал тебя! – воскликнул он вдруг с глубоким волнением. – Ты – Лануа, ты – друг мой. Откуда ты явился?

– Вечность молчит. Спрашивай меня о земной жизни.

– Кто живет в монастыре, о котором ты мне говорил?

– Дочь моя.

– Как? Ты был отцом?

– Я был им слишком недолго.

– Ты несчастлив, Лануа?

– Так судил Господь.

– Могу ли я оказать тебе какую-нибудь услугу на этом свете?

– Только если станешь думать о себе.

– Как мне это понять?

– Ты все узнаешь в Риме!

Тут раздался новый удар грома, черное облако заволокло комнату, а когда дым рассеялся, призрак исчез. Я распахнул ставни. Уже светало.

Заклинатель успел очнуться от обморока.

– Где мы? – воскликнул он, увидев зарю.

Русский офицер, стоявший позади, наклонился через его плечо.

– Обманщик! – проговорил он, устремив на нас страшный взгляд. – Больше ты не будешь вызывать духов!

Сицилианец обернулся, пристально взглянул в лицо офицера и с громким криком упал к его ногам.

Все глаза уставились на мнимого русского. Принц без труда узнал в нем своего армянина, и возглас, готовый сорваться, замер у него на губах. Мы все словно окаменели от страха и неожиданности. Молча и неподвижно смотрели мы на этого таинственного человека, чей величественный и грозный взгляд проникал в наши души. Молчание длилось минуту, другую… Все стояли не дыша.

Мощный стук в дверь заставил нас очнуться. Дверь рухнула под ударами, и в зал ворвались сыщики со стражей.

– Ага, мы захватили вас всех! – крикнул начальник стражи и обернулся к своим спутникам. – Именем закона, вы арестованы! – крикнул он нам.

Не успели мы опомниться, как нас окружила стража. Русский офицер, которого я снова буду звать армянином, отозвал начальника стражи в сторону и, насколько я мог заметить в общей суете, шепнул ему что-то на ухо и показал какую-то бумагу. Сыщик отдал ему молчаливый и почтительный поклон и, отойдя от него, обратился к нам, снимая шляпу:

– Прошу прощения, уважаемые господа, за то, что я чуть не схватил вас вместе с этим обманщиком. Не буду допытываться, кто вы такие, но этот господин уверяет, что передо мной благородные люди.

Он тут же дал своим спутникам знак отпустить нас. Сицилианца же он приказал связать и зорко стеречь.

– Время его давно приспело, – сказал он, – мы следим за ним вот уже семь месяцев.

Но этот несчастный был поистине достоин сожаления. Вдвойне напуганный – появлением второго призрака и неожиданным нападением стражи, он потерял всякую способность соображать. Он дал себя связать, как ребенка, глядя прямо перед собой выкатившимися от ужаса глазами, лицо его помертвело, и только дрожащие губы изредка подергивались, не издавая ни звука. Нам казалось, что он вот-вот упадет в припадке судорог. Принцу стало жаль его, и, назвав свое имя начальнику стражи, он попросил отпустить несчастного.

– Ваше сиятельство, – сказал служитель, – да знаете ли вы, за кого так великодушно вступаетесь? Мошенническая проделка, которую он хотел сыграть с вами, – это еще наименьшее из его преступлений. Мы задержали его подручных. Они рассказывают о нем всякие мерзости. Пусть благодарит свою судьбу, если отделается только ссылкой на галеры.

Мы увидели, как по двору провели связанного хозяина заведения и всех его домочадцев.

– Как, и он? – воскликнул принц. – Чем же он провинился?

– Он был сообщником и укрывателем этого мошенника, – ответил начальник стражи, – он помогал ему обманывать и воровать, а потом делил с ним добычу. Сейчас вы в этом убедитесь, ваше сиятельство. – Он обернулся к своим подчиненным: – Обыскать весь дом и немедленно доложить мне обо всем, что будет найдено.

Принц оглянулся, ища армянина, но тот исчез: воспользовавшись всеобщим замешательством при появлении стражи, он сумел незаметно скрыться. Принц был в отчаянии, он хотел послать ему вдогонку всех своих людей, хотел сам отправиться на поиски вместе со мной. Я подошел к окну: весь дом был окружен любопытными, прослышавшими о происшествии. Нечего было и думать пробиться сквозь толпу. Я указал на это принцу:

– Если армянин решил скрыться, то он безусловно лучше нас знает все лазейки, и наши попытки обречены на неудачу. Лучше останемся здесь, принц. Может быть, начальник стражи, которому, если я не ошибаюсь, он открыл свое имя, расскажет нам подробнее, кто он таков.

Тут только мы вспомнили, что мы не одеты. Мы поспешили в другую комнату и торопливо накинули платье. Когда мы вернулись, стража уже закончила обыск.

Убрав алтарь и взломав пол, сыщики обнаружили обширный свод, под которым без труда мог уместиться человек, и маленькую дверцу, которая вела на узкую лесенку, спускавшуюся в погреб. Под этим сводом находилась электрическая машина, часы и небольшой серебряный колокольчик, соединенный, как и машина, с алтарем и стоявшим на нем распятием.

В одной из ставен, прямо против камина, было прорезано окошечко с задвижкой, и в это окошко, как мы потом узнали, вставлялся волшебный фонарь, отбрасывавший на стену изображение духа. С чердака и из подвала извлекли разные барабаны, над ними были подвешены на шнурах большие оловянные ядра, – они-то, должно быть, и вызывали гром, который мы слышали. Когда обыскали сицилианца, при нем нашли футляр с разными порошками, склянки, коробочки со ртутью, фосфор в стеклянном флаконе, кольцо; поднеся его к стальной пуговице, мы сразу увидели, что в нем был магнит. В кармане сицилианца оказались, кроме того, четки, накладная борода, кинжал и пистолеты.

– Посмотрим, заряжен ли он? – сказал один из стражей и тут же разрядил пистолет в камин.

– Иезус Мария! – закричал хриплый голос, в котором мы тотчас узнали голос первого привидения, и окровавленное тело рухнуло из каминной трубы.

– Как, ты еще не успокоился, несчастный дух? – воскликнул англичанин, а мы все вздрогнули от неожиданности. – Ступай же в свою могилу! Ты казался тем, чем ты не был, стань же теперь тем, чем казался!

– Иезус Мария! Я ранен! – застонал человек в камине.

Пуля раздробила ему правую ногу. Рану тотчас же тщательно перевязали.

– Но кто ты такой, и какой злой дух привел тебя сюда?

– Я бедный францисканец, – ответил раненый. – Незнакомый господин пообещал мне целый цехин, чтобы я…

– Произнес заклинание? Но почему ты не скрылся тотчас же?