Но что бы там ни было, она не нашла это. Волшебница подошла к господину Джонстону и вручила ему окровавленный меч, притом руки и платье женщины остались чистыми, словно какое-то заклинание или магия защищали их от запекшейся крови. На лице читалось явное разочарование. Потом она ушла в тень ближайшего скалистого образования, сложила руки и стала наблюдать, как охотники тщательно осматривают содержимое живота рептилии в поиске сокровищ.

У драконов — два желудка: один для переваривания пищи, другой — для хранения всяких вещей. И Скип понимал почему. Драконы не носят одежду, а значит, у них нет внешних карманов. Зато есть один внутренний.

— Я полагаю, — сказал господин Джонстон, подходя к ней, — это не тот зверь, которого вы искали.

Волшебница не ответила.

Тем не менее, господин Джонстон казался довольным. Он потирал руки и глядел на остальных, которые рассматривали проглоченные драконом сокровища. Калибер, бухгалтер охотника, стоял в стороне, аккуратно делая опись каждого обнаруженного ценного предмета. У него были кроличьи глаза — маленькие и постоянно стреляющие по сторонам, следящие за всем, чтобы не упустить даже незначительной детали.

Охотники называли себя служителями высшего блага, защищающими людей и избавляющими их от драконов. Они были поистине охотниками удачи. Каждый человек, который наносил урон дракону, получал долю — Калибер по-прежнему продолжал наблюдать и подсчитывать. Те же, кому не удалось нанести удар, не зарабатывали ничего, если, конечно, не были господином Джонстоном. Он-то всегда получал свою долю.

Естественно, когда на кого-то нападали очень часто, всё обычно заканчивалось смертельным исходом. Среди рядовых охотников наблюдалась большая текучка. Умные увольнялись с небольшой суммой денег. Счастливчики продолжали накапливать всё больше и больше наличных.

Остальные погибали. И я главный претендент на вылет, подумал Скип. Конечно, поначалу казалось, что попасть к охотникам не так уж плохо — нашлось место, где молодой человек приносит пользу, привлекая драконов, чтобы жители не выбегали из города с мечами и факелами. Но как долго он протянет?

— Нам нужно двигаться дальше в горы, — промолвила Волшебница. Она всегда говорила свистящим шепотом, от которого Скипа пробирал озноб.

— Дальше… — повторил господин Джонстон. — Госпожа, там же живут огромные драконы! Этот товарищ … он был большой, по нашим меркам. Но всё-таки мелковат по сравнению с древними созданиями! Мы не сможем жить, если отправимся туда.

« Не выживем», поправил его Скип про себя, в основном для собственного спокойствия.

— Бóльший риск, — прошептала Волшебница, — означает бóльшую награду.

Данный аргумент она использовала несколько недель назад, чтобы заставить их прийти в эти далёкие горы, где обитали драконы. Они разорили всю Драколикию, а в последнее время многие перекочевали даже в Ясноликию. Драконы быстро летают, несмотря на всю свою неповоротливость на земле.

Однако углубляться в их земли… выглядело настоящим самоубийством. Тот факт, что её обещания большего богатства, казалось, не прельщали даже господина Джонстона, свидетельствовал о том, насколько опасна подобная затея. Он двинулся прочь, чтобы осмотреть находки людей, бросая взгляды на свой окровавленный меч. Джонстон казался очень обеспокоенным.

Скип проводил взглядом удаляющегося командира, а потом повернулся и снова ощутил озноб, обнаружив, что Волшебница наблюдает за ним.

— Я слышала, о чём ты говорил ранее, — произнесла она шёпотом, подходя к нему. — О желании перестать быть тем, кто приманивает драконов.

Волшебница не превышала его ростом, хотя сейчас казалось обратное. Конечно, он же сидел. Определённо, по этой причине.

— Я подумал, что не быть съеденным драконом — хорошая альтернатива работе.

— Я выбрала эту группу охотников именно из-за тебя, молодой человек. Твое участие делает экспедицию не только более успешной, но с большей вероятностью позволяет натолкнуться на драконов. У меня нет свободного времени; уже одно присутствие здесь занимает слишком много.

Скип подавил дрожь. Все знали, что колдовство — это плохо. О, так, конечно, не говорили, особенно когда колдун был где-нибудь поблизости. Но это все знали. Предполагалось, что магия может использоваться только в качестве «умений» — свойств и полезных в жизни навыков, предоставленных «кубом». Колдовство, напротив, всегда расценивалось как кража, наряду с манипуляцией магической силой и её использованием, даже в случае крайней необходимости.

Он не сказал этого. Несмотря на то, что Скип регулярно дразнил драконов, он ценил свою жизнь.

— Разве соблазн разбогатеть не привлекает тебя? — спросила Волшебница. — Подумай, какие богатства ты сможешь получить, если останешься ещё ненадолго.

— Подозреваю, такой поворот событий искушал бы больше, если бы мне доставалось хоть что-то.

— О, я уверена, что ты проживёшь достаточно долго, чтобы воспользоваться заработанным состоянием.

— Это спорно. Но я говорю не об этом, госпожа. Мне не платят.

— Что?

— Нужно ударить дракона, чтобы получить выплату. А я к нему даже не прикасаюсь.

— Но именно благодаря тебе драконы прилетают к нам, чтобы поесть!

— Я знаю. И всё же мне не платят.

— Как ты до этого дошол?

— Как ты до этого дошёл.

— Это я тебя спрашиваю.

— Нет, это была поправка. «Дошёл» — так правильно писать. «Дошол» — ошибка. Не многие понимают.

— Но…

— Я слышу орфографию.

— В самом деле?

— Моё умение. Одно из них, по крайней мере. Другое — запах, привлекающий драконов.

— Но ведь слова звучат одинаково.

— Вы просто ошиблись.

— Но я знаю, что хотела сказать.

— Тем не менее, получилось неправильно.

Она посмотрела на Скипа, сложив руки на груди. Казалось, Волшебница не очень высокого мнения о его способностях, но это присуще всем ясноликийцам. Видимо, они были не слишком довольны, наконец, после стольких усилий разрушить Барьер и обнаружить за ним другой Лик, населённый людьми с магическими способностями, которые ничего не знают о том, как их использовать.

— Господин Джонстон довольно строг в этом плане, — продолжил Скип, возвращаясь к теме своей заработной платы. — Таков устав группы. Если не нанёс удар, но от тебя есть хоть какая-то польза — получаешь еду, а не плату. Правила для всех — за исключением самого Джонстона.

— Я поговорю с ним. Это следует изменить. Ты должен продолжать делать то, что делал до сих пор.

— Если то, что я делал, означает выживать, я согласен. Но даже с оплатой, госпожа, я не уверен. Я не знаю, много ли удачи осталось во мне. И думаю, что пришло время уйти.

— Но ты не можешь.

— Вообще-то в моём контракте говорится…

— Меня не волнует, что говорится в твоём контракте.

— В самом деле? Потому что я переписывал его несколько раз и использовал очень утончённую пунктуацию и интересные слова. Получилось изумительно, должен сказать.

— Ты не можешь уйти, потому что нужен мне, дабы найти правильного дракона. Как сделать так, чтобы заставить тебя остаться? Чего ты хочешь?

— Вы действительно хотите знать?

— Да.

— Я хочу быть лексикографом.

— Я не поняла, это как-то связано с картами?

— Нет, то картограф. Лексикограф — человек, который собирает слова. Точнее, я хочу быть лексикографом, грамматистом и филологом. Но могу довольствоваться и первым.

— Слова.

— Да.

— Ты желаешь собирать слова. А как же золото?

— Это слово.

— Нет, я имею в виду, разве тебе не нужно золото?

— Оно слишком тяжёлое.

— Ювелирные изделия?

— Меня и так уже преследуют драконы. Если стану богатым, еще и люди захотят напасть. Нет, я буду заниматься словами. Они ценные, но лёгкие, и, похоже, никому, кроме меня не нужны.

— Но что ты будешь с ними делать?

— Это самый интересный момент! Знаете, я помещу их все в одну большую книгу. Книгу, которая будет содержать все слова в мире и включать в себя все их надлежащие написания.