Он потянулся к рукоятке форточки, отжал её и попытался сдвинуть по направляющим, но сразу это не удалось. Видимо, атмосферное давление в кабине не пускало её, прижимало, и пришлось прикладывать определенные усилия.

Чеченцы стояли неподалеку от двери в кабину, и Дмитрий хорошо слышал их говор. Он оглянулся — Борисыч тоже надел маску и дал ему знак, что готов.

Вновь повернувшись к форточке, Дима двумя руками надавил на неё, и она медленно поползла в сторону, с шипением выпуская воздух. Он боялся оглянуться назад, потому что в любой момент мог последовать выстрел или смертельный удар по голове. Перед глазами встало улыбающееся лицо его Тани.

В кабине резко замигала лампочка световой сигнализации с надписью: «Падение» и раздался прерывистый вой сирены.

Тогда, уже не думая о грозившей опасности и действуя на автомате, Антонов резко направил самолет вниз, что есть силы, двигая штурвал от себя. Глаза машинально засекли время — 13.15. Он, не оборачиваясь, махнул рукой бортинженеру, чтобы тот начал действовать. Стрелка альтиметра ускоренно крутилась, показывая, что самолет неуклонно приближается к земле — восемь тысяч метров, семь… Дима оглянулся. Он был в кабине один. Как там дела у Борисыча? Успеют ли они, ведь прошло уже три минуты? Что с чеченцами?

Он бросил взгляд на приборы. В голове мелькнуло: «Нужно связаться с землёй — на других эшелонах могут лететь самолеты». Тогда не избежать столкновения.

— Диспетчер, это борт 3110 — сказал он в микрофон.

— Слушаю, борт 3110.

— Произошла разгерметизация на борту, повторяю разгерметизация. Экстренно меняю эшелон.

— Вас понял, снижайтесь до отметки 2800.

Получив разрешение, Дмитрий продолжил снижение, одновременно фиксируя время. Больше от него ничего не зависело, только от бортинженера.

В это время Борисыч в кислородной маске, пробрался через лежащие в проходе тела двух чеченцев, и подошел к Забелину. Первое, что он сделал — надел на него кислородную маску командира и открыл кран подачи кислорода. Руки эфэсбешника были скованы.

Бортинженер оглянулся, увидел сидящего без сознания в соседнем кресле боевика с оружием. Это был охранник и у него, как подумал Борисыч, должен быть ключ. С опаской глядя на бородатого боевика, бортинженер начал шарить у того в карманах куртки. За спиной завозился приходящий в себя Забелин и Борисыч оглянулся на него. Открыв глаза, Сергей увидел перед собой стоящего в маске бортинженера, все понял.

Он сказал:

— Ключ посмотри в брюках.

Однако голос его приглушался маской и чтобы бортинженер понял, он продублировал свои слова, показав ногой на брюки бандита. Борисыч пошарил в правом кармане и сразу нашел ключи. Он отстегнул наручники и так же как Сергей, спросил через маску:

— Что делать-то будем?

Встав с кресла, Забелин размял затекшие руки и ноги. Следовало немедленно обезвредить бандитов.

— Сколько у нас времени? — спросил он, держась за спинку кресла — самолет продолжал снижение, пол салона накренился вниз, к земле.

Бортинженер посмотрел на часы.

— Минуты четыре, от силы пять.

— Хорошо. Бандитов четверо. Давай всех быстро вязать и складывать вместе.

— Прямо в проходе?

— Зачем?

Забелин откинул подлокотники кресел одного из ряда и поднял сиденья.

— Будем класть их между рядами. На этого надень наручники, а я пойду вязать их командира.

Он кинул свои наручники Борисычу и сделал несколько шагов в сторону кабины, сразу наткнувшись на двух, лежащих друг на друге чеченцах. Забелин вытащил из их брюк ремни, по очереди завел руки бандитов за спину и крепко связал.

Сидящий в кресле пилота Дима тревожно обернулся, но увидев Забелина, тут же успокоился. Он что-то сказал, но Сергей его не понял. Тогда второй пилот поднял к верху большой палец, показывая, что все нормально. Забелин вернулся назад в салон. Борисыч уже положил чеченца-охранника между рядами, и Сергей сказал ему:

— Тащи сюда этих двух их кабины, а я пойду вязать четвертого.

Борисыч кивнул, а Забелин пошел по проходу в хвост самолета. Он шел, но нигде не видел последнего из членов банды. Это его обеспокоило. Самолет заканчивал снижение, пол начал выравниваться. Некоторые пассажиры зашевелились, видимо, понемножку приходя в себя.

«Если не найти последнего, — то все может быть зазря. Откроет стрельбу, убьет кучу народа!»

Сергей проверил пистолет, который забрал у главаря — это был ПМ, загнал патрон в патронник. Стрелять ему не хотелось — в самолете легко можно повредить нужные коммуникации, перебить электропровода, какие-нибудь тяги. Но если выхода не будет…

Он шел все дальше по проходу, приближаясь к хвостовой части. И только войдя во второй салон, обнаружил последнего из членов банды. Чеченец сидел на корточках с автоматом между ног и встряхивал головой, явно приходя в себя. Еще немного и будет поздно. Забелин подошел к нему и с силой ударил пистолетом по затылку. Голова бандита дернулась, он упал лицом на пол. Его тело было неподвижно.

«Не убил ли? — подумал Сергей — возможно, не рассчитал удар. А как его рассчитать — у самого в голове туман». Он наклонился, вытащил брючный ремень чеченца, крепко связал его руки сзади. Поднял его оружие и на всякий случай прошел в хвост самолета до конца, попутно проверив туалет. Но никого в камуфляже больше не обнаружил. Он и так знал, что чеченцев было всего четверо — сам видел, как они появились из «Газели».

Пока он ходил, пассажиры очнулись. Они с удивлением и опаской посматривали на человека в кислородной маске. Дышать было можно. Забелин снял маску, пошел, покачиваясь, вперед к кабине пилотов. Там он сказал Борисычу:

— Забери последнего во втором салоне и тащи сюда.

Сам опустился в кресло. Ноги его ослабли, в голове был легкий звон.

— Ты как, держишься? — спросил Борисыч.

— Ничего, как-нибудь!

Пока бортинженер ходил за последним членом банды, Забелин осмотрел лежащих между креслами бандитов. Все они были крепко связаны и, вдобавок, привязаны к ножкам пассажирских кресел — бортинженер явно перестраховался. Они уже пришли в себя. Главарь банды оказался внизу, под другим, более крупным, чем он боевиком. Лежал они валетом. Борисыч то ли специально, то ли произвольно, особо не заморачиваясь, сбросил их друг на друга как пришлось.

Голова главного бандита выглядывала из прохода между ног, лежащего на нем чеченца. Бородатое лицо главаря покраснело, он хрипел, силясь что-то выкрикнуть, и от ярости грыз кожаный ремень, до которого мог дотянуться.

— Лежи спокойно! — приказал ему Сергей, — зубы сломаешь.

— Я тебе сердце вырежу, ты у меня кровью захлебнешься! — хрипел бандит — всех твоих родственников пущу на корм собакам. Клянусь Аллахом!

— Собака лает — караван идет. Ничего, скоро мы вас, ваххабитов добьем полностью и окончательно. Это только начало.

Он, испытывая слабость, с трудом поднялся с кресла — на плечи давил груз усталости, всего пережитого им с утра. Сергей пошел в кабину, где Антонов, закончив уточнения у диспетчера, приступил к маневру для вывода лайнера на посадочный курс. Что-то в его лице изменилось, но Забелин пока не понял, что именно.

— Мне надо связаться с диспетчером — попросил Сергей, — срочно!

— Сейчас — ответил Дмитрий — возьмите наушники командира.

Забелин надел на голову наушники, услышал шуршание, потом голос диспетчера:

— Борт 3110 говорите!

— Это подполковник ФСБ Забелин, в аэропорту есть сотрудники ФСБ?

— Да.

— Мне нужно срочно передать информацию.

— Сейчас передам микрофон — ответил диспетчер.

После небольшой паузы в наушниках раздался знакомый голос Игоря Лысенко:

— Сергей, привет! Ты как?

— Я в норме. Игорь передай руководству, чеченцы обезврежены. Их всего четверо, готовьтесь встречать.

— Понял. Я возьму группу спецназа, поднимемся на борт.

— Хорошо. Слушай, Бердюгин оказался предателем…

— Вот сволочь! — вырвалось у Лысенко.