– У тебя такая слабая охрана?

– Почему слабая? Десять человек на периметр, правда, не милиция и не ВОХР, свои ребята, грамотные. Только оружие применять не обучены. Смяли их, конечно. Представляешь, что там сейчас делается? Печать у них, пакет документов предприятия у них. – Сергей Иванович безнадёжно махнул рукой.

– Неужели вы бессильны? – не поверил Василий Никифорович. – Законные владельцы? А милиция на что, прокуратура?

– Какая там милиция? Мы, само собой, сиднем не сидим, уже подали заявление в суд, в прокуратуру, в мэрию, но пока наши бумаги разберут, производство разорится, а здание эти сволочи продадут. Для них ведь главное – урвать свой кусок под шумок и смыться. Хотя, вполне вероятно, что они завод перепрофилируют или возведут на его месте казино или супермаркет.

– Неужели такое возможно?

– Ты газеты не читаешь? Знаешь, сколько приносит подобный бизнес? До тысячи процентов чистой прибыли! Вот поэтому до суда ничего и не доходит. Во всяком случае за решётку еще никого не удалось отправить, насколько мне известно. Так что я теперь безработный. – Парамонов горько усмехнулся, встал. – Домой поеду, не хочу вам портить настроение. У тебя наверняка своих проблем хватает.

– Посиди чуток. – Василий Никифорович вышел в спальню, переоделся в спортивный костюм, набрал номер на мобильнике. – Вахид, ты сильно занят?

– Читаю прессу, – отозвался Самандар, не удивляясь звонку.

– Надо помочь одному хорошему человеку.

– Когда?

– Желательно прямо сейчас. Форма одежды – парадно-боевая.

Короткое молчание.

– Где встретимся?

– Возле мытищинского метро, через час. Ты даже не спрашиваешь, что мы будем делать и кому помогать?

– Достаточно того, что это знаешь ты. – Самандар отключил связь.

Василий Никифорович хмыкнул, вышел в гостиную.

Сергей Иванович вопросительно посмотрел на него.

– Собирай своих подчинённых и через полтора часа подъезжай к заводу, – сказал Котов.

– Что ты задумал?

– Возвращать захваченное.

– Ты с ума сошёл! Их же там сто человек, и все вооружены!

– Во-первых, не сто, и вооружены они не автоматами. – Василий Никифорович усмехнулся. – Звони своим охранникам и управленцам, к ночи завод будет наш. Сможешь удержать его в случае повторного нападения налётчиков?

Сергей Иванович почесал затылок.

– Позвоню приятелю, он в ОМОНе Северо-Западного округа служит, объясню ситуацию.

– Тогда вперёд, безработный, начинай сборы.

В гостиную выглянула Ульяна с Матвейкой на руках.

– Вы куда на ночь глядя?

Мужчины переглянулись.

– Погуляем, обсудим одну проблему, – сказал Василий Никифорович.

– А дома это сделать нельзя?

– Не волнуйся, мы ненадолго.

– Не верю я тебе, Котов.

– Вот! – повернулся к Парамонову Василий Никифорович, поднимая палец вверх. – Мой дед предупреждал: семья – это зона повышенной конфликтности, избегай её.

Ульяна засмеялась.

– Ладно, Васенька, я тебе это припомню.

Василий Никифорович подошёл к ней, поцеловал протянувшего к нему ручонки малыша, погладил жену по плечу, махнул рукой гостю:

– Идём.

Они спустились во двор, расселись по машинам: у Парамонова был джип «Шевроле-Нива», у Василия Никифоровича полноприводная «Субару-Дрим» с четырёхсотсильным мотором.

– Может, не стоит с ними связываться? – высунулся в боковое окошко Парамонов. – Это же чистые бандиты!

– Именно поэтому и надо ставить их на место. Подъезжай с ребятами к десяти часам, не раньше, и позвони мне по мобильнику. Всё будет хорошо.

Через сорок минут Василий Никифорович подъехал к площади Мира в Мытищах, нашёл белую «Мазду-7» Самандара, приткнувшуюся к переходу в метро, пересел к нему в кабину.

– Рассказывай, – сказал Вахид Тожиевич бесстрастно; на нём был такой же фирменный спортивный костюм, что и на Котове.

Василий Никифорович коротко ввёл его в курс дела.

– Значит, ты решил просто восстановить попранную справедливость? – поинтересовался Самандар безразличным тоном. – Или наш поход уже следует считать бандликом «чистилища»?

– Можешь считать, что я согласен с твоими доводами. Будем возрождать ККК.

– «СМЕРЧ».

– Что?

– Предлагаю назвать нашу команду «СМЕРЧ» – от слов «смерть чиновникам», разумеется – продажным, коррумпированным.

Василий Никифорович невольно покачал головой.

– Не слишком ли круто? Это ж нам придётся почти всех чиновников «мочить».

– Не «мочить» – перевоспитывать. Хотя кое-кого из нелюдей действительно придётся ликвидировать физически.

– Ладно, подумаем ещё, как назвать «чистилище». Предлагаю действовать по-простому: оставляем машины у проходной завода, идём внутрь и нейтрализуем каждого, кто попадётся на пути.

– Лучше начать изнутри, с заводоуправления. Ты не разучился пользоваться тхабсом?

– А что, идея неплохая. Начнём оттуда, с начальников. Оружие берём?

– Зачем?

– Тоже верно, меньше хлопот. Тогда поехали, комиссар?

Самандар протянул ему руку, и Василий Никифорович стукнул по ней ладонью.

Как синкэн-гата, обладая свойствами «духовного меча» и «устранителя препятствий», не является оружием, хотя и может использоваться в качестве такового, так и тхабс – в переводе с санскрита «способ действия», иначе – способ взаимодействия разных энергоинформационных состояний, не является собственно «транспортной системой», но может переносить человека в любую точку пространства (и даже – в миры «розы реальностей»), преобразуя человеческое тело в энергоинформационный поток с другим фазовым уровнем.

Василий Никифорович, как Посвящённый Круга II ступени, знал возможности тхабса. Это знание дал ему ещё Хранитель Матфей во время войны Круга с Истребителем Закона. Владел тхабсом и Самандар, научившись пользоваться им от Котова. Поэтому им не составило особого труда «уйти» в иное фазовое состояние и выбрать местом выхода заводоуправление асфальтового завода.

Из «мембраны перехода» они вышли аккурат в кабинете директора, который недавно занимал Сергей Иванович Парамонов. В данный момент в нём находились другие люди.

Один сидел в кресле директора: тяжёлое красное лицо с презрительной складкой губ, глазки-буравчики, оттопыренные уши, короткие пегие волосы, серый костюм. Ещё двое располагались напротив: мощного телосложения, коротко стриженный, с лицом боксёра, и постарше, в джинсовой безрукавке и джинсах, с чёрными зализанными волосами и змеиными глазами.

Василий Никифорович сразу окрестил его «юристом».

Реакция у всех троих на внезапное появление гостей в спортивных костюмах была разная.

«Хозяин» удивлённо поднял голову от разложенных на столе бумаг, округлил глаза.

«Боксёр» вскочил; по всей видимости, он играл роль личной охраны «директора».

«Юрист» же сунул руку под мышку, явно собираясь достать оружие. Из всех присутствующих он был самым опасным. И Самандар мгновенно отреагировал на его движение, сделав длинный скользящий шаг и одним ударом по ключице отбивая охоту к дальнейшему сопротивлению. «Юрист» охнул, роняя пистолет, схватился рукой за плечо.

«Боксёр» тоже сунул руку в карман широких чёрных штанов, вспомнив об оружии, но его успокоил Василий Никифорович, использовав всего один «неотбиваемый» приём, так называемый «удар готового результата». «Технику превосходства», культивирующую подобные удары, он постигал ещё будучи в спецназе ФСБ, а потом совершенствовал вместе с Самандаром, который основал школу адекватного реагирования в МИЦБИ.

«Боксёр» упал, как опрокинутый шкаф, даже стены вздрогнули.

Входная дверь приоткрылась, в щель высунулась белобрысая стриженая голова второго охранника, заинтересованного шумом в кабинете директора.

Василий Никифорович щёлкнул его в темя указательным пальцем – особым образом, используя «кулак в воде», то есть принцип резкого ускорения скорости движений, и белобрысый выпал обратно в приёмную со сведёнными к переносице глазами.