Литмир - Электронная Библиотека

Однажды, когда его солдаты по его приказу рыли траншею, гладиаторы затеяли с ними перебранку; взыграло задетое самолюбие: обе стороны покинули лагерь; развязалась схватка; каждое мгновение число сражающихся росло. Спартак понял, что ему ничего не остается, как начать бой.

Это было именно то, чего он хотел избежать.

Вынужденный действовать вопреки своей воле, он велел привести своего коня, обнажил меч и вонзил ему в горло.

Животное рухнуло.

– Что ты делаешь? – спросили у него.

– Если я окажусь победителем, сказал он, у меня не будет недостатка в добрых конях; если же я окажусь побежденным, он мне больше не понадобится.

И он тут же бросился в самую гущу римлян, разыскивая Красса, но не находя его. Два центуриона схватились с ним; он убил их обоих. Наконец, когда все его воины бросились бежать, он остался на месте и, как и обещал, погиб, не отступив ни на шаг. В это время подошел Помпей. Остатки армии Спартака были готовы столкнуться с ним; он истребил их.

После чего, как и предвидел Красс, вся честь победы над гладиаторами досталась Помпею, хотя он прибыл уже после разгрома.

Что же до Красса, то напрасно он раздал народу десятую часть своего состояния, напрасно он накрыл на Форуме десять тысяч столов, напрасно он наделил каждого гражданина хлебом на целых три месяца; Помпею пришлось поддержать его, чтобы он получил консулат одновременно с ним, и все равно он был назначен лишь вторым консулом.

И потом, Помпей получил триумф, а Красс – только овацию.

Как мы уже говорили, удача была благосклонна к Помпею. Метелл подготовил ему победу над Серторием. Красс сделал еще лучше: он победил для него Спартака. И в приветственных возгласах народа во время триумфа не было ни слова ни о Метелле, ни о Крассе; только о Помпее.

Потом случилась война с пиратами. Мы уже говорили, какой мощи они тогда достигли. Их следовало уничтожить до основания. Сделать это поручили Помпею.

Тройная победа над Лепидом, Серторием и Спартаком сделали его «мечом Республики». Красса не сочли достойным даже быть его легатом. Бедняга Красс! Он был слишком богат, чтобы с ним обходились справедливо.

От оккупации моря пиратами больше всего страдали всадники. Вся торговля Италии была в их руках. Как только торговля была прервана, всадники разорились. Вся надежда была на Помпея.

Они сделали его – вопреки сенату – полным хозяином моря, от Киликии до Геркулесовых Столпов, и дали ему полную власть над его берегами на двадцать лье вглубь материка. На этих двадцати лье он имел право казнить и миловать.

Кроме того, он мог брать у квесторов и откупщиков деньги на строительство пятисот кораблей – столько, сколько захочет.

Он мог по своей воле, по своему желанию, просто по своему капризу набирать солдат, матросов и гребцов; только вот все эти полномочия были даны ему с тем условием, что сверх всего оговоренного он расправится с Митридатом.

Это происходило за семьдесят лет до Рождества Христова. Цезарю было тридцать два года.

За три месяца, благодаря тем невероятным ресурсам, которые были ему предоставлены, Помпей справился с пиратами. Впрочем, уничтожение этого грозного морского разбойничества проводилось скорее силой убеждения, чем силой оружия.

Оставался Митридат. Митридат оказал ему услугу, убив себя по приказу собственного сына Фарнака, в то самое время, когда Помпей, подчинив себе Иудею, предпринял чрезвычайно неосторожную войну против арабов.

Вот что такое был Помпей. Перейдем теперь к Крассу.

Глава 8

Марк Лициний Красс носил прозвище Dives, что значит Богач; в наши дни не один богач носит прозвище Красс, поскольку именно римская античность подарила нам это воплощение современной алчности.

Он родился за сто пятнадцать лет до Рождества Христова; значит, он был старше Цезаря на пятнадцать лет.

В восемьдесят пятом году до Рождества Христова, уже одним своим богатством привлекая внимание мятежников Мария, он спасся в Испании; потом, через два года, когда Марий умер, а Сулла отпраздновал триумф, Красс вернулся в Рим.

Под давлением Цинны и молодого Мария Сулла решил использовать Красса, отправив его набирать новые войска среди марсов. – Марсами назывались античные швейцарцы. – «Кто может победить марсов или без марсов?» – говорили сами римляне.

Итак, Сулла послал Красса набирать рекрутов среди марсов.

– Но, – сказал Красс, – чтобы пройти через вражеские земли, мне нужно сопровождение.

– В качестве сопровождения, – ответил Сулла, – я дам тебе тени твоего отца, твоего брата, твоих родственников и твоих друзей, убитых Марием.

Красс прошел.

Но, поскольку он прошел туда один, он решил, что и плодами своих трудов тоже может пользоваться один: он собрал армию и с этой армией захватил и разграбил один город в Умбрии.

В результате этой экспедиции его состояние, и без того уже внушительное, выросло еще на семь или восемь миллионов. Кстати, сам Красс, не называя размеров своего состояния, обозначил тот его размер, к которому он стремился.

– Никто не может похвастаться, что он богат, говорил он, если он недостаточно богат, чтобы содержать армию.

Слухи об этом грабеже докатились до Суллы, который, впрочем, не отличался в этом смысле большой щепетильностью; он стал относиться к Крассу с предубеждением, и отныне предпочитал ему Помпея.

С этой минуты Помпей и Красс стали врагами.

Тем временем Красс оказал Сулле огромную услугу, большую, чем все те, которые ему когда-либо оказывал Помпей.

Самниты, под предводительством их вождя Телезина, подступили к самым воротам Рима; весь их путь через Италию был одной длинной кровавой и огненной отметиной. Сулла устремился им навстречу со своей армией; но при столкновении с этими ужасными скотопасами его левое крыло было уничтожено, и он был вынужден отступить к Пренесту. Он сидел в своей палатке примерно в том же состоянии, что и Эдуард III накануне Креси[12], считая свое дело пропащим и раздумывая, как ему удастся спасти свою жизнь, когда ему сообщили о прибытии гонца от Красса.

Он рассеянно попросил ввести его.

Но при первых же словах гонца его рассеянность уступила место глубочайшему вниманию.

Красс набросился на армию самнитов и привел ее в полное смятение; он убил Телезина, взял в плен его легатов Эдукта и Цензорина и преследовал беспорядочно бегущую армию до Антемна.

Вот каковы были услуги, забытые Суллой; Красс сумел извлечь из них пользу в Риме.

Обнаружив к тому же некоторое красноречие – мы уже говорили, что римляне ценили ораторов, он стал претором, а затем был отправлен на войну со Спартаком; мы рассказали вам, как она закончилась.

Такая развязка отнюдь не улучшила его отношений с Помпеем.

Помпей позволил себе по этому поводу высказывание, которое сильно задело Красса.

– Красс победил мятежников, – сказал он; – я же победил сам мятеж.

Потом случилась эта история с триумфом Помпея и овацией Красса.

С ним обошлись несправедливо, с этим грабителем, этим мытарем, с этим миллионщиком, и, сказать по правде, это было почти справедливостью.

К тому же его жадность раздражала. Все рассказывали друг другу некий анекдот про соломенную шляпу, – и Плутарх, великий собиратель анекдотов, пересказал его нам; так вот, все рассказывали друг другу некий анекдот про соломенную шляпу, и над этим анекдотом хохотал весь Рим.

У Красса была соломенная шляпа, висевшая на гвозде в прихожей, а поскольку он очень любил беседовать с греком Александром, то когда он уводил его с собой в какой-нибудь поход, он одалживал ему эту шляпу, а по возвращении забирал ее обратно.

В связи с этим анекдотом Цицерон сказал тогда о Крассе, кстати, с куда большей правотой, чем о Цезаре:

– Такой человек никогда не станет властелином мира.

Перейдем теперь к Цицерону, который однажды был властелином мира, поскольку однажды он был властелином Рима.

вернуться

12

26 августа 1346 года король Англии укрылся в укрепленном лагере на высотах Креси-ан-Понтье с меньшими силами, чем у французского короля Филиппа VI. Ему удалось одержать победу благодаря его лучникам.

10
{"b":"203545","o":1}