– Не вас, а нас, – сказал я. – Не слышал, чтобы пострадал хоть один аналитик.

– Когда я говорю «мы», я подразумеваю не себя и свою группу, а всю Гвардию, – сказал Джек. – И тебе это прекрасно известно. А еще тебе известно, что я не верю в совпадения. Шесть убийств, Макс! Шесть! Грядет очередной кризис.

– Использовать пушку с десантного катера для убийства одного человека – по-моему, это чересчур.

– Гвардейца убить не так уж легко, – сказал Джек. – Ты являешься живым подтверждением этого тезиса.

– Чуть живым, – поправил я. – Но стоит ли овчинка выделки? Если имеет место заговор и имеют место убийства, то за шестерых наших парней они должны были выложить кругленькую сумму денег. Потому как средства они выбирают не самые дешевые.

– Нам неизвестна конечная цель заговора, если таковой имеется. И мы не знаем, кто заговорщики.

– СРС?

– Возможно, но бездоказательно.

– А как насчет того типа из заповедника, который делал вызов?

– Это был профессор Спенсер, директор горного заповедника для вымирающих видов живых существ. Клянется и божится, что никаких запросов не посылал, а заповедник вот уже полгода как закрыт для туристов. Мы допрашивали его с пентоталом, похоже, что он не врет. Однако Зимин решил, что в таких случаях лучше перестраховаться, и мы готовим профессора к процедуре поверхностного ментоскопирования.

– Это неприятно, – сказал я.

– И, похоже, ничего не даст, – сказал Джек. – Я верю в то, что Спенсер говорит правду. Кто-то отправил нам его виртуальную копию.

– Надо тряхнуть СРС.

– У нас нет оснований.

– Посмотри на эту ситуацию еще раз, – сказал я. – Двое наших парней гибнут при аварии реактора, что в принципе возможно, но при их квалификации сомнительно. Потом еще троих валят в спину во время спасательной операции. А затем еще один попадает в засаду. И все это меньше чем за неделю. Слишком много для случайных совпадений, не так ли?

– Так.

– В средствах заказчики не стесняются. Если принять все шесть смертей за умышленные убийства, то планируют их с размахом. В первом случае был пожертвован целый корабль, возможно, вместе с экипажем; во втором – наняли классного стрелка, да еще и смертника, что влетает в копеечку; в третьем вообще задействовали тяжелую артиллерию. Нехилый размах, правда? Деятели, тратящие суммы такого масштаба ради ликвидации нескольких человек, называются фанатиками и обретаются только в СРС.

– Суд не назовет твои доводы даже косвенной уликой, – заметил Джек.

– В таких случаях у Гвардии свой суд.

– Обвиняемых еще предстоит найти, – сказал Джек. – СРС отрицают всякую свою причастность к смертям, что не есть их метод. Раньше они трубили о самой незначительной своей победе на каждом углу, а теперь молчат в тряпочку.

– Другие времена – другие методы.

– Может быть, – сказал Джек. – А может быть, это и не они.

– А кто тогда?

– Понятия не имею. В любом случае, по факту гибели создана специальная группа расследования, как и в случае с Магистром. Верховодят Харди и Зимин. Не хочешь составить компанию?

– Не в этот раз. У меня с Харди взаимная антипатия.

– Хорошо ты умеешь подбирать эвфемизмы, – сказал Джек.

– А что слышно о самой главной нашей проблеме? – спросил я.

– Ты о Магистре?

– Нет, о Харди и его метеоризме, – сказал я. – Конечно, о Магистре.

– Хорошие новости, – сказал Джек. – Если считать таковыми отсутствие всяческих новостей.

– А поподробнее?

– Э… – сказал Джек. – Видишь ли, твой лечащий врач строго-настрого запретил мне обсуждать с тобой этот вопрос.

– Это еще почему?

– Не знаю.

– Актер из тебя, как из Полковника балерина. – сказал я. – Колись.

– Фиг тебе. Я поклялся никогда не нарушать слова, данного врачам. А то попадешь в лазарет с головной болью, а потом придешь в себя после целой серии клизм.

– Месть Фельдмана – ничто по сравнению с тем, что могут тебе устроить друзья, – сказал я. – Колись, или твоя вставная челюсть и искусственная нога отправятся в путешествие по недрам гвардейской канализации.

– Правая нога или левая?

– Обе. Колись.

– Только не говори Фельдману, что я тебе рассказал.

– Хорошо, не скажу.

– Поклянись.

– Клянусь трубкой Полковника и головой капитана Харли. – сказал я.

– Э… ладно. – Темп речи Джека замедлился вдвое против обычного. Он явно оценивал информацию, которую готовился мне выложить, и отфильтровывал то, что, по мнению Фельдмана, мне не следовало знать. – Технари круглосуточно бьются над вопросами совмещения темпоральных полей, раскопали в архивах все заросшие пылью труды на эту тему. Пока ничего не добились. Скорость Магистра – это скорость реакций компьютера, и ни одно механическое устройство не проработает в таком темпе и десяти минут.

– Десяти минут вполне достаточно, если точно знать, где он.

– Это только теории, – сказал Джек. – Подобных устройств у нас нет и в ближайшие сорок восемь часов не предвидится. По нашим расчетам, Магистр прибудет на Библостероид, точнее, может туда прибыть, примерно через двое суток, начиная с сегодняшнего утра. Это если он вообще туда отправился. Сомнительная теория о сборе информации – единственная нить, которая может нас к нему привести. Но если Магистр побывает на Библе, то уйти оттуда сможет куда угодно.

Что-то опять мелькнуло у меня в голове, какая-то мысль, невысказанная и неосознанная, которая предполагала решение проблемы… Какие-то отрывки из того, о чем я думал перед последним заданием, какие-то случайные обрывки. Ухватить идею мне пока не удавалось, но в глубине души я был глубоко убежден, что нам не решить проблему при помощи механических устройств.

– Другие варианты прорабатываются?

– Э… Да, – сказал Джек. – Может быть, у тебя есть что предложить?

– К сожалению, нет.

– У нас по большей части то же самое. Ускорение нашего временного потока при помощи темпоральных генераторов, фузионная кривая… Попытки захватить Магистра и втянуть в наше время. Но как ты прикажешь хватать парня, способного за двенадцать часов пересечь полпланеты?

Чертовски хороший вопрос, относящийся к разряду тех, которые легче задавать, чем пытаться на них ответить. Но хватать-то Магистра надо. И быстро.

– Значит, он будет на Библе часов через пятьдесят?

– Примерно.

– А сколько времени он там проведет? Джек закатил глаза к потолку.

– Знаешь, когда мы последний раз пили с ним кофе в булочной за углом, я как-то забыл его об этом спросить. Что я могу еще сказать? Ему предстоит усвоить значительный объем информации о нашем обществе, а для начала – выучить наш язык.

– Так сколько?

– Это зависит от его скорости обучения. Сомневаюсь, что ему как представителю другой расы подойдут наши ускоренные гипнокурсы, они рассчитаны на человеческий мозг, и даже птавры при всей их похожести на нас не могут с ними справиться. С другой стороны, вполне возможно, что Магистр впитывает информацию как губка. У нас нет данных.

– Чего у нас нет, так это времени, – сказал я. – Технарям следовало бы выдать из стратегических запасов по флакону «темпуса»…

– Уже, – сказал Джек.

И я обалдело на него уставился.

Ответ лежал у самой поверхности, но, как это часто случается в таких случаях, долгое время его никто не замечал.

«Tempus fugit», в переводе с латыни «время бежит». Эти таблетки считались изобретением ВКС и существовали уже лет сто двадцать. Их использовали элитные отряды спецназа.

Допустим, создано механическое устройство, способное двигаться с умопомрачительной скоростью темпорального потока Магистра и растереть этого самого Магистра в порошок. Кто будет этим устройством управлять? Оператор-человек, реакции и решения которого принадлежат более медленному темпоральному потоку? Тогда создание подобной машины теряет всякий смысл, ибо ее скорость понижается до скорости оператора. Ответ один – устройством должен управлять компьютер или даже искин. Однако у искусственного интеллекта, к какой бы форме он ни принадлежал, тоже есть свои ограничения. Одно из них – это неспособность с ходу сориентироваться в нестандартной ситуации, а ввиду отсутствия у нас информации о природе Магистра ситуация просто не могла быть стандартной. Как можно запрограммировать компьютер или дать инструкции искину, если сам даже отдаленно не представляешь, с чем ему предстоит столкнуться?