Например, никто не радуется известиям о коррумпированности и некомпетентности правительства, но разве лучше об этом не знать? Чьим интересам служит неведение? Если, к примеру, нам, людям, присуща инстинктивная ненависть к чужакам, разве не станет самоанализ единственным противоядием от этой склонности? Если мы готовы поверить, будто звезды всходят и заходят в нашу честь, что Вселенная существует ради нас, такую ли уж дурную услугу окажет нам наука, проткнув этот мыльный пузырь?
В «Генеалогии морали»[16] Фридрих Ницше, как многие философы до него и после, оплакивает «прогресс самоумаления человека», к которому якобы привела научная революция. Ницше скорбит о том, что человек утратил «веру в свое достоинство, свою уникальность, особое место в иерархии бытия». По мне, гораздо важнее постичь Вселенную, как она есть, чем упорствовать в заблуждении, сколь бы приятным и утешительным оно ни казалось. Какой подход полезнее для выживания человечества в долгосрочной перспективе? Какой позволит нам повлиять на будущее? Пусть наивная самонадеянность и пострадает, так ли уж велика потеря? Не следует ли принять это как полезный для взросления и формирования характера опыт?
Узнав, что Вселенной не 6000 или 12 000 лет, а от 8 млрд до 15 млрд[17], мы острее осознаем ее размах и величие, а когда усваиваем мысль, что представляем собой сложную структуру атомов, а не дуновение божества, то по крайней мере проникаемся уважением к атомам. Если удастся доказать – ныне это кажется весьма вероятным, – что наша планета лишь один из миллиардов миров, составляющих галактику Млечного пути, а наша галактика – одна из миллиардов галактик, то область возможного чудесным образом расширится. И смирившись с тем, что наши предки были также предками приматов, мы почувствуем связь со всеми обитателями Земли и обретем весьма полезное, хотя порой и прискорбное знание о человеческой природе.
Обратного пути не будет. По нраву ли нам это или нет, мы крепко повязаны с наукой, остается лишь использовать это обстоятельство себе во благо. Наладив отношения с наукой, проникнувшись ее мощью и красотой, мы убедимся, что этот договор обогащает нас и духовно, и вполне практически.
Суеверие и лженаука вечно путаются под ногами, привлекая к себе всех Бакли и иже с ними, предлагая готовые ответы, уклоняясь от скептического анализа, умело манипулируя нашим любопытством и страхом, подменяя опыт и таким образом превращая нас в самодовольных потребителей и жертв своего легковерия. Да, мир сделался бы куда интереснее, если бы из бездны Бермудского треугольника вынырнули летающие тарелки, пожиратели кораблей и самолетов, если бы мертвецы могли завладевать нашими руками и писать нам сообщения с того света. Восхитительно, коли подростки смогут призывать к себе телефонную трубку силой мысли, а сны станут точным пророчеством будущего.
Все это излюбленные темы лженауки. Авторы подобных россказней якобы пользуются научными методами и опираются на открытия ученых, однако на самом деле они изменяют самой сути науки, потому что хватаются за непроверенные данные и пренебрегают доказательствами, опровергающими их теории. Легковерие правит бал. При неразумной поддержке (а порой и циничном попустительстве) газет, журналов, издательств, радио и телевидения, кинопродюсеров и других представителей и органов массовой культуры эти идеи с легкостью распространяются. Публике – о чем мне напомнил тот разговор с мистером Бакли – куда труднее получить доступ к подлинным, удивительным, подчас ошеломляющим достижениям науки.
Лженаука продвигается легче истинной науки, поскольку избегает сопоставлений с реальностью, а именно реальностью, над которой мы не властны, проверяется любое открытие. В результате и критерии доказательства или свидетельства у лженауки существенно занижены. Отчасти и по этой причине лженауку легче скормить непосвященным, однако этого явно недостаточно для объяснения ее популярности.
Люди склонны примерять различные системы представлений, проверяя, какая лучше всего подойдет. Отчаяние нередко побуждает человека избавиться от тяжкого бремени скептицизма. Лженаука обращается к той мощной эмоциональной потребности, которую забывает удовлетворить наука, она подкрепляет наши фантазии об особом даре или способностях, которых человеку так недостает: ныне приравнивает его к супергероям комиксов, а когда-то – к богам. Она утоляет духовный голод, сулит исцелить недуги, обещает нечто прекрасное и после смерти. Лженаука укрепляет в нас веру в нашу значительность, помещает нас в центр мироздания. Мы якобы самое главное, необходимое звено во Вселенной[18]. Эта концепция стоит на полпути между традиционной религией и современной наукой, и ей зачастую достается от обеих.
* * *
Для псевдонауки, а также для большинства старых и новых религий типично выдавать желаемое за действительное. Конечно, приятно было бы, если бы наши заветные желания сбывались, словно в сказке, стоит лишь слово молвить. Гораздо соблазнительнее обычного пути – через тяжкий труд, к которому еще требуется капелька удачи. Поймал золотую рыбку, вызвал джинна из старой лампы – и получи три желания (с оговоркой: не требовать дополнительных желаний). Вы не прикидывали – на всякий случай, если вдруг говорящая рыбка попадется или старый уродливый медный светильник, – чего бы попросить?
С детства мне запал в душу герой серии комиксов и книжек – усатый, осененный цилиндром маг с тростью из черного дерева. Его звали Затара, и он мог сделать все что угодно, вообще все. Как? Да запросто. Секрет в том, чтобы произнести слова заклинания задом наперед. Например, захотелось ему получить миллион долларов, и он скажет: «вораллод ноиллим енм йад». Всего-то делов. Похоже на молитву, но куда круче.
В восемь лет я часами практиковался в этой забаве, в особенности мне хотелось заставить камни летать: «етител, инмак». Не срабатывало. Я думал, причина в акценте.
Можно было бы сказать, что лженаука распространяется в той мере, в какой отвергается подлинная наука, но это будет не совсем точно. Если человек ничего не знает о науке, не говоря уже о ее принципах и открытиях, то он и не понимает, где лженаука, он просто мыслит так, как людям привычно. Зачастую колыбелью лженауки становится состоящая под защитой государства религия, хотя религии отнюдь не обязаны играть подобную роль. В некоторых странах в астрологию и предсказания будущего верят все, включая членов правительства, однако эта вера не вбита в них одной лишь религией, она воспитывается всей культурной средой: пророчествами увлекаются все жители страны, и вокруг полно свидетельств в пользу этой практики.
В основном я буду в этой книге приводить примеры американской жизни, поскольку с ней я лучше всего знаком, а не потому, что в нашей стране лженаука и мистицизм распространились шире, чем в других местах. Специалист гнуть ложки взглядом и общаться с неземными цивилизациями силой разума Ури Геллер родом из Израиля. В Алжире, по мере того как нарастает напряжение между сторонниками светской власти и мусульманскими фундаменталистами, все больше людей обращается за советом к ясновидящим и прорицателям. Высшее руководство Франции вплоть до экс-президента оказалось вовлечено в скандал Elf-Aquitaine[19]: миллионы долларов вкладывались в мошенническую затею добывать нефть из воздуха. По Германии прокатилась волна паники: Земля испускает «канцерогенные лучи», которых ученые обнаружить не могут, нужно звать экстрасенса с лозой. На Филиппинах славятся хилеры, мастера психохирургии. В Британии привидения существуют наравне с домашними животными. Японцы после Второй мировой войны создали в дополнение к уже имевшимся еще множество религий и сект, посвященных сверхъестественным явлениям. В этой стране трудятся 100 000 предсказателей; клиентура в основном состоит из молодых женщин. Секта «Аум Синрикё», члены которой попытались в марте 1995 г. отравить токийское метро нервно-паралитическим газом зарином, практиковала левитацию, экстрасенсорное восприятие и исцеление верой. Верующие платили огромные деньги, чтобы выпить «волшебной воды» после омовения своего духовного лидера Асахары. В Таиланде таблетку от всех болезней изготавливают, растирая в прах святое писание. «Ведьм» и ныне жгут на костре в Южной Африке. На Гаити австралийские миротворцы успели спасти «ведьму», которую уже привязали к дереву, обвинив ее в том, что она летает с одной крыши на другую и пьет кровь младенцев. Индусы не обходятся без помощи астрологии, китайцы – без геомантии[20].
