Тереза пыталась высвободить ноги из приставших к полу туфель, но казалось, ее ступни приклеились к их стелькам. В отчаянии она наклонилась, ухватила себя за лодыжку и потянула.

А Григорий все еще не ощущал присутствия злодеев, но понимал, что хотя бы один из них где-то совсем рядом. Иначе просто быть не могло. Григорий протиснулся в коридор мимо Терезы. Коридор выглядел в высшей степени невинно.

И вдруг воздух затрещал. У обоих спутников волосы встали дыбом. Тереза обернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

Для постороннего наблюдателя все выглядело так, как если бы Григорий всего лишь заставил замигать светильники в коридоре. Но Тереза Дворак теперь была частью его мира и потому увидела все происходящее его глазами.

А увидела она вот что: по коридору словно пронесся разряд молнии, высвечивая контуры всех предметов, к которым прикасался. Дверные рамы озарились ярко-голубым сиянием. Дико замигали лампочки в светильниках.

А у стены голубое свечение очертило чью-то худощавую фигуру. Она дергалась, словно в агонии, но не издавала при этом ни звука. Фигура же на глазах приобретала все большую материальность…

…И в конце концов превратилась в ублюдка с собакоподобной мордой, в мешковатом коричневом костюме. Он покачнулся, упал лицом вперед и застыл.

В это же мгновение невидимая сила отпустила ноги Терезы. Она упала на грудь Григория, они оба покачнулись, но удержались на ногах. Григорий отвел Терезу от двери в номер Абернати и осмотрел коридор в поисках еще одного мерзавца. Не мог он быть один! Франтишек так не работал. Он всегда посылал на задание минимум двоих приспешников… иногда — троих, как в тот вечер, когда на Григория напали на автостоянке у ресторана.

— Он… он выпал из стены… как призрак!

Николау обнял Терезу за плечи.

— Наверняка он тут не один. Пора уходить.

— Но как же… — Она не договорила, только указала на полуоткрытую дверь.

Григорий вернулся и захлопнул дверь.

— Через несколько минут это не будет иметь никакого значения. Придется окутать исчезновение Абернати таинственностью. На большее нет времени. — Между тем спутник поверженного злодея так и не появлялся. — Теперь главное — избежать встречи с напарниками этого мерзавца.

— А с ним ты как поступишь?

— Никак. Пусть его хозяин о нем позаботится. — Заметив выражение глаз Терезы, Николау поспешно добавил: — Он не погиб, Тереза. Он… скажем так, в обмороке.

Она кивнула и улыбнулась. В ее улыбке было что-то вроде просьбы не обижаться. Григорий покраснел. Он ведь был готов убить этого подонка. Только присутствие Терезы удержало его от этого. Он очень надеялся, что злодей, очухавшись, не последует за ними. Да, связанный маг наверняка что-то задумал, у него какие-то планы в отношении и Григория, и Терезы, причем эти планы таковы, что грозят им смертью — а может, и чем-то пострашнее смерти. Григорий не видел причин, зачем бы подыгрывать Франтишеку в осуществлении его злобных замыслов, и все же убийство даже такого законченного подонка, как тот, что валялся сейчас в гостиничном коридоре, могло уронить Николау в глазах Терезы. Эта женщина была готова смириться с убийством только тогда, когда иного выбора не оставалось.

Даже если бы Григорию удалось дожить до конца нынешнего века, он бы не перестал удивляться подобной чувствительности. Уйти от смертельно опасного врага для него означало — этого врага уничтожить. Он бы предпочел, чтобы это не было так, но история, какой бы истерзанной, разодранной в клочья она ему ни помнилась, то и дело преподавала ему этот урок.

Григорий пошел первым. Они с Терезой поспешили к аварийной лестнице. Был, конечно, риск наткнуться там на крыс, но Григорий знал, что в гостинице их сейчас считанные единицы. Почему он был в этом так уверен, он и сам не понимал — смысла в этом было не больше, чем в непоколебимой уверенности Терезы на тот счет, что они обнаружены лазутчиками Франтишека. Что-то стало иначе с того мгновения, как Григорий впитал энергию Абернати, но разве этим можно было объяснить невесть откуда взявшуюся уверенность?

На лестнице было пусто. Заглянув магическим взглядом на пару этажей вверх и вниз, Григорий убедился в том, что и там их с Терезой никто не стережет. Правда, теперь он понимал, насколько можно доверять результатам подобного осмотра. Он взял свою спутницу за руку и прошептал:

— Не отходи от меня ни на шаг. Нам нельзя разлучаться! — Его распоряжение было продиктовано не только тревогой за Терезу: пока они находились в контакте, Тереза была способна усиливать магические способности Николау, как тогда, в гостиничном номере Мэтью Эмриха. — И ни на что не отвлекайся!

Первые два этажа они миновали без проблем, хотя при каждом скрипе и шорохе всматривались в темные уголки, боясь заметить там крысу или вспучившуюся поверхность стены.

— Сколько… сколько еще осталось? — опасливо спросила Тереза, когда они бегом одолели еще четыре лестничных пролета. Ее туфли на высоких каблуках совсем не годились для такого бешеного спринта по ступенькам. Тереза того и гляди могла споткнуться.

— Всего несколько этажей, — заверил ее Григорий, хотя сам в этом сильно сомневался. — Совсем немного.

К его удивлению, до вестибюля они добрались целыми и невредимыми.

Он открыл дверь и пропустил Терезу вперед.

В вестибюле все выглядело в точности так же, как если бы Тереза с Григорием покинули его пару минут назад. Публика сменилась, а в остальном все осталось, как было. Григорий не увидел никого, кто вызвал бы у него дурные подозрения, но тем не менее обшарил вестибюль магическим взглядом в поисках малейших отклонений от нормы. Границы его дара теперь возросли, но даже при этом он не заметил ровным счетом ничего подозрительного. Вероятно, второй шпик находился наверху — выручал из беды своего напарничка.

— Может быть, нам так и выйти отсюда, взявшись за руки? — предложила Тереза. — Как ни в чем не бывало, как будто мы тут живем?

Ничего сверхъестественного в предложении Терезы Николау не увидел, а потому согласно кивнул. От аварийной лестницы они отошли, болтая о погоде и достопримечательностях города, которые следовало бы осмотреть. Так они дошагали до выхода из вестибюля и, все еще не до конца веря в свою удачу, направились к одной из стеклянных дверей. Она оказалась заперта. Сдержав желание открыть ее своими средствами, Григорий перешел к соседней двери, но обнаружил, что и она заперта.

И тут он с опозданием заметил, что люди входят и выходят через дверной проем посередине, оборудованный турникетом. А его конструкция была такова, что пройти через него вдвоем было крайне затруднительно. Григорий остановился и обернулся к Терезе:

— Придется на несколько мгновений разжать руки. Я пойду первым, чтобы убедиться, что на улице нас не поджидают никакие сюрпризы. А ты иди следом и не спускай с меня глаз.

— Ты думаешь, опасность еще есть?

Григорий многозначительно обвел взглядом вестибюль.

— Ты сейчас не видишь здесь никого из тех людей, которых заметила раньше? Тех, что показались тебе подозрительными?

— Нет. Я присматривалась все время, пока мы шли к выходу. Я их не увидела.

— Значит, нам до сих пор грозит опасность. Если предположить, что одного из них я уложил отдохнуть у дверей номера Абернати, то здесь околачивается еще как минимум один его собрат.

Они шагнули к турникету. Григорий выпустил руку Терезы, в последний раз окинул вестибюль магическим взглядом и ступил в промежуток между двумя перпендикулярными стеклянными панелями, после чего проверил, безопасен ли путь впереди. Убедившись, что это так, Григорий обернулся, чтобы посмотреть, вошла ли в турникет Тереза. Увидев ее, он успокоился и сосредоточил все свое внимание на улице у гостиничного подъезда.

Выйдя из турникета, он отступил в сторону, дав дорогу входившей в гостиницу женщине, и быстро осмотрел ближайшие окрестности. Услышав негромкий скрежет стержня вертящейся двери, Григорий изобразил на лице уверенную улыбку, обернулся и проговорил: