Что есть духу я побежал не оглядываясь. Пусть мне придётся загнать себя. И всё равно, куда мне было до лошади! Топот копыт приближался. Секунда... Две.... Вот-вот он настигнет меня!

Я сапнулся влево. Перепрыгнул через ручей. Всадник смог остановить коня только десятком шагов дальше. Я не видел его через густой подлесок.

Что есть духу я побежал вдоль притока ручья. Маленький поток бежал вдоль оврага. Что есть мощи я побежал по грязи. Мои ноги то и дело в ней вязли и човгали, я подскальзывался и падал, но продолжал бежать. Коням моих преследователей приходилось не легче. Один из них бросился мне наперерез. Преградил путь. Но его скакун увяз в иле, встал на дыбы. И чуть не сбросил с себя седока. Я прошмыгнул под копытами и побежал вверх по склону. Чёрные рыцари никак не могли дать раду своим скакунам. Наконец они вывели их на тропу и бросились по тропе, чтобы меня окружить. Я снова метнулся влево и побежал через буреломы. Овраг вёл меня вокруг холма. Кони брыкались, вставали на дыбы, но никак не желали прыгать вслед за мной через поваленные деревья. Это дало мне фору, чтобы оторваться.

Так я вышел на тропу. А от неё добежал до поляны. Посреди неё на пригорке рос раскидистый дуб. Тут у меня созрел план. Я отогнул одну из нижних ветвей и притаился за совбуром. Держать ветку дуба стоило неимоверных усилий! Но враг не заставил себя долго ждать.

Крестор нёсся прямо по тропе. Во главе своего отряда. Мой план сыграл как по нотам! Рок был на моей стороне! Топот копыт был всё ближе и ближе! Миг! И я отпустил ветку.... Конь проскочил. Всадник - нет. Любоваться его падением у меня времени не было. Не теряя его даром я тут же вскочил на коня. И погнал его вперёд по тропе.

Даже не знаю, о чём я думал. Ещё ни разу раньше я не седлал лошадь. Не разу не был в седле. В нашем Мире скачки - это только аттракцион. Увеселение. А у моих родителей не было денег, чтобы прокатать меня даже на маленьких пони. Мы жили в нужде среди большого города. Что уж там говорить.

- Друг! Вынеси меня отсюда!

Жеребец понял меня с первого слова. Он сам помчал дальше во всю прыть. У него самого будто выросли крылья. Он сам стал словно пегасом. Культист тьмы был ненавистен ему не меньше, чем мне. И вот теперь он обрёл свободу. И спасался вместе со мной.

В аду придумали множество приспособлений, чтобы принуждать скакунов бежать быстрее, что есть сил. Все они были основаны на боли. Я же только шептал слова поддержки. И пытался не свалиться. Я боялся высоты. И знал, что если я соскользну со спины своего друга, костей моих будет не собрать. Одной рукой я держался за вожжи. Другой мёртвой хваткой вцепился в край седла. Тропа то и дело виляла. То и дело мне казалось, что я вот вот вылечу из седла. В такие моменты я только и мог, что крепче прижиматься ногами. Я тогда не сообразил, что есть ещё стремена для этого. Но я был ниже ростом, чем выбитый мной из седла всадник. Так что я всё равно не доставал до них ногами. Потом я извернулся и оплёл излучиной стремена сначала одну ногу. Потом вторую. Так я хоть чуть чуть держался. А скакун всё бежал и бежал вперёд.

Потом я рискнул оглянуться. И понял, что я был в самом выиграшном положении. Я был маленьким, щуплым. К тому же без доспеха. А рыцари неслись на своих конях в полном облачении. Они гнали своих коней галопом. Один даже подогнал своего к нам почти на корпус. Но конь под ним был слишком измотан. Он почти в смерть загнал его. Бедное животное споткнулось и перекатилось через спину. Жестоко. Я отвернулся. Минус один. Больше я не оборачивался и лишь плотнее прижимался к своему другу и спасителю, чтобы не били по лицу ветки.

А конь тем временем всё нёсся и нёсся вперёд. Я бы даже если захотел, то не смог бы осадить его. Тропа вела нас сквозь чащу. Рыцари что-то кричали нам вслед. Но их крики всё отдалялись и отдалялись.

Тропа вывела нас на просеку. Конь что есть духу припустил по траве. Словно сама сила Фий несла его копыта. Порывы вера дули мне в лицо. Слева загорался рассвет. Я потянул за левую поводь. Скакун меня понял и при первой же возможности ринулся в чащу.

Новая тропа была более запущенной на вид. Мы то и дело перепрыгивали через поваленные ветки и деревья. Мне то и дело приходилось пригибаться и уклоняться от суков, которые метили мне в лицо. А конь всё нёсся и нёсся вперёд не зная усталости. Почти....

Мы выехали на берег маленькой речушки. Скакун остановился так резко, что я чуть не вылетел из седла. Хорошо, что я успел себя примотать стременами. Он нагнулся над водой. Видимо уж очень хотел пить. И... но...

Бультых!

Бездна!

Мы как стояли так с берега и упали в воду. Левая нога оказалась прижатой. Хорошо глубина тут была всего никакая. Но на ногу всё равно будто взвалилась вся тяжесть Мира... Бездна! Друг! Ты так меня... Друг...

Изо рта лошадки шла красная струйка. Поток нёс её вниз.

Что есть силы я стал дёргать ногой. Хорошо дно было илистым, а не каменистым. Но всё равно вытянуть левую ногу мне стоило необычайных усилий. И столь же сложно было её потом распутать от стремени. Теперь я уже клял себя, что так опрометчиво себя обвязал. Каким-то образом оно запуталось и сильно сжало ногу. Но всё же мне удалось освободится. Иначе не стал бы писать сих клятых строк!

На берег я выбрался весь промокший до нитки.

Читатель! Что вы все забыли в этой книге! Приключения - это очень вонючее дело! О них очень неинтересно расказывать! Забудьте ваши голубые мечты! Даже сейчас я с ужасом вспоминаю о тех мгновениях. О том коне, что успел стать мне другом. И что вынес меня из верного плена или верной смерти. И чей труп лежал в этой реке! Бездна! Какого дьявола! На черта мне эти ваши приключения! Только выберусь из этого говна, я буду писать только про то, как загораю в гамаке на каком-то райском тропическом острове. Да. В том самом семьплюсклятом Мире тоже был свой рай. И те, у кого было достаточно денег, или удачи там родиться именно там и жили. Хотя... Бездна! Кого я обманываю! Это рай только торговцев наркотиками, которые лишают реальности и бедных рыбаков, впроголодь рыбачащих под палящим солнцем. Куда ни ткни... может не зря мой Мир бояться словно Пекла? К чёрту! Только выберусь, тут же найду тот самый Эдем, где никто не сможет меня побеспокоить!

Я вернулся к трупу друга... Он загнал сам себя. В последнем порыве, чтобы испить глоток воды.... Бездна! Погоня была всего ничего! Даже рассвет не настал! Не бывает такого, чтобы лошади, обученные нести ездока в полном доспехе, так быстро выдохлись!

Так и есть. Из грудей у коня торчал арбалетный болт. Как я мог не заметить его ранее! Или он попал в него совсем недавно? Или даже в тот момент, как мы упали?

Я осмотрелся. Лес был тихим. Только иволги тихо переговаривались о нашем прибытии. Без беспокойства прококотал тетерев. Если бы даже чёрные ратники так быстро бы за мной проследовали и затаились в засаде, им бы не удалось это сделать незаметно от леса. Значит...

В нашем мире была сказка про охотника, которому злая королева подарила арбалет, всегда попадающий в сердце тому, в кого он целился. Ни одна дичь не могла от него ускользнуть. Но однажды болт попал в сердце его дочери, которую охотник любил больше жизни.... Чем кончалась сказка - я не помню. Вроде бы та злая королева скверно кончила и ей самой тот охотник сердце прострелил. Я помню только про сам арбалет. И мне он представлялся... таким же, как у Крестора... Когда он стрелял в меня...

Чёрный арбалет, болты и стрелы из которого всегда попадают туда, куда нацелены. Бездна!

Сначала я перебрался на берег. И побежал выше по течению. Мои сапоги оставляли в мягкой влажной почве глубокие следы. Потом я остановился. Прошёл чуть задом по своим же следам. И прыгнул в речушку. Я вернулся к телу товарища. Прикрыл ему глаза. И побежал вниз по течению в сторону восхода. Ярл всё ещё не показывался из-за туч и деревьев.

Речушка была мне по колено. Я высоко поднимал ноги и разносил кучу брызг от своего бега. Утренняя прохлада и мокрая одежда позволяли не так чувствовать усталость. Не знаю сколько я так бежал. Потом я поднялся на холм. И заснул с первыми лучами рассвета под раскидистым дубом. Батька Ярл меня пригрел. Подъём дался мне нелегко. Но от него я разогрелся. И так задремал под тем самым дубом.