— Его и правда выгнали из семьи. Их вождь приказал своим людям больше не считать его Сторвиком.

Кейт содрогнулась. Изгой. Живой мертвец.

— Не верю, — сказал Роб. — Он мог сговориться со своим вождем и смотрителем англичан, чтобы завладеть ничейными землями.

— Если оно и так, то остальным они ничего не сказали. Люди ненавидят его не меньше нашего. Должно быть, он прознал о ваших планах случайно. Намеренно его никто не предупреждал.

— Почему ты так уверена? — спросил Джон.

Прежде чем ответить, Бесси взглянула на Кейт.

— Он… — Она запнулась. — Он нажил врагов и среди своих тоже.

Ее сковал ужас. Немыслимо, чтобы он мог покуситься на одну из своих соплеменниц. Неужели какая-то безымянная женщина Сторвиков тоже просыпается по ночам от кошмаров?

Джон дотянулся до нее и, успокаивая, сжал ее колено.

— Но они знают, где он находится?

Бесси покачала головой.

— Нет. И это их тоже тревожит.

— Он может быть только в одном месте, — сказал Роб. — На спорных территориях. Наверное, занят восстановлением башни.

— Не думаю, — сказала Бесси. — По слухам, его банда винит его за то, что башня сгорела. Мне кажется, он где-то поблизости.

— Почему?

Она перевела взгляд на Джона.

— Говорят, он охотится на тебя. Вот почему.

* * *

Он увидел, как Кейт затрясло, как она сглотнула, пытаясь заговорить…

Но не смогла.

Перед ним стояла только одна цель — защитить ее и выполнить свою клятву. Оно и к лучшему, что Вилли-со-шрамом назначил его врагом. Так этот человек отвлечется от Кейт.

— Не исключено, что это ловушка. — Сестре он верил, а Сторвикам нет.

Бесси покачала головой.

— Об этом мне рассказали женщины, когда мы остались наедине.

Как будто женщины не могли солгать.

— Если свои ополчились против него, то Брансоны и Сторвики могут охотиться на него вместе. — Он взглянул на Роба. Если две семьи объединят усилия, то из кровной мести их действия превратятся в справедливое наказание преступника.

По крайней мере, так можно преподнести это королю.

Но в ответ Черный Роб насупился.

— Нет такой причины, которая заставила бы меня сесть в седло вместе со Сторвиками. Они заманят нас в западню. Мы поедем вдвоем, только ты и я.

— Нет, — возразил Джон. — Он ищет меня. В этот раз я поеду один.

Роб напрягся.

— Ты мне не доверяешь?

— Доверяю, Роб. Всем своим сердцем. — То была чистая правда, хоть он и не знал, насколько затянется установившееся между ними перемирие. — Когда все закончится, и Вилли умрет, король придет в бешенство. Пусть он направит свой гнев только на одного Брансона.

— Думаешь, король отличит одного Брансона от другого? Сторвики, Брансоны — мы все для него на одно лицо.

— Этого он отличит. — Этот Брансон когда-то был королю другом.

— По цвету глаз, да?

Они одновременно издали смешок.

— Не тревожься. — Роб снова заговорил серьезно. — Гнев короля меня не заботит.

Я ничего не боюсь. Вот, что хотел сказать ему брат.

— Я знаю. И еще я знаю, хоть ты мне и не поверишь, что ради семьи одному из нас важно сохранить свое имя незапятнанным. — Ради семьи. Не думал он, что однажды произнесет эти слова. — Кроме того… — Он взглянул на Кейт, обновляя свое обещание, — … у меня есть свои причины желать ему смерти.

Роб пристально посмотрел на него.

— Клятву дала семья. Неважно, кто ее выполнит.

Чувство сопричастности заполонило его. Верно, он дал Кейт свое собственное, отдельное обещание, но в словах брата он ощутил поддержку. Роб позволит ему выполнить семейную клятву. И встанет за его спиной, как веками вставали поколения Брансонов, и поднимет меч, если тот упадет у Джона из рук.

Он откашлялся, глотая ком в горле.

— Я дам тебе испытать гнев короля, но в другой раз.

Неужели Роб снова рассмеялся? Странным образом отношения между ними немного наладились. Он подвел итог:

— Завтра я поеду один.

— Нет, — сказала вдруг Кейт. — Ты поедешь со мной.

* * *

Нет, в один голос выпалили они. Нет, нет и нет, повторяли они снова и снова, пока шепотом строили планы и переговаривались о том, куда мог направиться Вилли. Он где-то среди холмов. Ушел вглубь Англии. Нет, он вернулся на спорные территории.

В конце концов она перестала настаивать. Внезапно она прозрела и поняла, где он прячется.

Он там, откуда все началось. На Горбатом холме.

И она вернется туда и отыщет его. Одна.

Но прежде она должна сделать нечто еще. То, что потребует от нее куда большей отваги.

* * *

Дверь в спальню была открыта. Комната была пуста. Им не потребовалось никому ничего объяснять.

Завтра Джон собирался уехать.

Роб и Бесси подарили им прощальную ночь, но от этой ночи Кейт ждала большего. Она хотела доказать себе, что достойна называться Храброй Кейт. Она должна найти в себе смелость дать отпор любому врагу, и реальному, и воображаемому.

Джон, не колеблясь, вошел в комнату первым и присел у огня, вороша в очаге дрова. За порогом, на страже их уединения, устроился пес. Положив морду на лапы, он прикрыл глаза.

Кейт ступила внутрь и закрыла дверь. Ее взгляд упал на кровать.

Она по-прежнему пугала ее. Лишала ее мужества.

Сегодня, в угасающем свете заката она увидела в глазах Джона нечто большее, чем просто желание. Она увидела веру. Он верил, что наедине с ним она тоже сможет быть храброй.

И все же она колебалась, разрываясь между страстью и страхом. Она хотела любить его. Хотела принадлежать ему, хотела поверить в то, что любовь к нему способна перечеркнуть ее прошлое. Хотела быть смелой везде: и в постели, и на поле брани.

Она боялась, что у нее не получится ни того, ни другого. Но пока она не изгонит демона Вилли из спальни, она не сможет уничтожить его во плоти.

Обернувшись, Джон увидел, что она в оцепенении стоит у двери.

— Если хочешь, мы можем не заниматься этим.

Как он добр, как нежен и терпелив. Теперь она узнала, каков он на самом деле, и этот человек был так не похож на того, кто много недель назад, когда они скрестили оружие, сорвал с ее уст тот первый нежеланный поцелуй. Но тот человек, тот страстный любовник, в равной мере был Джоном.

Она тоже стремилась познать радость любви. Уже пыталась однажды. Безрезультатно. Но сегодня… Сегодня она попробует снова. И у нее получится.

Она пересекла комнату и подошла к нему.

— Идем, — сглотнув, проговорила она. — Позволь мне…

Она не могла выразить свое желание словами. За нее говорили пальцы, которые проникли под его тунику и принялись исследовать его тело.

— Скажи мне, чего ты хочешь. — Его голос стал хриплым.

— Я хочу увидеть тебя. — В прошлый раз ее остановило прикосновение шерстяной ткани к ногам. На сей раз он должен быть обнажен. — Всего и полностью. — Она указала на кровать. — Там.

Озорная улыбка блеснула на его губах, но тут же погасла. В его глазах появилась сомнение.

— Ты уверена?

К ее желанию примешался гнев. Страх угрожал завладеть и им тоже. Хватит. Вилли Сторвику не достанется новая жертва.

Она вздернула подбородок и стиснула его руку.

— Да. Я уверена.

Улыбка вернулась на его лицо, и он потянулся к подолу туники.

— Подожди! Когда я скажу. — Раньше он был ведущим, хоть и наделил ее властью сказать нет. Сегодня она сама будет направлять его.

Он опустил руки. Выражение его лица стало неопределенным.

Она опять пробралась под его тунику, наслаждаясь теплом, которое дарило его горячее тело, потом ее ладони передвинулись со спины на его грудь, покрытую мягкими завитками волос.

Ее пальцы задели его соски.

Такие не похожие на женские. Зачем вообще они нужны мужчинам?

Она медленно потерла их.