Хлоя внимательно смотрела на него, и в ее взгляде было что-то новое, что-то опасное, роковое, темное. Молчаливый призыв, разбудивший такую же опасную, роковую часть его, которую он давно обменял на другой образ жизни. Сойер опять поднял гири. Он бы наверняка размозжил себе голову, если б его не остановили две больших руки.

Мэтт.

Друг с ухмылкой забрал у него гири.

– Вот так, – покровительственно сказал он. – Теперь можешь и дальше рисоваться перед красивой леди.

Мэтт подмигнул Хлое.

Та ответила ему улыбкой.

А Сойер с удовольствием швырнул бы друга на пол, если б мог.

Хлоя любила деловые путешествия, встречи с новыми людьми, переезды с места на место. Это было напоминанием о вольной цыганской жизни, проведенной с Фебой.

Но теперь есть Лаки-Харбор, ее сестры, и, несмотря на их различия, она довольна. Несколько месяцев Хлоя пыталась выяснить почему, и вот сейчас, сидя в кухне гостиницы и смешивая авокадо с майонезом, наконец поняла.

Впервые в жизни у нее появилась как бы домашняя база. Это было совершенно новым ощущением, и, честно говоря, оно не вызывало боязни замкнутого пространства. И все же Хлоя вела борьбу с собой.

К счастью, она не могла тратить время на размышления. Сегодня ей следовало приготовить косметическое средство для бутика отеля в Портленде, а так как она все делала из натуральных продуктов, ее ждала масса работы.

– Пахнет… интересно, – сказала Тара.

Она была старшей и обладала львиной долей невозмутимости и не меньшей аккуратностью. Хотя Тара уже приготовила завтрак для ночных постояльцев, ни один волосок не выбился у нее из прически, на белой крахмальной блузке и красивых черных брюках не осталось ни крошки, ни пятнышка. А как сестра ухитрялась готовить и обслуживать посетителей в обуви на таких высоких каблуках, вообще было выше понимания Хлои, носившей только удобную практичную одежду и балетки.

– Как ты можешь все время оставаться такой чистой?

Тара улыбнулась.

– Я не смешиваю кучу… – она заглянула в чашку Хлои, – вонючих зеленых овощей для прихотливых клиентов.

– Это кондиционер для волос. Он из авокадо и майонеза и совсем не вонючий. А действует лучше твоего кондиционера за пятьдесят долларов.

– Авокадо и майо? – Южный акцент Тары был едва различимым и прелестным, когда ее что-то забавляло. – Твои модные клиенты собираются втирать это в свои волосы?

– Здесь только натуральные продукты, насыщенные всеми полезными жирами. Людям это нравится.

– А знаешь, что нравится мне, дорогая? Помощь с грязной посудой.

Это по крайней мере не уборка туалетов, успокоила себя Хлоя, что ей приходилось делать неоднократно.

– Я скучаю по Миа, – сказала она.

Тара улыбнулась при упоминании о дочери, которую родила совсем еще юной.

– Я тоже скучаю по ней.

Прошлым летом Миа работала в гостинице, помогая с уборкой и давая Хлое желанную передышку. Но теперь она по культурному обмену в Испании, заканчивает последний год средней школы.

Поставив чашку, Хлоя налила в раковину горячей воды и была уже на полпути к горе кухонной утвари, когда вошла Мэдди с целым подносом грязной посуды, которую, видимо, забрала из комнат постояльцев, и всю ее, мило улыбаясь, она поставила в раковину.

Черт побери! Хлоя добавила горячей воды и мыла.

– Я почти использовала маску для лица, которую ты мне сделала. Ту, с клубникой, овсянкой и медом. Я могу получить еще?

– Конечно. Тебе понравился запах? Потому что можно смешать клубнику с…

– Не меняй ничего. Джекс утверждает, что она делает меня сияющей.

Тара и Хлоя переглянулись. Какой бы полезной ни была маска, вряд ли Мэдди сияла из-за нее.

Это действие секса.

Мэдди с любопытством заглянула в чашку, помешала кондиционер ложкой, понюхала.

– Можно попробовать? – Она схватила кусок хлеба и зачерпнула средство.

– Хлоя, не позволяй сестре есть кондиционер для волос, – сказала Тара, занимаясь омлетом.

– Кондиционер? – Мэдди швырнула в Хлою куском хлеба.

Та со смехом увернулась.

– Это просто авокадо и майонез. Тебе кондиционер тоже необходим. Он решит проблему твоих кудрей.

Рука Мэдди скользнула по волосам, густым, непослушным и, увы, курчавым.

– Рубашка у тебя опять наизнанку, – заметила Хлоя. – Ты до сих пор одеваешься в темноте или что?

Именно это Мэдди пыталась сказать им на прошлой неделе, когда явилась в гостиницу раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, надев рубашку наизнанку.

Мэдди поспешно сбросила ее, чтобы вывернуть на лицевую сторону, продемонстрировав розовый лифчик и засос на ключице.

– Ну, Джекс, – засмеялась Хлоя.

– Он не… Мы не… О, не обращайте внимания. – Мэдди прижала руки к щекам. – Это я набросилась на него по дороге сюда.

– Во время движения? – ужаснулась Тара.

– Мы… подъехали к краю дороги. Знаете, мне всегда хочется проглотить его. Вы думаете, это пройдет?

– Не знаю, – ответила Хлоя. – Но ради тебя надеюсь, что нет.

До приезда в Лаки-Харбор неудачный опыт с бывшим мужем полностью оттолкнул сестру от мужчин. Потом она встретила Джекса, который своим терпением вкупе с дружелюбием и уступчивостью заставил Мэдди выбраться из ее раковины. Теперь они хотят пожениться.

А учитывая долгую, страстную любовь Тары и Форда, те скоро тоже последуют к алтарю.

Для них это замечательно. Но Хлоя сомневалась, что все это подходит ей.

– И ты найдешь ее, – тихо сказала Мэдди. – Любовь.

– Нет. Мне не требуется…

– Еще потребуется. – Мэдди обняла сестру. – Может, тогда ты хоть немного остепенишься.

В том-то и проблема. Настоящая проблема. Чтобы получить одобрение, которого Хлоя так страстно желала, ей нужно «остепениться», перестать быть собой. Повзрослеть. Не позволять сестре есть кондиционер для волос… Но, черт побери, разве она не взяла на себя часть ответственности за это место? Разве не сократила до одного дня свои поездки, чтобы помогать в гостинице?

Она делала все, что от нее требовали. Видимо, этого недостаточно. Почувствовав тяжесть в груди, которая могла быть тревогой или наступающим приступом астмы, Хлоя достала ингалятор.

– Уже? – с некоторым беспокойством спросила Мэдди.

Хлоя пожала плечами. Каждая из них снимала стресс по-своему. Мэдди поглощала картофельные чипсы. Тара готовила еду. Хлоя использовала свой ингалятор.

– Возможно, я не хочу остепеняться.

– В конце концов все так делают.

– Это не для меня.

Не глядя на сестер, Хлоя опустила посуду в горячую мыльную воду и стала думать о хорошем. О щенках, радуге, шоколаде. О парнях.

Да, мысли о парнях всегда были приятным отвлечением внимания. Она подумала о сексуальном Мэтте Бауэре, которого видела в тренажерном зале.

Потом вспомнила доктора Джоша Скотта, с которым познакомилась во время особенно тяжелого приступа астмы. После этого он несколько раз назначал ей свидание, однако Хлоя была слишком занята, совмещая поездки с работой в гостинице. Может, когда-нибудь им удастся согласовать свои графики.

Имени Симпатяги она не знала. Он стал новым жителем Лаки-Харбора, поселившись в доме на утесах, весьма дорогом. Кто он такой или чем занимается, не смогли пока выяснить даже специалисты Фейсбука. Хлоя видела Симпатягу в бакалейно-гастрономическом магазине, и он показался ей возбуждающим.

Когда она домывала последнюю кастрюлю, ее мысли занимал уже совсем другой человек, которого она всегда игнорировала. До их поцелуя. Теперь он не выходил у нее из головы.

– Чертов шериф, – пробормотала она.

– Сойер? – спросила Тара.

– Не Сойер. Я хочу Мэтта. Или Джоша. Или Симпатягу. Даже Андерсона из хозяйственного магазина. Только не шерифа, благодарю покорно.

За этим последовала такая неловкая тишина, что Хлоя, почувствовав неладное, обернулась и увидела Сойера, безмолвно стоявшего у задней двери.