– Вы что же, даже не переписываетесь и не созваниваетесь? Странно как-то: дружили, трахались, все хорошо и вдруг – все? Никаких связей?

– Ну почему же, изредка общаемся по сети, – Вадим довольно равнодушно пожал плечами. – Просто не было у нас никаких сильных чувств и общих интересов помимо колледжа. Связывала в основном учеба, да взаимная симпатия. Ну и секс, конечно. У него сейчас есть партнер, вроде у них там все хорошо.

– Хм, то-то, я смотрю, ты так спокоен. Одноклассника своего так и не забыл? – пусть вопрос не совсем тактичен, но знать-то хочется.

– Да нет, все уже в прошлом. Как обычно и происходит с первой любовью. Просто я до сих пор ТАК – Вадим выделил голосом это слово – больше не влюблялся. Нравятся периодически кое-кто, но вот не везет мне что-то встретить нужного человека, – он грустно усмехнулся и потер лицо ладонями.

– Ладно, хватит ностальгировать, – встряхнувшись всем телом, Вадим потянулся:

– Все дрыхнуть часов до двенадцати будут. Я уже не засну, так что поеду лучше домой. Транспорт-то уже должен ходить.

Он поднялся из-за стола. Я, поколебавшись, – уходить по-английски? Не попрощавшись? – решил пойти вместе с ним. Что мне тут еще делать? А «спасибо» хозяину можно и через Андрея передать.

– Подожди! Я с тобой выйду! – догнал я парня уже в прихожей.

Так вот и закончилась для меня эта вечеринка, от которой я ожидал нечто особенное.

-----------------

А в квартире у Леона оставшиеся действительно стали просыпаться только в 11-12 часов, благо никому никуда не надо спешить. Не торопясь, собрались за столом, вяло доедая остатки вчерашнего пиршества. Хозяин напомнил о правиле, заведенным еще в детстве отцом, о чем почти все знали: после пьянки – уборка общими силами пьющих. Труд и бодрая музыка прогнали остатки сонной вялости, все оживились, дружно приводя квартиру в божеский вид. А затем, все так же не спеша, и весело переговариваясь, стали собираться по домам. Первыми ушли заметно поглощенные друг другом Андрей с Дмитрием. «Боже, это вчерашнее недоразумение еще крепче их связало, не дай боже, что случится с одним, то другой… Впрочем, – вспомнил Леон летние события этой пары, – кажется в такой ситуации хуже может быть Димке. Все же Андрей стрессоустойчивей». А затем и остальные гости, как птицы осенью на юг, стаей потянулись на выход.

Леон у дверей комнаты придержал за локоть Алекса:

– Не хочешь ненадолго задержаться? – вопросительно приподнятая бровь и спокойное ожидание ответа. Алекс усмехнулся:

– Психолог ты наш. Очень хочется?

– Только если тебе, – улыбнулся парень, выпуская из захвата чужой локоть.

Алекс ненадолго задумался и согласно кивнул головой:

– Ты прав, мне стоит поговорить с кем-нибудь.

Он развернулся, поставил уже зачехленную гитару у дверей и направился к открытому для проветривания балкону, доставая из кармана порядком помятую и почти пустую пачку сигарет. В гостиной было даже жарко – в старом доме батареи на удивление горячи, и холодные струи воздуха с улицы так кстати разбавляли сухое тепло помещения. Выйдя на балкон, парень задумался: раз уже Леон решил с ним поговорить, то значит, незаметно для себя самого, он очень изменился в поведении. А это о многом говорило – чай, не мальчик, двадцать три уже, последний курс. И что же делать? Искать или все же не стоит? Может, Леон что подскажет? Выкурив сигарету, Алекс зашел в тишину опустевшей квартиры. В гостиной никого не было и парень решил подождать хозяина на диване, где провел большую часть прошедшего вечера, играя на гитаре, и всю ночь. Зачехленный инструмент трогать не стал, хотя опять его потянуло перебрать струны – вот уже почти месяц, как он словно помешался на музыке. В комнату зашел Леон, неся в обоих руках по фужеру.

– Вечеринка-то давно закончилась, – усмехнулся Алекс, тем не менее, принимая предложенный напиток.

– Воспринимай это как лекарство, – также с усмешкой ответил давний приятель, усаживаясь рядом.

Они медленно потягивали вино, не нарушая установившейся тишины, пока первым не выдержал Алекс:

– Что, так заметно?

– Что именно?

– Ну, раз ты изъявил желание поговорить… – Леон прервал друга, поворачиваясь в пол-оборота к нему:

– Не изъявил, а предложил тебе высказаться – ведь ясно, что с тобой происходит что-то в последнее время. И, возможно, дружеская беседа поможет как-то исправить ситуацию. Или помощь нужна, а просить о ней не можешь? – он замолчал, внимательно следя за выражением лица Алекса. Тот молча крутил в руке пустой уже бокал.

– Знаешь, Леон, я вот тебе сейчас кое-что расскажу, а ты может, что и посоветуешь – все же на психолога учишься.

Снова наступила тишина – парень собирался с силами поведать долго умалчиваемое ото всех. Товарищ не торопил его, терпеливо ожидая рассказа. И дождался.

5.Алекс. Случайная встреча.

– Не помню уже, куда я ехал. Но вот хорошо запомнилось, как, заскочив в вагон метро, я наткнулся взглядом на парня с гитарой в чехле. Он стоял напротив у закрытых дверей. Первая же мысль – красавчик. Ну да их немало в большом городе. Я плюхнулся на свободное сидение, благо вагон был полупустой, и постарался не пялиться на гитариста. Но все же боковым зрением наблюдал за ним – зацепил он меня чем-то. Так проехали две станции. На следующей мне надо было делать переход, я с сожалением бросил последний взгляд на паренька и поднялся с места.

Поезд уже подходил к станции, когда в отражении стекла я увидел его. Парень поправил гитару за спиной и пристроился за мной на выход. Тут я все же не удержался и, оглянувшись, улыбнулся. Он ответил мне какой-то радостной, открытой улыбкой. Словно ребенок. Грех было не попытаться завязать знакомство, и я спросил:

– Ты сам играешь?

– Ага, – последовал легкий ответ.

– А я вот жуть как люблю гитару, но сам играть не умею. Давно она у тебя?

– Да порядком уже. Я в музыкалку ходил.

– Здорово! Должно быть классно играешь. Вот бы послушать! – желание как-то продлить знакомство усиливалось.

Двери раскрылись, и мы дружно пошли к переходу на другую станцию, продолжая начатый разговор:

– Мы сегодня вечером с ребятами собираемся. Там еще один чел придет с гитарой, – чистый взгляд из-под длинных ресниц, без всякой подоплеки.

– Завидую. По-хорошему, – мне действительно было завидно этой его открытости, этой способности вот так легко идти на контакт. Я же часто не мог решиться завязать знакомство, даже если человек мне очень сильно нравился. И я вздохнул. Переход закончился, мы спускались по последним ступенькам на платформу, когда парнишка вдруг сказал:

– А ты приходи сегодня к семи к нам, я тебе адрес дам, – он приостановился, шаря по карманам своей куртки. Я также притормозил, удивляясь этой его смелости – звать в гости первого встречного. Тем временем он выудил из внутреннего кармана куртки ручку, а из заднего карманчика джинсов клочок бумаги, оказавшимся использованным старым билетом в кинотеатр.

– Ну, ты даешь, я даже не знаю, – растерявшись, я на самом деле не знал, как мне реагировать на такое спонтанное приглашение. Но в груди было как-то волнительно.

– Да ты не бойся, не пожалеешь. Кстати, меня Рома зовут, – он протянул мне обе руки – с запиской и для пожатия, все так же открыто улыбаясь.

– Алексей, можно просто Алекс, – я ненадолго задержал его руку в своей, пока второй забирал бумажку с адресом. Но он совершенно не среагировал. Никак. Я уж было подумал, что парнишка просто так ловко скрывается, что я не понял про него. Обычно по мелким признакам я умудрялся определить, что тот или иной мужчина – гей. Здесь же ни намека, ни реакции. Накатило сожаление – он явно не в теме. А так, может что и получилось бы у нас с ним.

– Ты сейчас куда? – он совершенно безмятежно смотрел мне в глаза.