В этой ситуации «Мечел» сделал логичный шаг: приступил к распродаже зарубежных активов. В прошлом году компания продала свои металлургические заводы в Румынии, Болгарии и Великобритании.

Аналогичные действия совершает «Евраз». В начале этого месяца была закрыта сделка по продаже чешского металлургического завода Vitkovice из-за убыточности предприятия. Ранее, в марте 2013 года, компания продала южноафриканскую Highveld Steel.

По словам Максима Худалова, «основную маржу российские производители стали зарабатывают на российском рынке. Свои североамериканские и европейские мощности российские металлурги частично оптимизировали. Те же компании, которые сохранились, демонстрируют достаточно сильные показатели. Так, американский рынок плоского и оцинкованного проката заметно оживился в 2013 году в связи с ростом строительного рынка и автопрома. При этом на руку заводам, расположенным в США, играют таможенные тарифы, которые позволяют держать цену на горячекатаные рулоны в США на 50–100 долларов за тонну выше цен на рынках ЕС».

Наконец, конъюнктурная встряска — отличный повод взять курс на освоение новых продуктовых ниш с большей добавленной стоимостью. К таковым относятся холоднокатаный прокат, лист с покрытием, метизы, трубы и т. п. В Минэкономразвития РФ считают, что триггером роста в отечественной металлургии до 2016 года будет именно продукция высоких переделов. Это было заметно уже в 2013-м: при общем падении объема выплавки стали производство товаров с высокой добавленной стоимостью росло. Металлургическим компаниям такая переориентация позволит увеличить маржу. И они это прекрасно понимают. В России только за последние три года доля продукции с высокой добавленной стоимостью в натуральном измерении выросла у «Северстали» с 44 до 49%, у ММК — с 36 до 49% (введен стан 2000 для холоднокатаного проката), у НЛМК — с 36 до 39%.

Максим Худалов полагает, что компаниям также нужно подумать о более узкой специализации и более тесной работе с потребителями стали на пути импортозамещения: «Сегодня нужна концентрация на определенных сегментах рынка. Известно, что частая переналадка стана с целью выпускать как можно более широкий спектр продукции существенно снижает производительность агрегатов, а значит, повышает себестоимость. Производители должны определить для себя те сегменты рынка, где они присутствуют, и концентрироваться исключительно на них. Кроме того, в России по-прежнему довольно высок объем скрытого импорта стали. Требуется теснее работать с производителями бытовой техники и автомобилестроителями с целью замены иностранной стали в узлах и агрегатах поставляемой на российский рынок техники».

Возможным подспорьем в развитии отечественной металлургии могло бы быть вмешательство государства. Как считают в «Евразе», было бы неплохо чтобы государство приняло такие меры, как предоставление льгот по НДПИ при освоении труднодоступных месторождений полезных ископаемых, совершенствование системы торговой защиты российских производителей, поддержка отечественного машиностроения, совершенствование природоохранного законодательства, улучшение обеспеченности отрасли ломом черных металлов.

Николай Лядов из ММК отметил, что у государства есть возможности поддержать внутренних производителей. Это могут быть меры таможенно-тарифного регулирования, чем, например, активно пользуются США. Напомним, что в США с 1999 года по инициативе американских металлургов практикуется обложение пошлинами импортной стальной продукции.

Такие пошлины могут достигать огромных размеров. Так, в 2003 году была назначена 185-процентная пошлина на горячекатаный прокат ММК, сейчас действует 99-процентная пошлина в отношении китайских труб для нефтегазовой промышленности. Это могут быть и меры правового регулирования — лицензии, квоты, локализация. Например, в США в 1999 году российские металлурги избежали обложения «данью» импорта своего холоднокатаного проката, только приняв обязательства ограничить размер поставок на местный рынок и снизив их до размеров установленной США квоты 373 тыс. тонн в год на всех.             

Начальник управления корпоративной стратегии «Северстали» Андрей Лаптев.

section class="box-today"

Сюжеты

Эффективное производство:

Пельмени на Москву

Оригами сложилось

Из лучших побуждений

/sectionsection class="tags"

Теги

Эффективное производство

Металлургия

Черная металлургия

Промышленность

Северсталь

Русский бизнес

/section

— Можем ли мы говорить, что в нормальной ситуации избыточных мощностей быть не должно и загрузка должна быть на технологически максимальном уровне 93 процента? Конечно, это было бы очень хорошо для металлургов, но пока это выглядит весьма нереалистично. Дело в том, что исторически уровень загрузки мощностей очень редко превышал даже 85 процентов — только в 2004, 2005 и 2006 годах. В 1980–2000 годах средний уровень вообще был чуть выше 75 процентов. Таким образом, в некотором объеме избыточные мощности существовали всегда. Чем он определяется? Помимо конъюнктурных обстоятельств есть важная причина для того, чтобы существовали избыточные мощности. Это необходимость в удовлетворении неожиданного роста спроса.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline"Реклама/figcaption/figure

Инвестиционный цикл в металлургии занимает несколько лет, а спрос может значительно вырасти буквально в течение одного года. Если бы избыточных мощностей не существовало, то металлопотребляющие отрасли могли бы столкнуться с дефицитом стали в случае ускорения своего роста. Поэтому разумно поддерживать некий резерв мощностей. Его сложно однозначно оценить количественно, но, по нашем оценкам, нормальная загрузка мощностей в мире должна быть на уровне 85 процентов.

Такая загрузка обеспечивает в металлургии нормальный уровень рентабельности. Этот уровень определяется исходя из условия, что отрасль должна генерировать минимальный достаточный денежный поток собственникам капитала, а также инвестировать в поддержание и развитие мощностей и новых продуктов, ведь требования к прочности и весу стали со стороны потребителей, особенно автомобилестроителей, постоянно растут. В среднем это 14–15 процентов рентабельности по EBITDA.

В настоящее время средняя рентабельность металлургов в мире составляет 7 процентов, то есть она ниже нормального уровня, что является следствием низкой загрузки мощностей.

Экспорт проката из Китая в 2013 году вырос на 12 процентов. Традиционные страны-импортеры после кризиса снизили внутреннее потребление, и, соответственно, объем рынка для экспортеров сжался. Нерациональный рост мощностей в Китае привел к тому, что страна, которая, в общем-то, не имеет фундаментальных конкурентных преимуществ в металлургии, из нетто-импортера металлургической продукции превратилась в нетто-экспортера. При этом объем китайского экспорта сопоставим по размерам с общим объемом производства в России. Китайский экспорт буквально захватил рынки Юго-Восточной Азии.

В итоге мы видим, с одной стороны, серьезное падение и слабое восстановление мирового потребления, а с другой — непрекращающийся ввод новых мощностей, строительство которых было инициировано в сверхприбыльные докризисные годы. Действие этих двух факторов и привело к образованию избыточных мощностей. Причем на создание этих невостребованных рынком мощностей были потрачены колоссальные финансовые, производственные и финансовые ресурсы.

В нашем базовом сценарии мы не ожидаем, что загрузка мировых мощностей выйдет на «нормальный» уровень в ближайшие два-три года. Впрочем, загрузка все же будет постепенно расти, примерно на один процентный пункт ежегодно, как в результате роста мирового спроса на 3 процента в год, так и за счет наблюдаемого сокращения инвестиций в строительство новых мощностей. Особенно показателен и важен пример Китая, где правительство в октябре 2013 года объявило запрет на новые проекты строительства заводов, а также собирается пустить на металлолом около 80 миллионов тонн существующих мощностей к 2017 году. Мы считаем, что если отрасль будет действовать в соответствии с рыночными сигналами, то есть потенциал для выхода загрузки на достаточно высокий и устойчивый в долгосрочной перспективе уровень через четыре-пять лет.