У каждого человека есть свое жизненное призвание, всему остальному он может научиться. Я научился играть на сцене, озвучивать фильмы и вести передачи в эфире, я научился многому еще, но жизнь во всей ее полноте оказалась намного интереснее, чем все взятые в отдельности ее составляющие. И тогда я научился – совершенно неожиданно для себя – писать. Вначале мне, как актеру, предложили вести небольшую рубрику в местной городской газете, но позже эта рубрика, как мне сказали, стала несколько популярнее, чем я надеялся. Как-то наш шеф мистер Локнист попросил меня зайти к нему и налил нам обоим по тридцать капель виски. «Ник, – сказал он, протягивая мне мой стакан, – я рад за тебя! Субботний номер с твоей колонкой становится дефицитом! Кто бы мог подумать!..» Мне было приятно. После этого босс сообщил мне, что тираж субботнего номера мы поднимаем вдвое. Это был своего рода эксперимент.

Я пожал плечами, поблагодарил мистера Локниста за приятную новость и пошел писать очередную колонку. Мне надо было ответить на вопрос одной читательницы. Ее письмо задело меня за живое. Я увлекся и забыл о разговоре с боссом. Вообще, должен признаться вам, что, несмотря на бытующий стереотип о творческих людях, будто они наглые и амбициозные, я не считаю себя таким – просто я люблю, когда мне интересно. Но прошло не более месяца, как шеф сам напомнил мне о новых рекордах нашего тиража. На этот раз он угостил меня шоколадом со словами: «Ты не представляешь, Ник, как здорово выкинуть на помойку пачку “Marlboro”!» – «Не представляю, босс, – искренне ответил я, – никогда не увлекался этой гадостью, поздравляю вас!» – «А я поздравляю вас, – отпасовал любезность мистер Локнист. – Сегодня утром у меня был разговор с моим старым другом, издателем. Мы пришли к выводу, что твою колонку пора собрать в одну кучу и издать нормальную книгу с нормальным тиражом. Как тебе эта идея?»

Я был в восторге. Впрочем, один момент меня немного огорчал: когда я писал раз в неделю свои маленькие шедеврики, мне было наплевать, станут ли они гвоздями программы в следующую субботу. Просто масса ненаписанных слов, обращенных к невидимым собеседникам (в последнее время скорее – собеседницам), постоянно громоздилась в моей голове. Я никогда не мог высказать все эти слова до конца, облечь в них бесконечность моих мыслей, и мне казалось, что я смог весь остаток жизни работать в газете, отвечая на безымянные письма читателей. А если все собрать вместе, появится ощущение поставленной точки. Вот итог – все, конец. Такое чувство, будто пора все бросать и начинать что-то новое…

Я сказал об этом своему главному редактору.

Мистер Локнист только слегка усмехнулся. На его взгляд, все это было сиюминутной слабостью, возможно, даже глупостью. «Брось все это, – сказал он. – Подумай об этом завтра, а сейчас иди займись делом». Я последовал его совету. Я обобщил все написанное в газете в одну «теорию», кое-что мелкое опустив (как шутит моя жена, главным образом междометия). Так родилась моя первая книга. А я остался в своей колонке, продолжая отвечать на вопросы читательниц.

А теперь – пару слов о наболевшем, если вы не против.

Почему-то принято считать, что на извечно женские вопросы – типа «Что надеть?» и «Кто виноват, если надеть не для кого?» – лучше всего способна ответить женщина. То есть все по схеме: одна спросила – вторая ответила. Обе одним миром мазаны и смотрят на жизнь практически с одной точки зрения. Я решил, что тоже смогу подняться на эту вершину и взглянуть на женские проблемы со своего ракурса.

Я уже говорил, что я не наглец и не очень амбициозен, так добавлю еще, что в острой конкурентной борьбе мне вообще наплевать на то, что у меня есть конкуренты. Это правда. Но теперь я скажу еще одну правду: мне все больше кажется, что я знаю ответы на женские вопросы гораздо лучше женщин. И в этом есть логика – самая железная, мужская. О чем чаще всего спрашивают женщины, что их волнует? Много чего, скажете вы. Правильно! И при этом большинство этого много чего связано с нами, мужчинами! А кто знает нас лучше, чем мы сами?!

Предвижу возражения (переходящие в возмущение) со стороны нашего брата, так сказать… Я уже писал об этом в своей колонке, но повторюсь, поскольку это было давненько, практически в самом начале. Не надо обвинять меня в предательстве и подозревать в голубизне! Мужики, я вас прошу: будьте мужиками, уступите дамам, позвольте им слегка вас обнажить, я имею в виду духовно, конечно, ну для начала… Вам же (вернее сказать, нам же) в итоге лучше будет. Предлагаю компромисс: специально для вас я как посол в женском мире напишу еще одну книжку. Миротворец всегда рискует получить двусторонний обстрел, но он лучше знает противоборствующие стороны. Я понял, для чего взялся за все это: для того, чтобы остановить это противоборство, нам нужны любовь и дружба, а не война и одиночество.

Когда в редакцию приходили пачки и мешки писем от женщин, когда раздавались сотни звонков в неделю на мой номер, я сделал вывод, что женщинам, задающим мне вопросы, не хватает главного – взаимности. Когда они испытывают какие-либо чувства, они ожидают от мужчин такой же по силе реакции. А чаще всего именно ответных чувств. Они романтичны и готовы пойти ради любимого на любые жертвы, а несколько лет спустя они разочарованы и опустошены: жертвы оказались напрасными, и многого уже никогда не вернуть. Им становится плохо, когда они понимают, что для мужчины пообещать – гораздо легче, чем выполнить обещание, и к тому же он и она, как выясняется позже, вкладывают в одно и то же обещание разный смысл…

Когда я размышляю над их вопросами, я прихожу к выводу, что моя женская аудитория начинает меняться в своих представлениях о мужчинах. Становится понятно, что женщины нередко вольно или невольно привносят в свои отношения с противоположным полом ненужные сложности. От мужчин они подсознательно ожидают женской реакции на свои слова и действия. Но если учитывать мужской менталитет, многие реакции мужчин становятся предсказуемыми, и отношения с ними налаживать намного легче, и, если говорить просто, от этих отношений обе стороны получат гораздо больше. Таким образом, мое главное стремление – помочь людям обеих полов стать счастливее. Я хочу потолковать с женщинами, чтобы они лучше понимали нас, мужчин, общались с нами на нашей территории и умели устанавливать с нами крепкие, надежные отношения. Я стремлюсь также помочь мужчинам понять, чего ожидают от них женщины и как добиться у них признания, чтобы мужское самолюбие не страдало, а наоборот, ликовало. Конечно, эта книга поможет не всем мужчинам, а лишь тем, кто готов для надежных, серьезных отношений.

Когда в мою колонку посыпались женские вопросы о мужчинах, я задумался над многими из них и, прежде чем давать ответы, стал обсуждать различные нюансы этой темы со знакомыми, друзьями, родственниками и коллегами. Они стали для меня бесценными советчиками. Я не политик, но я незаметно сколотил из этих людей группу поддержки. Моя аудитория по ту сторону газетной полосы субботнего толстого номера сквозь запах свежей типографской краски явственно ощущалась мной каждый день. Естественно, я по-новому взглянул и на свою жизнь (пусть я еще далек от почтенного возраста, но и на пятом десятке лет я многое прошел и понял). Анализируя же вопросы, задаваемые знакомыми и незнакомыми людьми мне как автору колонки, я переоценил некоторые свои ценности, пересмотрел свои взгляды. И брак моих родителей, и их развод, и дальнейшее примирение, и мой собственный непростой путь к семейному счастью, и жизнь моих сына и дочери – все это дало мне пищу для размышлений, наблюдений, сравнений и некоторых обобщений… Например, я пришел к выводу, что женщинам для разрешения их вопросов порой необходим посредник, который переформулирует эти вопросы, чтобы ответ (или его варианты) был более очевидным. Иногда все так запущено и запутано для бедной женщины, что ей кажется, что жизнь не удалась, но стоит с ней откровенно пообщаться, как это оказывается не так. Та, которая только что ощупывала руками шершавую стенку тупикового тоннеля, вдруг прощается со своим недавним миражом и движется дальше, к свету. В таких случаях я чувствую себя как некий антикризисный управляющий, вернувший ста тысячам рабочих крупного концерна хорошие заработки и возможность круто отметить уже близкое Рождество. Впрочем, моя мама говорит, что я больше похож на Санта-Клауса, но это просто потому, что я актер.