Китайские императоры с древности совершали в храмах ритуалы в честь солнца и луны. При императорах последней династии Цин в Пекине существовали специальные храмы в честь солнца (Жи-тан) и луны (Юэ-тан). Раз в два года (соответственно в нечетные и четные годы) император лично совершал обряды в каждом из этих храмов. Однако следует заметить, что, несмотря на свою столь видную роль в системе древнекитайской натурфилософии, солнце и луна в Китае никогда не были объектами особо заметного почитания. Только после распространения даосизма с его разработанной мифологией солнце и луна в народных религиозных верованиях обрели своих божеств. Иногда это были просто антропоморфные божества Тай-ян и Тай-инь, изображавшиеся на лубках в виде благообразной пары, олицетворяющей духов солнца и луны. Иногда использовались и другие божества. Так, богиней луны считалась жена легендарного древнекитайского героя Хоу И — Чан Э, которая сумела выкрасть добытый ее мужем у легендарной Сиванму эликсир бессмертия. Выпив эликсир и став бессмертной, Чан Э взлетела на луну и осталась там навечно [190, 175—205].
Так возникла богиня луны. Но, совершив свой легкомысленный поступок, Чан Э нарушила логическое соответствие в рамках космогонической системы. Видимо, именно необходимость восстановить нарушенное и заполнить вакуум явилась причиной появления продолжения древней легенды. Суть его сводится к тому, что в поисках пропавшей жены Хоу И как-то попал во дворец Дунванфу, который и назначил его божеством солнца [652, 37; 777, 159]. Таким образом, равновесие было восстановлено, а Хоу И, некогда по преданию расстрелявший девять лишних солнц, в конечном счете оказался божеством последнего из них. Показательно, что о восстановлении равновесия вынужден был позаботиться Дунванфу — божество, которое появилось уже в первых веках нашей эры лишь в качестве партнера популярной Сиванму. Можно полагать, что и Хоу И, и его патрон Дунванфу получили свои высокие посты прежде всего потому, что в высших небесных и божественных сферах предполагалось необходимое равновесие между силами инь и ян.
Характернейшая для китайской религии тенденция награждать некогда просто одухотворенные объекты культа божествами с исторической или квазиисторической биографией проявилась и на примере культа планет. Все они получили в качестве божеств пятерых легендарных императоров — Хуанди (Желтого — Сатурн), Байди (Белого — Венера), Хэйди (Черного — Меркурий), Чиди (Красного — Марс) и Цинди (Голубого — Юпитер). Иногда в качестве главы этих пятерых выступала Полярная звезда, подчас ассоциировавшаяся с даосским мистическим божеством Тай-и (Великим Единственным). Божеством Полярной звезды считалась упоминавшаяся уже богиня-патронесса моряков Тянь-хоу. Все звездное небо китайцы делили на 28 основных созвездий, каждое из которых также приобретало свое божество. Легенда гласит, что все 28 божеств созвездий были некогда учениками одного из даосских патриархов и вместе с ним добились бессмертия. Затем (здесь легенда смело раздвигает исторические рамки и помещает всех этих даосов в глубокую древность) они приняли участие в битве последнего иньского правителя Чжоу Синя с чжоусцами, пали в сражении и после своей гибели, попав на небо, превратились в божества созвездий. К слову сказать, некоторые из этих божеств созвездий проходили по ведомству Огня, «министром»-божеством которого считался Ло Сюань. В рамках «министерств» Юйхуана шанди именно он считался верховным божеством огня, а генеалогия его опять-таки восходила к одному из сподвижников Чжоу Синя. Однако в народной религии существовало еще по меньшей мере четыре-пять других духов и божеств огня (Чжу Жун, Хуэй Лу, Чжун Ли, Хо Шэнь и др.), которые также были объектами почитания и поклонения [777, 194—199].
Аналогичным образом обстояло дело и с культами таких явлений и сил природы, как дождь, ветер, гром и молния, облака, время. Если в столичных храмах и кумирнях император по-прежнему продолжал совершать обряды жертвоприношений перед соответствующими табличками с надписями, т. е. одухотворенными по древней традиции считались сами эти силы природы, то в народной религии положение изменилось. Влияние даосизма и буддизма с их развитой мифологией и уже отмечавшимися выше характерными особенностями привело к тому, что почти все эти явления и силы природы обзавелись олицетворявшими их персонифицированными божествами и духами, причем, как правило, несколькими. Так, только по «министерству» Грома числилось пятеро божеств. Главой их был Лэй Цзу, «Патриарх Грома»,— трехглазое чуди-ше со сверкающими глазами и испепеляющим взором, изображавшееся верхом на черном единороге. Четырьмя остальными, обычно размещавшимися в храмах и на рисунках справа и слева от своего шефа, были божество грома Лэй-гун, богиня молнии Дянь Му, божество ветра Фэн Бо и божество дождя Юй Ши. Каждое из этих божеств имело свои иконографические каноны: Юй Ши обычно восседал на облаке или драконе и держал в руке сосуд, из которого на землю лился дождь; богиня молнии Дянь Му в ярком цветастом одеянии парила среди облаков, держа в обеих руках зеркала — считалось, что молнии возникают в результате столкновения лучей инь и ян, •отражавшихся этими зеркалами [616, 303; 793, 392—393]. Помимо этих «вписавшихся в систему» божеств существовало немало других, нередко почитавшихся не менее их. Так, Юй Ши в качестве духа-покровителя дождя был далеко не так популярен, как царь драконов Лун-ван, к помощи которого обычно прибегали в случае засухи. Наряду с Фэн Бо духами ветра были также Фэй Лянь и Цзи Бо [652, 53—57; 777, 567].
К числу явлений природы, которым придавалось в мире •сверхъестественных сил (и в канцелярии Юйхуана шанди) особое значение, принадлежало и время. Главой «министерства» Времени был Тай Суй, божество времени и дух года. В его распоряжении был немалый штат помощников, подчиненных ему духов — духов года, месяца, дня и часа (точнее, пары часов, выступавшей в Китае в качестве единицы времени), а также духов, ведавших счастьем и несчастьем. Сам Тай Суй одновременно считался божеством планеты Юпитер — видимо, наряду с Цинди. Цинди же и его коллеги Чиди, Бай-ди и Хэйди были божествами соответственно весны, лета, осени и зимы. Но неясно, входили они в штат Тай Суя или существовали независимо (что вероятнее).
Еще одной группой анимистических культов, связанных с почитанием сил природы и также претерпевших значительную трансформацию, были культы земные. Как и во времена глубокой древности, китайцы одухотворяли моря и реки, горы и долины, холмы и озера, рощи и ущелья. Однако теперь уже почти все эти объекты обзавелись персонифицированными божествами и духами, ведавшими и управлявшими ими. Имя этим божественным персонам — легион. Достаточно ознакомиться с многочисленными китайскими стихами, новеллами, повестями и романами, посмотреть драматические театральные представления классической китайской оперы, чтобы убедиться в том, что буквально каждая гора или река имели своих духов, выступавших то в облике почтенного старца, то в виде молодой обольстительницы и т. д. Как правило, подавляющее большинство подобных локальных духов имело свою вполне «земную» биографию, связывавшую их происхождение с мифической интерпретацией событий недавнего или отдаленного прошлого и с реально существовавшими некогда лицами. При этом важно заметить, что все такие духи считались активно действующими персонами, которые могли вмешиваться в жизнь живых, вступать с ними в различного рода отношения, влияя на ход дел и течение событий. Некоторые из них. в соответствии с их рангом и значением опекаемых ими объектов, играли в верованиях китайцев особо значительную роль.
В первую очередь это относится к духам пяти важнейших гор, священных пиков Китая, культ которых возник еще в древности. К этим пикам, как бы распределенным по сторонам света, относились горы: Хэншань — в Шаньси (символ
севера), Хуашань — в Шэньси (запад), Хэншань — в Хунани (юг), Тайшань— в Шаньдуне (восток) и Суншань — в Хэнани (центр). Каждая гора в ходе распространения системы религиозного синкретизма обрела собственных божеств-упра-вителей, три варианта имен которых приводят различные источники (видимо, практически сосуществовали разные божества одних и тех же гор), и каждая имела свою сферу влияния и воздействия на жизнь живых. Считалось, что божество горы Тайшань ведает людскими судьбами (рождение и смерть, распределение богатства и почестей); божество южной горы — звездами и водными животными, божество центральной— землями, водами, растительностью; западной — металлами; северной — животными. Формально в этом «министерстве» Пяти пиков не было верховного шефа, однако фактически главным считалось божество священной горы Тай-шапь, культ которой в Китае получил исключительно большое значение [268; 611, 278—282; 737; 788, 115—126].
