- Ну, прям женский роман! - Фыркнул Миха.

- Ах, молодой человек, вы можете мне не поверить, но от реальной жизни женские романы отличаются только наличием чрезвычайно гипертрофированных “соплей”. - Покачал головой Семен Маркович.

- Да и фиг с ними. Рассказывайте дальше. - Поторопил Максим.

- Дальше, а что, дальше? Как это часто бывает в Африке, в стране началась очередная гражданская война. Вот тут-то и появились в деревне, где жила семья Ван Гиланов, вербовщики Ордена. Как им удалось убедить всю деревню, Натали не знает. Она лишь знает, что папа с мамой много спорили. Папа был за, как говорится, двумя руками. А мама сомневалась по религиозным причинам. Как бы там ни было, восемь лет назад они оказались на Новой Земле. Девочка не знает, почему деревню устроили именно здесь. Да и переезд на новое место она помнит плохо. Понятно одно, Сара Ван Гилан помогала деревенским налаживать жизнь, а Питер Ван Гилан пропадал в экспедициях. Три года назад, по словам девочки, отец почти перестал уезжать из дома. Он занимался в основном ее обучением. А полтора года назад он уехал и не вернулся. Потом прибыли другие люди, которые рассказали, что Питер Ван Гилан погиб. И снова, подробностей Натали не знает. Подробности рассказали только маме.

- Да-а, это уже не так весело. - Мотнул головой Миха.

- Семен Маркович, а поговорите-ка вы с этим, как его, “дядей сентябрем”. - Максим потер переносицу. - Если он и правда работал с отцом Натали, то может пролить свет на многие вопросы.

- А оно надо? - Удивился Миха.

- Слушай, а если бы у тебя была возможность из первых рук узнать, ну, например, как твой дед фрицев метелил? Узнавал бы? - Спросил приятеля Максим.

- Японцев. - Ответил Миха. - Ну, узнавал бы.

- Вот и я о том. Я же не предлагаю заловить этого М”Биа и пытать. Можно вообще Натали на него натравить. Мол, уезжаю, не знаю вернусь ли, а расскажите-ка, дядя Огаст, мне о моих родителях. - Максим пожал плечами. - Или самому дяде намекнуть, что негоже детям уезжать, не узнав историю семьи.

- Я поражаюсь вам, молодой человек. И откуда вам в голову приходят такие мысли? - Искренне удивился Кройцман. - И откуда у столь молодого человека такая тяга к семейной истории?

- Отец когда-то рассказывал, что по семейным легендам, у нас в роду был герой Русско-Японской войны. Но проверить так и не получилось. - Усмехнулся Максим.

- Это какой русско-японской, девятьсот пятого года? - Пришел в восторг Миха. - Значит и твои предки метелили узкоглазых? Круто!

- Ну, насколько я помню историю, в той войне япошки нам наваляли. - Рассмеялся Максим.

- Раз герой - значит метелил! - Безапелляционно заявил Миха.

Из дома так никто и не вышел. Месье Лафонтель и Семен Маркович решили, что хватит сидеть на голой земле и пошли внутрь. А “четыре М” решили пройтись по деревне. Почти сразу за ними увязались вечные спутники любых гостей - детишки. И, хотя, было их немного, шума они создавали едва ли не больше, чем давешняя толпа взрослых. Максиму с Михой еще повезло, что они не понимали всех вопросов и требований негритят. Судя по лицам Мартина и Мигеля, они тоже понимали не все. Максим решил, что не все детишки знают английский и тараторят на каком-то африканском языке. Мелькнула мысль, что он не спросил, из какой страны “эмигрировала” деревня.

Новая Земля, Дагомея, деревня Натали и Уэсли, день пятый, 22 год, 7 день 9 месяца, 15 часов.

Негритянская деревня, лишенная туристического колорита производила убогое впечатление. Нет, было заметно, что многие жители стараются если не улучшать, то, хотя бы, поддерживать свою жизнь на приемлемом уровне. Только вот, уровень этот, даже по сравнению с российской глубинкой не впечатлял. В общем, потратив меньше часа, товарищи обошли всю деревню и вернулись к дому Натали и Уэсли.

Шуганув от машин детей постарше тех, что сопровождали четверку в прогулке, вошли внутрь. В большой комнате “дядя Огаст” что-то рассказывал брату с сестрой. Не менее внимательно его слушали и Кройцман с месье Лафонтелем. Чтобы не мешать, вся четверка направилась на кухню. Тетя Афуна визиту не обрадовалась и от помощников отказалась. Что оставалось делать? Устроиться дремать в молельной комнате посчитали неприличным, в амбулатории - тесно.

Максим совсем было заскучал, когда в голову пришла великолепная идея. Обрадованный Виноградов бросился к БРДМу. Под завистливые взгляды остальных, Макс залез внутрь и принялся тренироваться в искусстве наводчика. Но, уже через пять минут идея не казалась столь хорошей. Как и рассказывали, БРДМ словно усиливал температуру “за бортом”. Если на улице жара - в нем еще жарче, если холод - еще холоднее. Вытирая пот, Максим подумал, что недаром при переделке БРДМа первым делом делают теплоизоляцию. Максим выдержал сорок минут. Глядя на мокрого и красного как после бани Виноградова, остальные не решились повторить его “подвиг”.

Призыв на обед прозвучал для скучающих молодых людей, как откровение свыше. А когда ближе к концу трапезы Кройцман сообщил, что стали известны подробности о предстоящем пути, и снова нужно собраться для обсуждения маршрута, Виноградов окончательно пришел в благостное расположение духа. Бездельничать еще полдня, сидя на глазах у энного количества если и не враждебных, то уж точно чуждых жителей деревни ему совсем не улыбалось.

У остальных настроение было подобным, поэтому, игнорируя стремление Кройцмана начать обсуждение как можно быстрее, и Мартин, и Мигель, и Миха заканчивали обед неторопливо.

Новая Земля, Дагомея, деревня Натали и Уэсли, день пятый, 22 год, 7 день 9 месяца, 17 часов.

Но наступил момент, когда еда доедена, посуда убрана, кофе допито. Месье Лафонтель расстелил на освободившемся столе карту. Семен Маркович принялся рассказывать, дублируя английские и русские фразы. Неожиданно для себя Максим заметил, что из речи Кройцмана совершенно исчез характерный акцент. Макс заинтересовался этим явлением, но решил выяснить этот вопрос позже, а сейчас сосредоточиться на смысле сказанного.

А по смыслу получалось, что старая дорога через джунгли действительно существует. Но, пользовались ею последний раз два года назад. Орденский то ли патруль, то ли маленькая экспедиция, отправились по ней с какой-то не известной Огасту М”Биа целью. Как прошло их путешествие, смогли ли орденцы проехать, тоже было не известно. Тем более, два года в джунглях это большой срок. За два года, учитывая, что год здесь длиннее земного, джунгли могли поглотить и автобан. На вопрос, зачем была проложена эта дорога и почему она оказалась заброшена, “дядя Огаст” ответил, что когда-то она планировалась как способ срезать большой угол, и прокладывали ее на совесть. Но близость болота привела к тому, что обилие всяких тварей и отсутствие стоянок вынудили людей предпочесть кружные пути.

Вот и получалось, что перед командой стал выбор: сотня километров по, фактически, девственным джунглям или две сотни километров по приличным, по здешним меркам, дорогам. Правда, по словам Кройцмана, Огаст М”Биа был настроен предельно пессимистично и был уверен, что маленькую колону постараются захватить если не каждый встречный, то у большого поселка на перекрестке, точно. Возникла, было, идея нанять деревенских мужчин в качестве дополнительной охраны, но и она была забракована. Четверо-пятеро нормальных мужчин из деревни погоды не сделают. С остальными связываться бесполезно, если не опасно.

Переваривая всю полученную информацию, Максим впадал в странное состояние. Голоса товарищей словно отдалялись, карта на столе расплывалась, зато, словно в кинотеатре, перед глазами проносились картинки то боя на дороге, то пробирающейся сквозь джунгли колоны. Максим отчетливо понял, что после первого же столкновения на дороге, они переполошат весь этот край. Значит, у поселка их точно будут ждать. Шансов прорваться через подготовленную позицию в месте, которое традиционно используется именно для остановки конвоев, не было. Шансы же никого не встретить на дороге, хоть и были, но, явно, стремились к нулю.