Подъехав к штабу, генерал распорядился отвести ее в лазарет и показать своему личному врачу. Ей наложили гипс, накормили, напоили и отвели в спать. Уснув впервые за долгое время, она проспала ровно тридцать часов, а когда проснулась, то обнаружила рядом с кроватью новую чистую одежду. На тумбочке лежал ее портфель. Хороший знак. Значит, они в самолете нашли и Драго. Она открыла крышку. Деньги — до последнего доллара, франка и марки — все были на месте. Бойцы операции «Факел» были людьми чести. На душе стало немного легче. Теперь можно не сомневаться, что вооруженные силы США достойно отдадут ее пилоту последние почести.

Генерал явился в 19:00.

Наконец наступил долгожданный случай поговорить с Джорджем С. Паттоном наедине. Она вкратце рассказала ему об отце, а затем — довольно подробно — о таинственной яхте, которая передала на виллу Кэхиллов секретное послание с помощью азбуки Морзе.

— ДжСП — это Вы, правильно? Вы тоже Кэхилл, как Авраам Линкольн и Моцарт. «Белый дом» это Касабланка. А «Факел» — название военной кампании.

— И ты нашла меня посреди моей собственной войны! Но ты же еще совсем дитя!

— Мне тринадцать!

— То, что ты здесь, говорит красноречивее любого паспорта и анализов крови, — рассмеялся он. — Ты плоть от плоти Кэхиллов, дитя мое!

— Но что означает это послание? Кто такие «ВС»?

— Это группа людей, которых зовут «Весперы». Это такой же старинный род, как и Кэхиллы. И наши многовековые враги.

— Значит, это от них надо оберегать кольцо. Но о каком кольце здесь идет речь? И что это за «бычий глаз», про который знают Весперы?

Генерал поднял руку.

— Грейс, послушай меня внимательно. Я не хочу, чтобы ты дальше об этом думала. Ты доставила мне сообщение. И это уже само по себе чудо. Никто не ждет от тебя большего. Предоставь это дело мне. Я хочу отправить тебя, твою сестру и твоего маленького брата домой в Бостон. И — не обещаю что сразу — но я найду твоего отца. Слово генерала Паттона!

Грейс впервые беседовала с таким человеком — уверенным, внушающим столько доверия, что ему хотелось подчиняться. Весь его облик, его усыпанная орденами и медалями широкая грудь говорили, что он настоящий герой!

Она и не собиралась плакать.

Но как только этот непосильный груз был скинут, слезы потекли из глаз. Она оплакивала своего случайного друга Драго, своих несчастных родителей и весь это бедный, залитый кровью, мир. Как это странно, когда все трудности позади, давать волю своим чувствам и громко, по-детски, во весь голос плакать.

Генерал в очередной раз показал себя как выдающийся тактик.

Завтра в 6:00 утра Грейс вылетает в Лиссабон. Оттуда в Лондон. Там она соединяется с семьей. Грейс боялась представить, что скажет на это Беатрис. Но ради Фиске она готова стерпеть, все что угодно.

И вместе с этим Грейс продолжало что-то мучить. Словно она что-то забыла. Она проделала весь этот невозможный путь в самое неподходящее время — в результате друг ее убит, чудесный биплан разбит в щепки. И теперь она должна ехать домой, как какая-то паинька и делать вид, что ничего не произошло?

«Ну так и радуйся! — отвечала она себе. — Ты жива и скоро увидишься с родными, ты передала сообщение величайшей секретности самому опытному, самому надежному солдату, какой только существует на планете. И чего тебе не хватает?»

Ну, для начала, генерал мог бы подробнее описать свой план. Он сказал, что берет все в свои руки. Но не сказал, как. Нет, она ему, конечно, доверяет. Но в Касабланке у Паттона и так дел выше крыши, а тут еще и Кэхиллы — как снег на голову посреди пустыни. Он же не бросит командование оккупированного города ради какой-то застаревшей семейной вражды. Его ждут сотни неотложных дел. А вдруг он нечаянно возьмет и забудет про ее сообщение? Или оно само вылетит у него из головы?

Весь вечер и до поздней ночи генерал не появлялся. Грейс съедали сомнения, и мучило безделье. Она кругами ходила по штабу, надоедая своим видом бдительным часовым.

Штаб располагался в красивом особняке некой состоятельной семьи, которая любезно, как сказал ей адъютант, предоставила свой дом американским военным. Гуляя по залам, Грейс невольно подумала о том, чего могла стоить такая «любезность». Но сравнивая этот дом со своей виллой в Монте-Карло, она благоразумно решила, что у богатых всегда есть, где преклонить голову, и кроме этого, лишенного крова, миллионера в мире достаточно горя и настоящих лишений.

Единственным предметом, который казался среди этой роскоши неуместным, была старая потрепанная карта города, развернутая на большом обеденном столе. Многие места в ней были отмечены цветным карандашом. Грейс нашла штаб, солдатские казармы и места дислокации войск. Карту испещряли флажки и пометки везде, кроме одного района с длинными кривыми улицами в самом центре города, недалеко от моря. Его огибала толстая линия с надписью «СТЕНА».

Она склонилась ниже, и прочитала название:

Из уроков французского с мадам Фуршетт, она помнила, что это означает древний арабский квартал, или «касба».

Вдруг сердце ее вздрогнуло. «Ancienne Medina»… «AM»!

Так, значит, это была ошибка, и «АМ» означает не «до полудня»! «Белый дом АМ» — это древний город в Касабланке!

Надо срочно сообщить генералу!

— Никак невозможно, мисс Грейс, — ответил адъютант Паттона. — Он очень занят военными делами. И я не знаю, когда вы сможете с ним увидеться.

Сгорая от нетерпения, Грейс вернулась к себе в комнату. Код Морзе указывает прямо на Древнюю Медину, но Паттон об этом не догадывается. А вдруг потом будет поздно? А вдруг где-то в городе затаился Веспер, который, наверняка, знает, что такое «бычий глаз» и где он? Искать на войне мишень — все равно что иголку в стоге сена. Центр мишени может быть в прицеле танков, пушек, пулеметов, винтовок, это может быть любая система наведения.

Чутье подсказывало ей, что ответ спрятан в касбе, в Древней Медине.

Но только… Ведь генерал сказал, что миссия ее завершена…

«Ну, это тогда, а то сейчас».

Она не будет сидеть здесь и дожидаться непонятно чего, пока враг ищет «бычий глаз», а генерал Паттон занимается военными делами! Необходимо срочно ему помочь! Это ее долг. И она сделает это! Ради генерала, ради своей семьи, и, прежде всего, ради Драго, который отдал свою жизнь, чтобы она выполнила эту задачу.

Последнего аргумента было достаточно. Грейс себя убедила.

Но часовым это не объяснишь, а из штаба надо как-то выйти. Правда, Грейс уже стреляный воробей! Сколько раз ей приходилось сбегать от своей вездесущей сестры Беатрис. Так что опыта побегов ей не занимать.

Она открыла ставни и встала на карниз. Прыгнуть с восьмифутовой высоты? Легко! Она повисла здоровой рукой на карнизе, спрыгнула на землю, юркнула в кусты и перемахнула через низкую ограду.

Касабланка совсем не похож на город, только что взятый иностранной армией. Он живет своей привычной жизнью. Гуляют люди — женщины в хиджабах, мужчины в тюрбанах и белых туниках, иностранцы. После того, как началась война, на север Африки хлынули толпы мирных жителей со всех концов Европы, и многие беженцы нашли приют в Касабланке. В этом городе все ходили, опустив головы и избегая смотреть на других. Такова традиция, и очень хорошо, что никто не обращал на девочку никакого внимания. Город от этого казался еще таинственней.

Ориентируясь лишь по старой, только что увиденной карте, Грейс отыскала Древнюю Медину далеко не сразу. И даже не потому, что плохо запомнила дорогу. Просто улицы Касабланки жили какой-то собственной жизнью, словно шли куда-то без определенной цели, сворачивали, куда придется, и не считались с логикой городской планировки. Грейс, не привыкшая к этой заманчивой восточной архитектуре, совсем растерялась.

Пройдя еще несколько шагов, она уперлась в древнюю, выбеленную песками стену, которая выросла перед ней неожиданно, словно из-под земли.