Она взяла подмышку портфель, вылезла из биплана и под конвоем офицера поплелась по взлетной полосе к низкой постройке, над дверью которой было большими буквами написано «POLICIA».

Что делать? Дать ему взятку? А вдруг он решил, что она шпионка? А вдруг ее бросят в тюрьму, где ее уже никто никогда не найдет? И даже если ее выпустят после допроса, вдруг она застрянет здесь одна посреди Испании?!

И главное, не видать ей Касабланку…

Неожиданно раздался глухой стук и бряцание чего-то железного об асфальт, в следующее мгновение офицер рухнул к ее ногам.

Она круто повернулась и нос к носу столкнулась со своим небесным вожатым. Он небрежно помахивал в воздухе гаечным ключом и улыбался ей одними глазами. Пилот схватил ее за руку и побежал с ней к самолету.

— Быстрей! Думаю, он не любит долго спать! — прошептал он.

Грейс пошатнулась, ноги ее сделались ватными, и она чуть не упала прямо ему в руки. Драго запихнул ее в кабину, и ровно через минуту они снова поднялись в воздух.

— Вы могли бросить меня! Вы могли улететь без меня! — кричала она своему спасителю.

— Я свои деньги не брошу — куда они, туда и я, — ответил он.

— Вы ведь уже заработали десять тысяч долларов! — напомнила она ему. — И вы не жадный! Помните, вы сами говорили в Монако!

— Я похож на умного человека? — спросил он, не отворачиваясь от штурвала.

— Вы похожи на чудесного человека, — выдохнула она.

— Ага! — усмехнулся он. — Только там, куда мы летим, нет места для сантиментов!

— Я заплачу вам больше, — пообещала она.

— Я заслужил больше, — согласился он.

Через час они уже летели над Атлантикой, обогнув Гибралтар, чтобы, на всякий случай, не тревожить бдительность британских зенитчиков.

И вот Европа позади. Следующая остановка — Африка.

Но, не успев долететь до Касабланки, пред ними открылась панорама на весь театр боевых действий и на военный морской конвой, который получил название «операция „Факел“». Там, над северным побережьем Африки, вместе с первыми лучами солнца, в небо поднимался дым.

— Смотри, — пробурчал Драго, — вот твоя война.

— А-а… я думала, это туман.

Внизу шло огромное морское сражение. Все море, насколько хватало глаз, было усеяно сотнями больших и малых кораблей. С неба они казались совсем игрушечными. Крейсеры, авианосцы, линкоры и эсминцы — все были один в один похожи на модели Динки-Тойз с витрин игрушечных магазинов, которые Грейс помнила с детства. То тут, то там море вспыхивало маленькими оранжевыми искорками. Она смотрела на них, открыв рот, забыв, что прямо под ней развернулась настоящая война, и каждая красная точка на воде — это сила, несущая смерть и разрушение. Наступление было в полном разгаре. Американские бомбардировщики истово атаковали Касабланку. Штурмовали с моря и сбрасывали на бреющем полете бомбы на неприятеля. За ними вылетели другие, затем следующие, еще и еще, не оставляя никаких шансов истребителям Вишистской Франции, держащим береговую оборону. Вдруг море прорезала торпеда, выпущенная субмариной, оставляя позади себя хвост и деля на какое-то мгновение море на две части, точно пирог. К берегу причалили понтоны, и из них, как муравьи из разворошенного муравейника, высыпал морской десант, растекаясь все дальше вдоль берега и стремительно проникая в зону неприятеля, вступая в перестрелку в солдатами французской вишистской армии, которые выскакивали из песчаных нор, точно скорпионы.

Это фантастическое действие было скорее похоже на сон в бреду, чем на явь; на пантомиму с механическими куклами и игрушечными солдатиками, нежели на реальность. Грейс совершенно оглохла, и не слышала ничего, кроме ревущего мотора «Ольги».

— Как же мы туда попадем через все это? — закричала она Драго.

— Ты меня сейчас об этом спрашиваешь?!

— Но я думала…

Хотя, если говорить по правде, она ни о чем не думала. Она просто притащила его с собой на этот карнавал смерти, не имея в голове никакого плана.

— Мы полетим стороной, — сказал Драго. — Мы же не хотим столкнуться с вашими… как там у вас говорят? С крутыми американскими летчиками, правильно?

Он сделал вираж в сторону моря и полетел вдоль береговой линии, обходя бой стороной — решил зайти на материк с юга и приземлиться в аэропорту Касабланки с восточной стороны.

«Ольга» теперь летела совсем низко, и Грейс стали видны верхушки минаретов, рвущиеся ввысь из дымовой завесы, которой заволокло крыши города. Очертания военной эскадры стали четче, и Грейс, глядя на корабли, гадала, который из них был американским крейсером «Августа» с генералом Паттоном на борту.

— У нас проблема, — услышала она Драго.

Интересно… А она думала, что у них все проблема — и бомбардировщики с бомбами, и противовоздушная артиллерия, и просто эти роем летающие пули. Мир вокруг сошел с ума и потонул в хаосе. Вот, что это.

— Ну, что у нас не так?

— Горючее.

— Что, мало?

— Идем на посадку.

— Прямо здесь?

— Выходим.

Он направил «Ольгу» в сторону города и пошел на снижение, в самый кратер боев.

— Аэродром сразу за городом, так что дотянем!

— Но там же прямо война! И все вокруг стреляют! Это… это опасно!

— Падать в океан опасней!

Она с ужасом смотрела вниз, вот дым уже рядом, ничего не видно. Пятьдесят ярдов. Двадцать. Десять.

«У-уйди отсюда, у-уйди», — молилась она про себя.

Она вжала голову в плечи и склонилась набок, словно направляя «Ольгу» головой и помогая ей лететь в сторону, от неминуемого курса.

Они оказались в самом пекле.

«Ольга» теряла скорость. Ревя из последних сел, она летела сквозь шквал пуль, огня и падающие бомбы. Все. Пантомима кончилась, и вокруг больше ничего не напоминало игрушечную войну. Здесь ее было слышно, и взрывы бомб перекрикивали стоны четырехкрылого.

Вот совсем рядом что-то свистнуло. Где-то во фюзеляж попал осколок.

Драго повернул к Грейс свое бледное страшное лицо.

— Теперь ты поведешь «Ольгу».

— Я?! Почему?

— А потому что я уже скоро умру.

И тут она увидела, как по его одежде расплывается какое-то темное, бурое, мокрое пятно — там, где шрапнель пробила ему сердце.

Страх сковал ее тело.

— Вы ранены!

— Мы должны поменяться местами, — выговорил он. — Пока я могу двигаться.

— Мы должны отвезти вас к врачу! — закричала она.

— Давай! У нас нет времени.

Он наклонился вперед и буквально засунул ее себе за спину. Потом рванулся и рухнул на пассажирское сиденье.

Грейс взяла на себя штурвал. Руки ее дрожали.

— Вы должны говорить мне, что делать!

Смотреть на него было выше ее сил. Он истекал кровью, бледнел на глазах.

— У тебя получится, — простонал он.

— Почему вы так думаете?

Он посмотрел на нее долгим, словно откуда-то издалека, взглядом.

— Я тебе неправду сказал про Ольгу. Так звали не винтовку. Это моя дочь.

Грейс крепче взялась за норовивший вырваться из рук рычаг управления.

— Я не видел ее с тех пор, как она была еще совсем маленькой, — прохрипел Драго. — Но у меня есть надежда… — он закашлялся, — что она вырастет и станет такой, как ты.

Грейс держала рвущуюся изо всех сил «Ольгу» и боялась отвести глаза от линии горизонта. Драго молчал. Она выбрала мгновение и повернулась к нему. И не сразу поняла, что небесный вожатый покинул ее несколько секунд назад.

Драго умер.

Так Грейс не плакала никогда. Даже на похоронах матери. Она сама вытащила его сюда. Она сама придумала это. И он заплатил за это безумие жизнью. Это она во всем виновата, она убила его, собственными руками.

Внизу американский десант теснил противника вглубь материка и вел огонь по высотам. «Ольга» снижалась. Секунда — и она окажется под перекрестным огнем. Выстрелы трещали вокруг, как сорочья стая. Какая-то шальная пуля ударилась в фюзеляж, пробила обшивку и вылетела через стекло кабины в дюйме от ее руки.

«Я не умру! — Грейс сжала зубы, удерживая на месте рычаг, когда „Ольга“ пересекла границу суши. — Я буду жить. У меня будут дети. И внуки. И они никогда, никогда не увидят ничего подобного лишь потому, что они Кэхиллы».