– По-моему, он много путешествовал, – заметил доктор Грейем. – Во всяком случае, в зимнее время. Наша английская зима ему не нравилась. Не могу его за это порицать.

– Я тоже, – согласилась мисс Марпл. – А может быть, у него были слабые легкие или что-нибудь в этом роде, вынуждавшее его ездить зимой за границу?

– Не думаю.

– У него как будто было повышенное давление. В наши дни это встречается сплошь и рядом.

– Он говорил вам об этом?

– Нет, никогда. Мне сказал это кто-то другой.

– Ах вот как?

– Полагаю, – продолжала мисс Марпл, – что при таких обстоятельствах следовало ожидать смерти.

– Это вовсе не обязательно, – возразил доктор Грейем. – Сейчас существуют методы контроля давления.

– Его смерть последовала очень внезапно, но вы вроде бы не удивились.

– Ну, когда человек умирает в таком возрасте, не стоит особенно удивляться. Но я этого не ожидал. Откровенно говоря, мне казалось, что он в отличной форме, хотя я никогда его не осматривал и не измерял ему давление.

– А разве врач может определить, только взглянув на человека, повышено ли у него давление? – с наивным видом осведомилась мисс Марпл.

– Одного взгляда мало, – улыбнулся доктор. – Требуется еще и осмотр.

– О, понимаю. Это ужасно, когда вокруг руки оборачивают резиновую штуку, а потом ее надувают. Терпеть не могу эту процедуру! Но мой врач мне говорил, что для моих лет у меня очень хорошее давление.

– Рад это слышать, – сказал доктор Грейем.

– Конечно, майор злоупотреблял пуншем, – задумчиво промолвила мисс Марпл.

– Да. Алкоголь – не слишком хорошее средство от гипертонии.

– Он, кажется, принимал таблетки?

– Да, в его комнате нашли бутылочку с серенитом.

– В наши дни наука творит чудеса, – заметила мисс Марпл. – Врачи могут сделать очень много, не так ли?

– У нас есть сильный конкурент – природа, – ответил доктор Грейем. – Поэтому еще до сих пор применяются некоторые старомодные домашние средства.

– Например, класть паутину на порез, – подхватила мисс Марпл. – Когда я была ребенком, мы всегда так делали.

– Весьма благоразумно, – одобрил доктор Грейем.

– Или класть льняную припарку на грудь и натираться камфорным маслом от кашля.

– Да вы все знаете! – рассмеялся доктор Грейем, вставая. – Как колено? Не слишком беспокоит?

– Нет, оно гораздо лучше.

– Ну, мы не знаем, следует ли благодарить за это природу или мои таблетки, – заметил доктор Грейем. – Простите, что я не смог помочь вам.

– Что вы! Вы были так любезны! Мне стыдно, что я отняла у вас время. Так вы говорите, что в бумажнике майора не было фотографий?

– Были две карточки – одна изображала майора в молодости верхом на пони, другая – мертвого тигра, на которого майор наступил ногой. Это все воспоминания о днях его юности. Я искал очень тщательно и не нашел снимка вашего племянника.

– О, я уверена, что вы искали тщательно, – просто я поинтересовалась… Все мы любим хранить всякую ерунду.

– Сокровища из прошлого, – улыбнулся доктор.

Попрощавшись, он удалился.

Мисс Марпл осталась на месте, задумчиво глядя на пальмы и море и несколько минут не притрагиваясь к вязанью. Теперь у нее имелся факт, и она задумалась над тем, что он означает. Снимка, который майор вынул из бумажника и так поспешно положил назад, не оказалось на месте после его смерти. Такую вещь майор не мог выбросить. Он сунул фото в бумажник, и оно должно было находиться там после кончины майора. Деньги могли украсть, но кому могло понадобиться красть снимок? Если, конечно, для этого не было особой причины…

Лицо мисс Марпл стало серьезным. Ей следовало принять решение. Позволит она майору Пэлгрейву мирно покоиться в своей могиле или нет? Может, лучше оставить все как есть? Она пробормотала себе под нос цитату: «Теперь Дункан спокойно спит в гробу. Прошел горячечный припадок жизни»[4]. Теперь ничто не могло повредить майору Пэлгрейву. Он ушел туда, где опасность не может его коснуться. Было ли простым совпадением, что он умер именно в эту ночь? А может быть, нет? Врачи без особого внимания относятся к смерти пожилых людей, особенно если в их комнате стоит бутылочка с таблетками, которые гипертоники должны принимать каждый день. Но если кто-то взял снимок из бумажника майора, то этот же человек мог поставить бутылочку в его комнату. Она сама никогда не видела, чтобы майор принимал таблетки; ей он никогда не говорил, что у него повышенное давление. Единственно, что он сказал о своем здоровье, была фраза: «Я уже не так молод». У майора иногда была небольшая одышка – обычная астма и ничего более. Но кто-то упоминал, что у него повышенное давление. Молли? Мисс Прескотт? Она не могла вспомнить.

Мисс Марпл вздохнула.

«Ну, Джейн, что ты намерена делать? – произнесла она про себя. – А вдруг ты все это придумала? Есть ли у тебя хоть какая-нибудь зацепка?»

Напрягая память, она принялась слово за словом тщательно припоминать свою беседу с майором об убийствах и убийцах.

– О боже! – вздохнула мисс Марпл. – Даже если это и так – я все равно не знаю, что я могу сделать…

Но теперь она была уверена, что предпримет попытку…

Мисс Марпл проснулась рано. Как и многие старые люди, она спала чутко, и у нее бывали периоды бессонницы, во время которых она планировала свои действия на ближайшее будущее. Разумеется, в большинстве случаев ее мысли касались сугубо личных дел или домашнего хозяйства. Но в это утро мисс Марпл размышляла об убийстве и о том, что ей следует предпринять, если ее подозрения верны. Это было нелегко. У нее имелось одно-единственное оружие – разговоры.

Старые леди, как правило, всегда много болтали. Их собеседникам порядком это надоедало, но они не усматривали в этом никаких скрытых мотивов. Ей вовсе не придется задавать прямые вопросы (к тому же было весьма затруднительно решить, какой именно вопрос следует задать). Просто мисс Марпл должна побольше разузнать о некоторых людях, которых она сейчас перебирала в уме.

Возможно, мисс Марпл могла бы кое-что выяснить о майоре Пэлгрейве, но помогло бы это ей? Она сильно сомневалась. Если майора Пэлгрейва убили, то не из-за денег, не из мести и не из-за какой-то тайны в его жизни. Хотя он и являлся жертвой, но это был один из тех редких случаев, когда добыча знаний о жертве не может навести на след убийцы. Очевидно, причина убийства была в том, что майор Пэлгрейв слишком много болтал.

Один интересный факт она узнала от доктора Грейема. У майора в бумажнике было несколько фотографий: одна – изображавшая его самого верхом на пони, на другой был мертвый тигр, остальные, наверно, были в том же духе. Почему же майор Пэлгрейв носил с собой эти снимки? «Очевидно, – подумала мисс Марпл, имеющая опыт в знакомствах со старыми адмиралами, генералами и майорами, – потому что они служили иллюстрациями к историям, которые он так любил рассказывать, – об охоте на тигров в Индии, о пони для игры в поло. Точно так же историю о подозреваемом убийце должна была подкрепить извлеченная из бумажника фотография».

В беседе с мисс Марпл майор следовал этому образцу. Когда разговор зашел об убийстве, он, чтобы возбудить интерес к своему рассказу, сделал то, что, безусловно, всегда делал в аналогичных случаях, – вытащил снимок и сказал что-то вроде: «Никогда не подумаешь, что этот парень убийца, верно?»

По-видимому, эта история входила в его постоянный репертуар. Как только беседа касалась убийства, майор тотчас же несся на всех парах.

В таком случае, подумала мисс Марпл, он мог уже рассказать об этом кому-то еще. И даже больше чем одному. Если так, то она могла узнать у этих людей какие-нибудь дополнительные детали истории, возможно, описание человека, изображенного на фотографии.

Мисс Марпл удовлетворенно кивнула. С этого можно было начать.