-А матушку с детишками я нынче же отправил к свёкру – помогать по хозяйству. Старый он стал, старуху свою похорнил. И предлог хороший, и никто не подумает, что я от глаз запираюсь и кого-то укрываю.
-А что, могут подумать? – насторожился Васька.
На всякий случай он прицелился по почкам, в сонную артерию и затылок, чтобы оглушить священника, если тот вздумает предать.
-Ты мысли подлые убери, сын мой. А то я их со пины чую, - рука отца Дмитрия превратилась в такой кулачище, что Ваське не по себе стало. – Ежели ко мне пришёл и пришёл наше общее дело вершить, не вздумай меня стращать подозрениями. Ежели пришёл – оставайся, ежели хочешь уйти, не доверяешь – уходи. Так и передай по начальству: мол, из доверия вышел поп. Весь был да вышел…
Васька хмыкнул:
-Ну, положим, думать как думаю – полагается мне по службе. Такая уж у меня служба, батюшка: всех подозревать и всех проверять. Да и у тебя тоже, раз с нами. А не понимать этого… - он нахмурился, взвешивая каждое слово. – Я конечно уважаю чувства верующих. Но вера, которая без сомнений, не поможет. Скорее навредит. Под сомнения всё нужно ставить, тогда подозрения отметутся. Иначе – в сплошном подозрении жить будешь и никакая вера не спасёт.
Отец Дмитрий остановился подле стола – лукавые искорки мелькнули из его глаз, скрытых ранее насупленными ресницами.
-То вера не в людей, а в Бога Вседержителя. Это сильней во стократ всех подозрений и всех приёмов хитрых, что сообразил человеческий ум. Даже пули сильней, от которому простому смертному несть защиты.
Лопаткой он вынул из печной заслонки горсть углей и засыпал их в златоглавый самовар. Затем вынул из-под лавки чистый, сияющий лаком сапог и принялся раздувать золотую горловину. Из буфета со стеклянными дверцами достал огромную фарфоровую тарелку, покрытую глазурью. На ней горкой высились ватрушки: все как на подбор здоровенные и толстые. От них исходила опара, и все они просились в рот.
Чай в заварнике оказался на редкость вкусным, из мяты с каким-то травами. Ватрушки точно таяли во рту – больше Ваську в сон не клонило. Настроенный серьёзно и решительно он наконец-то спросил:
-Батюшка, спасибо за хлеб без соли, за чай – отдельное… Только теперь мне за линию фронта нужно. Что вы на это скажите?
-Скажу только то, что хотел сказать. Жду к вечеру человека из лесу. Ему весточку с утра отнесли… не боись, сыночек мой. Как и куда придёт тот человек, дам знать. Он и поведёт тебя.
-Хорошо, буду ждать, - Васька стал разжимать кулаки, чтобыть ослабить подступившее напряжение.
Некоторое время они слушали, как муха бьётся о стекло. Затем Васька снова пригубил чай и спросил:
-Как там твой царь сказал? Время собирать камни, а время их разбрасывать7 Хм… Это что-то вроде – что посеешь, то и пожнёшь? Так?
-Так да не так, сын мой. Пожинающий семя вырастил, а семя есть Слово Божие. Первое изречённое Слово имя которому есть Бог-Логос. С него вся жизнь пошла. Из него, этого Послания от Всевышнего, и сотворена была. И разбрасывающий камни есть тот, кто тернии произростал, в кои семя то попадёт и сгинуть может. И имя тому – сатана, губитель рода человечьего и хулитель Слова Божьего.
-Да, мудрено ты это говоришь, батюшка. Стало быть… хм… Боюсь тебя обидеть, но получается – сатана сильнее Бога?
-Как так? – брови отца Дмитрия снова сошлись в суровой складке. – Что ты такое речёшь… с языка трясёшь, прости Господи?
Васька по-началу внутренне сжался, но затем продолжил:
А то и реку… Вот посуди сам, Бог , ты говоришь, сотворил всё. И землю, и небо, и воды. И нас на этой земле. И всю Вселенную… А сатану зачем было сотворять? Нет, ну ты – не увиливай, давай до конца. Прав я? Если Бог сотворил всё, то и сатану тоже сотворил? А зачем его было сотворить, прости Господи? Он –то с какого боку-припёку нам нужен? Сатана это зло, а с какого… извиняюсь, ляда Богу зло сотворять? Что б самому губить своё Слово в терниях и камнях? Не пойму я что-то, либо шибко грамотный стал…
Отец Дмитрий некоторое время сидел с открытым ртом. Затем глазща его сверкнули, а ладонь с шумом опустилась на столешницу. На ней вздрогнул и подпрыгнул весь чайный прибор. В следующий момент батюшка набрал в лёгкие воздух и отдышался, осенив себя знамением. При этом, затерявшиеся в бороде губы изрекли: «Прости, мя, Господи, грешнаго».
-Ну, ты охальник, сын мой. Хоть и грешен я, но слова твои… Сам дивлюсь, как только Бог позволил тебе их сказать…
-А как Бог позволил Гитлеру эту войну развязать? А убивать столько людей, женщин, стариков и детей – как позволил?
-Люди гибнут за грехи. За то, что не приняли Христа и Благую Весть его в сердце своём, - покраснел от напряжения отец Дмитрий. – Сын идёт на отца, отей на сына, брат – на брата… И даже дети малые, - вновь перекрестил он себя, - гибнут за грехи чужие, за грехи породивших их. А всякий рождённый уже зачат во грехе – это тебе известно?
-Ну, это всё философия, батюшка, - Васька напряг свой ум, наблюдая за кулаками отца Дмитрия. – Глубоко и слишком сложно для меня. Боюсь, не только для меня. Людям подавай обыкновенного человеческого счастья. А какое оно, это счастье? Что б досыта наесться. Что б жить и не тужить, без войны. Вот оно, счастье человеческое, - он вспомнил Люду и содрогнулся: - Что б любовь была. Вот оно – счастье обычное человеческое. Его ни на что не променяешь. А если что-то ожидает нас после смерти или кто-то… - он сощурился: - Ладно, пусть всё это нас ожидает. Но вот лично мне, если там нет ничего такого, на что мне рай? Да там же со скуки помереть можно…
-Вот опять ты за своё… - лицо священника стало свекольным, а глаза сделались печальные. – Прости его, Господи, ибо не ведает… Ты вот лучше подумай, - он даже привстал, - сколь много людей, забыв Бога, складывает головы на поле брани из-за хлеба насущного, богатства и власти? Скажу проще – из-за искушений… Ну, что ты хочешь мне сказать7 Опять на Бога хулу?..
-Нет, что вы… Довелось мне повоевать, батюшка. И скажу я так: на войне в первую очередь гибнут глупые, у которых ветер в башке, и трусливые, которые за жизнь хватаются. Ну и… - Васька замялся, - конечно же гибнут смелые, которые о своей жизни не думают, её не ценят, а товарищей своих выручают. И наконец такие, которым жизнь в тягость… От кого-то жена ушла к кому-то, кому-то не подфартило… В начальство не выбился, деньжат не скопил и всё такое…
