…Цепь вражеских пехотинцев, сливаясь с зеленовато-бурой землёй, со следами гусеничных траков и неостывшими воронками, стремилась окружить САУ. Их командиры явно согласовали свои действия с экипажем «мардер». Расчёт был прост: не снабжённые пулемётами советские самоходки начнут отползать, дабы их цели не угодили в «мёртвый угол». В это время их накроют. Но в это время позади вражеской разгромленной батареи показались два Т-70 с маленькими обтекаемыми башнями. Они тут же открыли огнём из своих коротких пушек 45-мм в направлении горящего тягача. (Там, видать, укрылась вражеская САУ.) Их с другого фланга поддержала «тридцатьчетвёрка» и «Валлентайн». Вскоре у одного из застывших «бюссингов» захлопали боковые дверцы. Из кузова с сиденьями выпрыгнули две фигурки прятавшихся эсэсманов, которым было поручено присматривать за техникой. В неё тут же врезался Т-34. Опрокинувшись вверх гусеницами, тягач тут же зашёлся клубами дыма. А из-за дыма от накрытой Сергиенко машины с БК густо полыхнуло. Раздался грохот. Скорее всего, это взорвались боеприпасы вражеской САУ.
- Пятидесятый, огромное спасибо коробочкам! Славно поработали, - заорал в шлемофон Виктор. – Если так дальше…
Однако с левого фланга и по центру меж двух зелёно-жёлтых холмов появились пятнистые квадраты второй атакующей волны. В воздухе, неприятно завывая, возникли две «девятки» Ju-87 что в сопровождении Bf 110 E принялись пикировать на наши боевые порядки. С пятидесяти метров первые бросали с крыльев 500-килограмовые бомбы, а на скопление «живой силы» - SD 2. Видом напоминающие катушки с привязанными по краям баллончиками, эти кассеты рассеивали над землёй десятки мелких бомб. В радиусе до трёхсот метров всё живое поражалось сотнями осколков. С востока в них врезались «яки», что сопровождали звенья «илов». И на земле и в воздухе, по определению немцев, завязалась «собачья свара». Было непонятно порой где свои, а где чужие. От крыльев «чёрной смерти» (так звали в вермахте штурмовики ИЛ) стали отделяться красно-огненные протуберанцы «эрэсов». Они старательно уходили по вражеским машинам. Как на экране кинотеатра, Виктор увидел через перископ – с крыла ИЛ-4 отделилась чёрная капля бомбы. Она точно упала на синевато-зелёную башню Pz.Kpwf.VI. Тяжёлый панцер на двух рядах металлических катков, что наслаивались друг на друга, тут же замер. Сейчас же он утонул в густом облаке оранжевого пламени. Ясно, что «соколы» работали новыми бомбами. Но какими – никто не знал…
Мысли и радость Виктора внезапно оборвались. Меж воронками, что густо пятнали выброшенной землёй пространство перед разбитой батареей, там, где уже вспыхнул один Т-70 и пятились под прикрытие остальные наши машины, скользнул знакомый силуэт. Детская фигурка с худенькими плечиками, с белобрысой головкой. Санька… Что он тут делал? Тем более что впереди были сплошь немцы и только сейчас появились наши. Как успел он…
- Батарея, слушай мою команду! Огонь по фрицам! Что б ни одна гнида не ушла, в Бога… - забыв про всё на свете, заорал он как прежде.
И Иванов – как здорово он понимает по-немецки, пронеслась в его голове мысль. Откуда? Жил в Одессе. А там поселение немецких колонистов. У них научился? Завербован? Ах, ты ж, Господи… Он, устыдившись, вспомнил слова Сашки Ахромеева, что остался по приказу «пятидесятого» на сборном пункте возле церкви. Неужто вот такая она – эта бдительность? Вот так надо бдеть? Чёрт, разберемся…
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫЙ РЕВЕРАНС.
…Да, - заметил фюрер, прижав руки к груди. – Вынужден согласиться с вами, адмирал. Акция, связанная с Азиатом, сыграла бы на руку в операции «Цитадель». Увы, но рейх уже не имеет преимущества перед Советами. Противник опережает нас по мобилизации резерва почти в два раза! По артиллерии и миномётам у него почти трёхкратное превосходство!
Распаляясь, он хлопал ладонью по коленке. Стряхивал головой с налипшей чёлкой. Усики его нервно подрагивали, а голубые глаза метали искры:
- …Почти двукратное – в авиации! Про танки и штурмовые орудия я уже молчу. Это согласно вашей же информационной сводке, Канарис! Мы накануне краха. Промышленность рейха на- кануне операции «Цитадель» не в состоянии была обеспечить вермахт всем необходимым. Позор, измена! Это заговор генералов и фельдмаршалов, что пьянствовали с русскими краскомами на манёврах, пока действовал этот поганый пакт! Радек-Сект… кажется, так его называют? Мерзость… Этот мерзавец Кейтель подначивал меня наступать. Это с его руки я развязал эту проклятую войну! Когда меня не станет, он утрётся своими соплями, а затем спишет на меня миллионы тех жизней, что унёсёт эта бойня. Но что я могу с ним поделать? Именно он, как никто другой, знает все тактические приёмы русских. Он стажировался у них в 20-х и 30-х, при танковых и пехотных училищах. Как я могу избавиться от него и этого Йоделя, который фактически всем управляет в ОКВ? Нет, я не могу избавиться от них. Как только я сделаю это, вы, милейший Канарис, будете настаивать на своих кандидатурах. На пост главы вермахта и сухопутных сил. Что у меня тогда останется? Вернее, кто? Только вы и ваш Гальдер, который мне провалил компанию 1941-го под Москвой.
Гитлер, негодующе потирая костяшки потных рук, приблизился к карте, расстеленной на широком дубовом столе для заседаний. Выпуклой дугой красного цвета, похожей на жирную змею, был обозначен Курский выступ. Синие стрелы, выйдя за синюю штриховку линии фронта, в расположении группы армий «Юг» довольно сильно углубились в русскую оборону. Они почти выдвинулись к Курску. Но и русских красных стрел им навстречу прибавилось. Казалось, что фаланга войнов Эллады выставила перед ними красные щиты и направила опущенные на дистанцию боя красные копья. Сил у 2-го панцерного корпуса явно не хватало. Обергруппенфюрер Хауссер, герой февральских боёв за Харьков 1942 года, где ему удалось основательно потрепать две русские дивизии и отбить город, на этот раз не имел никаких шансов. Тогда, зимой, фюрер сам настаивал на немедленном выходе из Харькова, опасаясь, что после Сталинградской катастрофы, панцердивизия «Рейх» сама угодит в котёл. Хауссер этот приказ проигнорировал и организовал концентрический удар по всем правилам. Используя новые танки «Тигр» и модифицированные САУ «Штуг» и «Мардер» с 42-калибровыми 75-мм и 88-мм пушками, он нанёс Ватутину чувствительное поражение. Правда, из двадцати «тигров» было потеряно восемь машин, которые русские без труда поразили из 76,2-мм «рахат-бум». Гитлер тогда, рассвирепел. Он приказал Шахту довести новые танки до совершенства. Тот своё слово, кажется, сдержал. Хотя вести с Курского выступа через мерзавца «Лакейтеля» доходят неутешительные. Половина «пантер» оказалась с непригодными к технической эксплуатации двигателями, что с момента ввода в строй не наработали и двадцати часов. У Pz.Kpwf.VI оказался медленный поворотный механизм башен, что снижало боевые свойства их дальнобойных 60-калибровых 88-мм пушек перед верткими скоростными «тридцатьчетвёрками». Те, используя огромную начальную скорость снаряда своих 76-мм пушек Ф-34, со 100 метров пробивали 100 мм лобовую броню суперпанцеров, а также 80-мм броню их башен. Русская самоходная артиллерия имела на вооружении пушки от 76-мм и 85-мм до гаубиц 122-мм. Они не всегда использовались по назначению. Но потери от них были также чувствительны. Русские оснастили свои штурмовики ИЛ-2 и ИЛ-4, прозванные вермахтом «чёрной смертью», кумулятивными авиабомбами. Только за сутки 4-я панцерная армия Германа Гота, в составе которой действовал 2-й корпус Хауссера, потеряла от них 20 панцеров, считая другой техники . Только за сутки…
