Пожарные бросились на помощь к вошедшему, все остальные занялись птицей. Лекси смотрела на лежащую без сознания жертву столкновения. Темные очки и бумажный пакет разлетелись в разные стороны. На вид ему было около двадцати пяти, лицо как у модели, слегка подпорченное кровоточащим порезом над левой бровью. У него была отлично развитая грудь и талия, как у парня, имеющего не более семи процентов жировой массы и низкий уровень тестостерона. Он выглядел смутно знакомым. У него было лицо жителя Лос-Анджелеса, очень похожее на те, что смотрели на нее из зала на шоу Стенли Скоффа.

Он начал приходить в сознание, но пожарные не давали ему встать, прижимая пакет со льдом к его брови.

— Не переживай, парень, — посоветовал Тим.

Позади Лекси Эрнесто, монахи, Пола и Виолетта опять вели спор из-за птицы на двух языках. Травмированный мужчина рассматривал в зеркало свою поврежденную физиономию и комментировал случившееся в выражениях, ныне приравненных к эмоциональным восклицаниям. Тим хлопнул парня по спине:

— Всего несколько стежков, и будешь как новенький. Синяка под глазом не избежать, но сотрясения скорее всего нет, — весело заключил он.

— Швы? Синяк? — Мужчина всмотрелся в себя попристальнее.

— Мы можем подбросить тебя в клинику. Тут недалеко. Они мигом тебя подлечат.

Мужчина с модельной внешностью печально покачал головой и поморщился:

— У меня съемки, парень. Я не могу ходить с синяком под глазом. Где тут ближайший пластический хирург?

«По крайней мере его эго не пострадало», — подумала Лекси.

Пожарные во все глаза пялились на странного незнакомца. Птичка встрепенулась и сделала еще одну жиденькую лепешку на ковре. Пола прыснула.

— Выведите меня отсюда! — воскликнул раненый.

Чарли Битон вышел из-за стойки и подал незнакомцу его пакет и очки. Мужчина, покачиваясь, вышел. Пожарные — следом.

Лекси злобно взглянула на гадкую птицу, устроившую себе насест как раз над входом в ее гостиницу.

— Я говорил вам, — под руку сказал Чарли, — что ее надо было сразу прикончить.

Лекси очень хотелось последовать мудрому совету. Прямо руки чесались. Но при всем том жутком хаосе, что принесла с собой эта частица живой природы, она оказала Лекси неоценимую услугу, изгнав из ее дома посланца другого мира. Она не могла позволить Эрнесто зажарить свою спасительницу.

Тут дверь снова распахнулась, и вошел Сэм Уорт. Он был, как всегда, уверен в себе, надменен и красив, и что-то внутри Лекси запело от счастья.

Сэм и Чарли обменялись откровенно враждебными взглядами, после чего Чарли пожал плечами и вышел.

Сэм посмотрел на птицу.

— Снова общаетесь с дикой природой, мисс Кларк? Виолетта сказала:

— Es un maldito parajo. Сэм Уорт рассмеялся.

— Верно, гадкая птица. — Он обернулся к Лекси: — Нужна помощь, хозяйка гостиницы?

Итак, они вернулись к тому, с чего начали.

— Должна признать, что общение с местной фауной у меня как-то не задалось, но тот факт, что вы смогли управиться с диким лосем, не означает, что вам удастся совладать с диким индюком.

Он наклонился и приподнял локон у нее над ухом.

— Вы во мне сомневаетесь, хозяйка? Я владею секретным оружием.

Он отступил, распахнул дверь гостиницы настежь и свистнул.

Вошел Уинстон.

Пес встал в стойку возле лестницы и замер в напряжении. Ни один волосок на его шкуре не шевельнулся. Казалось, он перестал дышать. Они с индюком смотрели друг другу в глаза.

Лекси переводила взгляд с индюка на собаку и обратно. Она готова была поклясться, что старина Том взвешивал свои шансы против Уинстона. Она дала знак всем отступить и жестом попросила Сэма распахнуть дверь на улицу.

Наступила напряженная пауза.

И тогда индюк крякнул и Уинстон сделал головокружительный прыжок, чуть не достав до индюшачьего насеста. Птица вытянула шею во всю длину. Борода у Тома затряслась, он бешено захлопал крыльями и взмыл в воздух. Вначале он врезался в потолок, потом в стену над стойкой администратора. Уинстон, казалось, был одновременно везде, он лаял и прыгал, блокируя путь отступления в сторону столовой, и наконец индюк, уже теряя высоту, обнаружил открытую дверь и вылетел наружу.

Уинстон триумфально гавкнул вслед.

Все было кончено, если не считать уборки. Эрнесто покачал головой и ушел на кухню, бормоча что-то неодобрительное. Чарли вернулся за стойку администратора. Лекси, Виолетта, Сэм и монахи отправились реанимировать столовую.

Тронг, главный монах, поклонился:

— Это хорошо. Жизни оказали уважение.

— Пойдем, — сказал Сэм и взял Лекси за руку. Снаружи уже было темно.

— Я думала, мы больше не будем этим заниматься, — сказала она.

— Я тоже так думал, но, очевидно, у нас нет выбора.

— Значит, все-таки неизбежность? — Она не могла его не поддеть его же приемом.

— Неизбежность, да.

— И никаких спальных мешков?

— Нет, не в этот раз. — Он вел ее в город.

Лекси, подобрав юбку, едва не бежала, чтобы поспевать за ним.

— И ты не боишься за библиотеку?

— Пока Чарли Битон работает у тебя по ночам — нет.

Лекси остановилась.

— Ты думаешь, что это Чарли Битон разбил окна в библиотеке? Зачем он это сделал?

Сэм потянул ее за руку.

— У нас старые счеты. К тому же Верной дает его деду ссуду на ферму.

Лекси не могла оставаться на месте — особенно когда ее тянула за собой такая теплая и сильная рука.

— Ты поссорился с Чарли?

— Много лет назад. Я разбил Чарли нос. Но ради Вернона я не сделаю этого снова.

Они быстро шли в сгущающихся сумерках. Скоро, скоро закончится лето и осень вступит в свои права. Лекси слегка запыхалась к тому времени, как они подошли к Уорт-Хаусу.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить?

На этот раз остановился Сэм, и Лекси едва в него не врезалась. Он повернулся так, что они стояли грудь в грудь.

— Сегодняшняя ночь будет и визуальной, и тактильной или только тактильной?

— Посмотрим. — Она прислонилась к его сильному крепкому телу. Но и те ночи, которые он называл тактильными, были хороши. Он, видимо, тоже так считал. Он обнял ее и поцеловал, и время куда-то пропало.

— Мужчины, — он говорил, слегка запыхавшись, — любят смотреть, а не только трогать. Я хочу, чтобы ты была совершенно нагой и чтобы свет был включен.

Его хрипловатый голос приятно щекотал кожу, и Лекси почувствовала, как по спине побежали мурашки. А потом они снова пошли сквозь ночь.

Его большой дом был темен и пуст. Он не хранил никаких теплых запахов жилья, только запах остывшего дыма и пепла от камина, что горел несколько дней назад.

— Сколько времени ты уже в Дрейкс-Пойнт? — вдруг спросила она.

— С мая.

Долгий срок. За это время можно было бы и обжить это место. Но возможно, просто она так реагировала на размер этих комнат — она никогда не жила в таких. Он вел ее через гостиную в холл, отделанный под мрамор, — она заметила его во время своего бегства отсюда. Они поднялись по мраморной лестнице на открытую площадку второго этажа.

Сэм повел ее к двери в самом конце коридора. Он нащупал выключатель, и зажегся свет. Мягкий, неяркий свет шел откуда-то из стены, заливал комнату в форме шестигранника — она располагалась в башне, такой же, как в строящейся библиотеке. Комната была обставлена просто и функционально — очень мужская комната. Никаких излишеств, единственным украшением мебели было само дерево, из которого она была сделана, — темное, с богатой фактурой. Сэм плюхнулся в кресло с кожаной обивкой шоколадного цвета и снял обувь. Лекси восхищенно осматривалась. Там была кровать красного дерева, не уступающая тем, что были у нее в гостинице, с высоким изголовьем и покрывалом цвета бургундского с вкраплениями золотистого и голубого — точно такие же цвета украшали толстый персидский ковер на полу. Рядом с креслом стоял стол со стеллажом для CD и маленьким CD-плейером. Необычной формы камин с каменной полкой занимал почти всю стену. Стеклянные двери выходили на балкон, откуда открывался вид на море, а в углу винтовая лестница вела наверх — в потолке имелся люк.