- Поддерживаешь форму, Джок?

Тут на обоих напала какая-то смеховая истерика, и Томми потребовал:

- Чего здесь смешного?

- Грязная семейная шутка, – выдавил Джонни. – Слишком сложно, чтобы

объяснять. Господи, Мэтт, никогда не забуду лицо Терри.

- И Анжело, – выговорил Марио, и оба снова зашлись от хохота.

Спустя минуту Джонни успокоился.

- М-да. Вспомнил бы об этом раньше, не оказался бы в такой заднице. И Стелла

была бы с нами. Она лучше, чем Лисс. Это может иметь значение. Рэнди Старр

очень великодушен к женщинам в номере.

- Джок, – Марио тронул его за руку. – Не надо такого говорить перед пробами.

Расслабься.

- Знаю, но меня все равно это грызет. Просто в целом. Не знаю даже, что хуже.

Ясно, что на секс тратится энергия. Но… даже не знаю, по-моему, от

воздержания мне еще хуже.

Марио молчал, и Джонни быстро добавил:

- Разумеется, мы в курсе, что ты у нас пример для подражания – не пьешь, не

куришь, не трахаешься.

- Я просто стараюсь все обдумать. Наверное, все дело в трюке, который

проповедует Анжело – и без грязных шуток – в здравом смысле. Разумеется, если ты будешь бегать за каждой юбкой, то свалишься без сил. С другой

стороны, если так невмоготу, что ни поспать нормально, ни мыслить ясно, то

лучше себя отпустить. А не шататься возбужденным и пытаться думать о

вечности.

Джонни издал нервный смешок.

- Это да. Если бы Стел придерживалась такой точки зрения. Может, побеседуешь с ней?

- Ну нет, братишка, уволь, – улыбнулся Марио. – Это твоя работа.

- Если мы не понравимся Фортунати, все пропало, – мрачно заявил Джонни. – Я

слышал, они уже взяли Летающих Барри и Риенци. Как мы можем с ними

конкурировать? Черт, Лисс недостаточно хороша для Старра!

- Даже если это и правда, в чем я сомневаюсь, – мягко сказал Марио, – есть и

другие шоу. Мы все молоды. Не то чтобы это был наш единственный шанс

пробиться на вершину.

- Господи, Марио, тебе совсем наплевать?

- Нет, конечно. Просто я не собираюсь посыпать голову пеплом, если у нас не

получится. Как я уже сказал, будут другие шоу и другие сезоны. С Ламбетом

тоже неплохо. У них вечно не хватает людей. Если что, примут нас с

распростертыми объятиями. И Стел… Она ведь сможет работать этим летом?

– Да, наверное. Черт подери… – уныло сказал Джонни. – Черт, черт, черт. Это

все моя долбаная вина.

Марио хихикнул.

- Следи за языком, братишка. Если Лу услышит…

- Иисусе, Мэтт, я взрослый. А тут есть что проклинать. Да, доктор сказал, что

летом Стел может вернуться к работе. Но он сказал еще кое-что.

- Что, Джок?

Джонни явно не собирался принимать сочувствие.

- Ты сам сказал, чтобы я не накручивал себя перед пробами. Сосредоточусь на

том, чтобы вас ловить, и все на этом.

- Ну ладно, давай, – Марио обнял его за плечи. – Тебе надо выговориться. В чем

дело?

- Доктор сказал, – буркнул Джонни, – что у Стел больше не будет детей.

Никогда. Тот вонючий мясник слишком сильно ей навредил… – он вжался лицом в

подушку. – Катилось бы оно все к чертям собачьим… Сбились один раз, всего

один… И шоу конец. Мне-то ладно, но Стел тяжело это принять. Тяжело, так

тяжело, Мэтт, что выть охота.

- Господи… – прошептал Марио. – Что тут скажешь… Я не знал.

- А когда Папаша начал распрягать про передачу семейных традиций…

Представь, каково было Стел… – Джонни сглотнул. – Слушай, слушай, как я тут

нюни распускаю…

- Тихо, Джок, тихо. Успокойся. Не все сразу. Я знаю, что это ужасно, и лучше не

станет, но сегодня ты должен взять себя в руки.

- Да, знаю. У нас представление, – Джонни вытер нос о наволочку, поднял голову

и уставился на Томми дерзкими сухими глазами. – Слушай, Мэтт, если эта штука

со Старром не пройдет, снова будешь крутить свое тройное в убогом захолустье?

- Не знаю. Как Папаша скажет.

- Ты будешь держать на плаву всю семью!

- И что? Нас долго держал Папаша. И Анжело. Я задал ему жару, когда работали

над тройным. Когда я впервые сделал третий переворот, то сшиб его с

ловиторки… едва не убил. Мы свалились на край сетки… могли закончить, как

Джо с Люсией – тут бы и конец сразу двоим Сантелли. Он обернулся вокруг меня, смягчил падение. Я выбил ему два передних зуба, а он даже Папаше ничего не

сказал. Если бы сказал, Папаша наверняка запретил бы мне пробовать еще год.

Думаешь, после такого я сбегу от семьи? Стану работать на кого-то другого?

Джонни усмехнулся. Он снова становился самим собой.

- К Томми у тебя тоже будет слабость?

Марио лежал на боку, похожий из-за напряженного лица на злого Пьеро.

- Уже есть. Мы с тобой могли бы работать на двойной трапеции, но ты всегда был

таким индивидуалистом.

В его устах слово прозвучало оскорблением.

- Семь часов, Джок. Пора вставать, бриться и приводить себя в порядок, пока

женщины не оккупировали все ванные.

Марио сел, сбрасывая одеяло.

- Ребята, семь часов, – объявил Анжело, распахивая двери.

Увидев Джонни, он рассмеялся.

- Чего и следовало ожидать. Помню вас на гастролях в ночь перед большим шоу.

Где один, там и все. Интересно, где я отыщу Лисс? В кровати у Люсии? Ах да, вы

ведь взрослые… так или иначе, в кои-то веки здесь я ее не нашел!

Chapter 11

ГЛАВА 22

Для поездки они взяли фургон Джо: зимняя квартира Цирка Старра находилась

милями пятьюдесятью южнее. У ворот Папаша Тони спросил насчет Фортунати, и их отправили к большому шатру, где располагались аппараты. Высоко над их

головами летали туда-сюда маленькие яркие фигурки.

Сантелли сбились в кучку и смотрели.

- На мостике Джим, – бормотал Марио, указывая пальцем. – И Лионель в

ловиторке. А в воздухе Клео.

Женщина, сделав изящный пируэт, поймала перекладину, и Лисс охнула.

- И это им мы должны показывать, что умеем?

- Тихо, тихо, – Анжело приобнял ее за талию. – Наш Мэтт тоже не промах. Все

будет нормально.

Женщина раскачалась – так высоко, что едва не коснулась ногами купола. В

самой высокой точке она отпустила трапецию, кувыркнулась назад и сделала два

идеальных сальто в сеть. Затем аккуратно прыгнула на пол, подобрала белый

халат и направилась к ним, завязывая пояс. Папаша Тони, изысканно кивнув, взял

ее за руку.

- Клео, дорогая.

Клео Фортунати была миниатюрная, даже меньше Томми, с пламенеющими

волосами и теплыми живыми глазами.

- Рада снова повидаться, Тони. Я даже признаюсь, что выделывалась перед

вами. Так, совсем чуть-чуть.

С аппарата слезли двое мужчин. Они подошли к Сантелли, и тот, что был повыше, крепко сжал ладонь Папаши.

- Как дела, дядя Тони? Старр придет позже. Я и Лионель считаем, что вам не

помешает немного времени – привыкнуть к свету и оборудованию – раз вы

выступали на открытом воздухе. Я знаю, что тебе все равно, где работать, но ты

говорил, дети никогда не выступали в шапито.

- Спасибо, что подумал об этом, Джим. Мы действительно даем представления в

парках и на пустырях. Никто из детей, кроме Анжело, не работал в шапито.

Джим Фортунати был на дюйм-два выше Папаши Тони, но вряд ли бы кто назвал

его высоким. У него была стройная мускулистая фигура и густые серо-стальные

волосы c драматической сединой на висках. Исполнилось ему, наверное, лет

сорок пять. Его брат, Лионель, выглядел моложе, темнее. У него были

широченные плечи и аккуратные завитые усики.

Он обменялся рукопожатием с Анжело.

- Это все члены семьи?

- Верно, – откликнулся Анжело.