Ширяевец (Абрамов) Александр Васильевич (1887–1924), поэт

Шишков Вячеслав Яковлевич (1873–1945), писатель

Шкапская (Андреевская) Мария Михайловна (1891–1952), поэтесса

Шмелев Иван Сергеевич (1873–1950), писатель

Шокин Леонид, фотограф

Шпитальников, доктор

Штейнер Рудольф (1861–1925), австо-немецкий философ, мистик

Шулюшкин Семен

Щекин-Кротов Павел Николаевич

Щетинин Павел Иванович

Щукин Василий Андреевич, механик

Эйнштейн Альберт (1879–1955), физик-теоретик

Энгельгардт Александр Николаевич (1832–1893), агроном, публицист

Эрио (правильно: Эррио) Эдуар (1872–1957), премьер-министр Франции (с 1924)

Эткинд Александр Маркович (род. 1955), культуролог, эссеист

На масленой ехал к себе в Талдом… — С октября 1922 г. по апрель 1925 г. Пришвин живет в разных деревнях Талдомского района Московской области (Дубровка, Ивановка, Костино).

Вчера, в день годовщины февраля… — имеется в виду происходившая с 8 по 17 марта (н. ст.) Февральская революция 1917 г.

Читал «Голубые бобры» в Союзе Писателей. — Имеется в виду первое звено автобиографического романа «Кащеева цепь» (1927). Начиная с этого времени по дневнику можно проследить, как Пришвин, обратившийся к работе над автобиографическим романом, строит свою биографию: в 1923–1925 гг. писатель переосмысляет свою жизнь, начиная с детства, а также роль людей, окружающих его: мать Мария Ивановна, кузины Дунечка и Маша, братья, дворовые крестьяне, с которыми он дружил мальчиком, первая любовь Варя Измалкова…. Пожалуй, можно сказать, что свою жизнь он осмысляет как «путь в поэзию», и все события, начиная с детства, рассматриваются им сквозь призму его главного и единственного дела — писательства; повествование строится не по хронологическому принципу, хотя все начинается с детства и пр. — но из собственной жизни писатель выбирает только те события (незначительные — «тайна сушеной груши» или, напротив, поворотные — исключение из гимназии), которые имели отношение к росту его личности. Слова М. М. Бахтина в статье «Искусство и ответственность» (1919): «Искусство и жизнь не одно, но должны стать во мне единым» (цит. по кн.: Руднев В. П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. С. 42) можно отнести к Пришвину и его автобиографическому роману «Кащеева цепь».

Дама, работница «Просвещения»… — имеется в виду крупнейшее издательство учебно-методической литературы, основанное в 1930 г.

…кадеты, октябристы… стала чем-то вроде советской кадетки… — Конституционно-демократическая партия (кадеты) в 1917 г. представляла левое крыло либерального движения, Союз 17 октября (октябристы) — его умеренное крыло: в данном случае речь идет о взаимоотношениях кадетов и власти. Ср.: «16 Марта. Кадетская политика по отношению к царской власти была Иудиным целованием».

…говорят, Ремизов через нее мне что-то хочет передать… — С Алексеем Михайловичем Ремизовым Пришвин познакомился в 1907 г. в Петербурге, подружился и стал членом «Обезьяньей великой вольной палаты» — кружка литераторов, группировавшихся вокруг Ремизова (Вяч. Шишков, А. Толстой, Е. Замятин, Б. Пильняк, Л. Леонов и др.). В шутливой форме игры в «Обезьянью палату» выражался глубокий интерес к духовному наследию древней Руси, к национальной мифологии и памятникам народной культуры. Ср.: Ранний дневник. С 175–316.

В воспоминаниях, написанных уже в эмиграции, Ремизов отмечает: «Пришвин, во все невзгоды и беды не покидавший Россию, первый писатель в России. И как это странно сейчас звучит этот голос из России, напоминая человеку с его горем и остервенением, что есть Божий мир, с цветами и звездами <…> что есть еще в мире и простота, детскость и доверчивость — жив "человек"» (Ремизов А. М., М. М. Пришвин // Личное дело. С. 68).

…если это будет упрек за сотрудничество с А. Толстым в «Накануне»… — Имеется в виду литературное приложение (ред. А. Н. Толстой, сотр. Н. В. Устрялов, 3. А. Венгерова, И. С. Соколов-Микитов) к одноименной ежедневной газете, издававшееся в Берлине в 1922–1924 гг. с выраженной просоветской ориентацией, что в некоторых кругах русской эмиграции вызвало резко отрицательную реакцию (к примеру, Парижский союз русских литераторов и журналистов с П. Н. Милюковым во главе). В журнале печатались А. Грин, В. Катаев, М. Зощенко, О. Мандельштам, Вс. Иванов и др.) В 1923 г. в «Накануне» был опубликован рассказ Пришвина «Сопка Маира» (1923), написанный в форме письма к А. М. Ремизову (см.: Пришвин М. М. Творить будущий мир. М.: Молодая гвардия, 1989. С. 31–36; см. также: Письма Пришвина к Ремизову // Русская литература. 1995. № 3), а также ряд очерков из цикла «От земли и городов» (1922).

…раз поцеловать Пильняка… — Полемика с Пильняком интенсивно развивается на страницах дневника в течение 1922 г., после того как Пильняком был написан и опубликован роман «Голый год» (1921), а Пришвиным написана повесть «Мирская чаша. 19-й год XX века» (1922), опубликовать которую не удалось (впервые опубл. в 1978 г. с купюрами, полностью — в 1991 г.). Суть полемики выражена Пришвиным в письме Пильняку (1922) предельно ясно и касается отношения к революции и образу большевика — пожалуй, можно сказать, что суть эта совпадает с линией творческого поведения Пришвина, которая уже в эти годы определяет и, в каком-то смысле, до самого конца будет определять его отношение к революции: «Итак, объективно мой и Ваш Персюки стоят друг друга, но субъективно скрытое авторское отношение разное. Это субъективное отношение выходит из соотношения Персюка с другими стихиями: у Вас всей мерзости противопоставляется Персюк, у меня он едва отличим от мерзости и противопоставляется идеальной личности, пытающейся идти по пути Христа и распятого с лишением имени на похоронах "товарища покойника". Правда, я не посмел довести своего героя до Христа, но частицу его вложил и представил 19-й год XX века мрачной картиной распятия Христа. Получился, как Вы говорите, тупик для России. И я это признаю, потому что не весь свет в России. Скажу больше, не только Россия у меня в тупике, но и весь христианский мир у меня, выходит, в тупике ("Голодные не могут быть христианами")» (ср.: Дневники. 1920–1922. С. 265–267).

Писатели «Круга»… — Речь идет об издательстве артели писателей «Круг», основанном в 1922 г. (председатель правления А. К. Воронский) с целью издания произведений советских писателей разных направлений, а также произведений зарубежных писателей. В 1923–1927 гг. выходил одноименный альманах. В 1929 г. «Круг» вливается в издательство «Федерация»; о чьих похоронах идет речь, выяснить не удалось.

Вот хотя бы Марфинька… — Одно из предполагаемых имен героини романа «Кащеева цепь» (впоследствии Дунечка), прототипом который была двоюродная сестра Пришвина Е. Н. Игнатова (в дневнике часто Дуничка — орфография автографа).

Алпатов… Голубые бобры… Маленький Каин… — Имя лирического героя романа «Кащеева цепь» и названия первого и второго звеньев будущего романа.

Перелом: любовь — круг, вместо идеи — движения вперед… — Ср.: «Колебания между стремлением к свободе и тяготением к мифологическим формам сознания, которые писатель наблюдает в самых разных социальных слоях общества, свидетельствуют о конфликте, зреющем внутри коллективной русской души. Пришвин не умозрительно постигает его смысл, а лично переживает ("как рядовой"). Глубинные мифологические мотивы коллективного сознания становятся действующими символами художественного мира писателя, круг и прямая — двумя полюсами, вокруг которых строятся две модели его художественного мира. С одной стороны, круг, символизирующий мир, ориентированный на примитивные формы жизни, мифологические основы народной души — жизнь природы органически входит в художественный язык писателя, актуализируется как культурный символ. С другой стороны, прямая, указывающая в ту сторону жизни, где мир предстает как движение, становление, выход из "круга", разрушение мифологической цельности, как путь истории и свободы. Обе модели мира значимы для художника: он остро чувствует свою принадлежность к обоим мирам и переживает это как конфликт, связанный с его судьбой художника, неизбежный и трудноразрешимый»; «Так легко вращается прекрасный зеленый мир, а я не верчусь вместе с ним, а иду тяжелой дорогой… прямой, прямой», — записывает Пришвин в своем раннем дневнике, уже осознавая себя художником (Ранний дневник. С. 697).