Он говорил совершенно серьёзно, без тени издевки - но Инди ясно видел, что слова эти обращены не к нему, а к другим мальчишкам. И лишь только беловолосый смолк, красивые их лица исказила такая ненависть, что Инди затрепетал. Он помнил предостережения Тхана, но, идя сюда, понятия не имел, что, едва переступив порог гарема, ещё не увидев Бадияра-пашу, уже наживёт себе здесь врагов.

- Ну-ка подойди поближе, - продолжал беловолосый. Его приближённые - а иначе Инди других мальчишек уже не воспринимал, - сбились вокруг него в кучку, словно злые крысята вокруг вожака, готовые по первому его сигналу кинуться на добычу и растерзать её. - Иди, мы поглядим, в самом ли деле ты так уж хорош.

Говоря это, он смерял Инди нарочито презрительным, но жадным и любопытным взглядом. Да он ведь боится, внезапно понял Инди. Боится, что я могу поколебать его положение в этом безумном месте. Что ж, стоит в самом деле дать ему меня рассмотреть - чтоб он убедился в своей ошибке и успокоился... Но прежде, чем он успел сделать хоть шаг, беловолосый сам поднялся и пошёл к нему. Остальные мальчики кинулись за ним. Миг - и Инди оказался окружён. Они разглядывали его так пытливо и жадно, как не глядели даже те, кто приценивался к нему на рынке рабов. Впрочем, у этих мальчиков был иной интерес: они ревновали.

- Какой ты худой, - сказал их вожак - в точности тем же голосом, как рыжебородый работорговец из Ильбиана, чьего имени Инди никогда не узнал. - Рёбра так и торчат.

- Ничего, Гийнар-бей его откормит, - хихикнул один из мальчишек.

- Откормить-то можно, но что делать вот с этим? - бросил беловолосый, бесцеремонно хватая Инди за предплечье - его рука без труда сомкнулась вокруг индиной руки. - У него же совсем нет мускул, только кожа да кости. Да и сзади, я погляжу, не лучше...

- Точно, одно косточки, - сказал черноволосый мальчишка и вдруг ухватил Инди сзади за попку. Инди отскочил, круто развернувшись, и ударил его вслепую, наотмашь. К счастью, промазал - иначе неизвестно, что случилось бы дальше. Но его сопротивление, а более вероятно, ярость, которая полыхнула в его глазах, заставила мальчишек отступить. Всё же драться с ним они не хотели - драки, как узнал он позже, жестоко наказывались здесь.

- Какой горяченький, - сказал беловолосый, отходя на шаг. - На время это даже может быть любопытно... Эй, ты, Аль-шерхин! Ну как тебе, нравится здесь? А я тебе нравлюсь?

- Отстань от него, Тарри, - сказал за спиной Инди знакомый холодный голос, от которого обмирало сердце - но сейчас оно, напротив, радостно подскочило. Серебристый голос Тхана одним своим звучанием заглушил злобную болтовню и гнусные смешки остальных мальчишек. Они смолкли, как по команде, и вновь сбились в кучку, словно защищая беловолосого заводилу. Тот вскинул голову и сверкнул на Тхана изумрудными глазами, лишь немногим менее прекрасными, чем глаза его соперника.

- И кто это мне приказывает? Ах, это же наш сладкий принц! Ну-ка, презренные, падите ниц и дрожите в страхе! - с деланной суровостью прикрикнул он на своих мальчишек, и те неуверенно заулыбались. Взгляд Тарри снова обратился на Тхана и стал жёстким. - Не лез бы ты не в своё дело.

- То же могу и тебе сказать, - спокойно ответил Тхан, подходя ближе. Ещё шаг - и он встал вровень с Инди. Тот только теперь заметил, что Тхан высок ростом - выше Инди на добрую голову и почти так же высок, как Тарри, самый старший и рослый из всех мальчишек. Но через миг Инди уже перестал сравнивать их друг с другом, потом что Тхан вдруг поднял руку и положил ладонь ему на плечо. И от этого прикосновения будто что-то пронзило всё его тело от макушки до пяток.

- Гляди-ка, Тарри - евнухи уже глазеют на нас из окон, - всё тем же спокойным голосом сказал Тхан, и Тарри обеспокоенно покосился через плечо на окна купальни. - Вряд ли они оценят, что ты травишь новенького ещё до того, как наш владыка узрел его в первый раз. А ну как он понравится Бадияру-паше так же сильно, как и тебе?

- Не городи чушь, - прошипел Тарри, всё ещё косясь на окна. - Он мне не нравится. Ты только посмотри на него! Какой-то желтоглазый уродец.

Тхан не ответил - и вдруг повернулся, будто выполняя приказание Тарри, чтобы взглянуть на Инди в упор. Взгляд его был неподвижным и совершенно ничего не выражающим, однако с Инди семь потов сошло, прежде чем Тхан отвернулся, хотя длилось это не более трёх секунд.

- Да, - сказал он. - В самом деле, я никогда раньше не видел глаз подобного цвета. И волос таких тоже... ты тут дольше всех нас, Тарри - можешь такое припомнить? Он по меньшей мере весьма интересен. Почему ты стыдишься того, что он тебе нравится? Мне он нравится тоже. Он и должен нравиться - или ты будешь оспаривать вкус Оммар-бея, да примет его Аваррат в свои чертоги?

Инди слушал его уверенную невозмутимую речь, смотрел в застывшее от злости лицо Тарри и изо всех сил старался не вздрагивать, потому что ладонь Тхана всё ещё лежала на его плече, и тот ощутил бы его дрожь. Трое приспешников Тарри давно примолкли и только поглядывали то на Тхана, то на своего дружка. Инди понял, что оказался в центре какого-то давнего раздора, быть может, смертельно опасного - если правда то, что Тхан говорил о жестокости этих мальчишек. "Тарри", вдруг вспомнил Инди - это значит "ласка". Маленький хищный зверёк, способный быть и ручным, и смертельно опасным. Ему подходило это имя.

- Пойдём, Аль-шерхин. Здесь дурно пахнет, - разорвав затянувшуюся гнетущую тишину, сказал наконец Тхан и, не выпуская плеча Инди, повёл его к комнатам. Инди переступал ногами, будто в дурмане. Лишь только они оказались в помещении и дверь за ними закрылась, Тхан выпустил его плечо и посмотрел на него.

- Ну вот. Это Тарри, - сказал он и странно усмехнулся уголком рта.

- Я понял, - с трудом выговорил Инди. - Спасибо.

- Не за что благодарить. По правде, я виноват перед тобой - я тебя использовал, чтобы лишний раз ему досадить. Теперь он тебя не простит... хотя ты с самого начала ему не понравился. Или, напротив, слишком понравился, - сказал он и засмеялся всё тем же странным, неприятным смехом. Инди не стал спрашивать, что он имеет в виду. Довольно тревог для одного дня.

- Почему он назвал тебя "сладким принцем"? - спросил Инди, когда Тхан уже шагнул по коридору к своей комнате.

Юноша остановился как вкопанный. Несколько секунд он стоял, не оборачиваясь, и Инди решил, что не получит ответа, но потом Тхан, всё так же стоя к нему спиной, произнёс:

- Потому что я - сын короля Густава, владыки западного королевства, о котором ты никогда не слышал. Три года назад мой отец принимал гостей из Фарии, с которой налаживал дипломатический контакт. Они уговорили его отправить меня в плавание, повидать мир. Отец поверил им - ведь Фария славится своими учёными и мудрецами - и поручил меня их заботам. Едва корабль вышел из гавани, они схватили меня, превратили в своего пленника и увезли в Ильбиан. Один из них добивался милости Бадияра-паши и преподнёс меня ему в качестве дара. Ты хочешь знать что-то ещё? Или довольно на сегодня?

- Прости меня, - прошептал Инди. Он понял теперь, откуда эта странная, коробящая его величавость в движениях и речах простого раба. Он, как и Инди, не был рабом от рождения. Но в отличие от Инди, вольную часть своей жизни провёл не в тесной конторе купца, а в роскошном замке, где ему кланялись знатные придворные и где великие правители сажали его с собою за стол. Он родился, чтобы повелевать и править, а умрёт заклеймённым рабом в гареме варварского князя. Инди стало стыдно за свои утренние мысли. Этот мальчик был куда несчастней, чем он.

- Нечего прощать, - после долгого молчания сказал Тхан и пошёл прочь. Инди смотрел, как он скрывается в своей комнате и прикрывает дверь, а потом вздохнул и поплёлся к себе - в камеру без решёток и запора на дверях.

Следующие несколько дней ничего не происходило. Нельзя же назвать событиями беспрестанную суетливую возню рабов, почти не дававших Инди покоя: они то мыли его, то причёсывали, то умащивали его кожу маслами, то обшивали, заставляя по целому часу стоять неподвижно. Он уставал от всего этого, как от тяжёлой работы - больше даже не потому, что уставало его тело, а от гнетущей атмосферы гарема, которой ворчливые и вечно всем недовольные евнухи способствовали не меньше, чем злые и жестокие мальчишки. Первые дни Инди побаивался повторения истории с Зиябом. Он не умел дать отпор, его вспышки сопротивления были непродуманны и хаотичны и скорее могли навредить ему, чем помочь, а на заступничество Тхана Инди не чувствовал себя вправе рассчитывать. Да и разве Тхан обладал над Тарри какой-то властью? Напротив, он был здесь таким же одиночкой, как Инди.