Писатель В. Карпов безо всякого комментария, как подвиг разведчика, дает такую телеграмму Р. Зорге:
«22 мая 1941 г. „Рамзай“ прислал карту с дислокацией немецких войск, принадлежавшую военному атташе Германии в Токио Кретчемеру. Стрелы на карте указывают направление ударов Вермахта. Согласно „Рамзаю“, Гитлер намерен захватить Украину и использовать один-два миллиона русских пленных на тяжелых работах. В нападении на СССР примут участие от 170 до 190 дивизий».
В. Карпов, который еще в умственно-полноценные годы был полковником и сумел окончить академию Генштаба, «в упор» не видит, что в этой телеграмме заложена немецкая «деза» – немцы через месяц ударили не там, где указал Зорге.
А в первой радиограмме Зорге опровергает свое же сообщение от 15 мая и дает уже другую дату войны и даже сомнения в ее начале; он дает дезинформацию в вопросе, в котором ему должны особенно верить, – в том, что Япония нападет на СССР вместе с немцами. Причем «деза» подана так, что войска с Дальнего Востока на запад перебрасывать нельзя долгое время – ведь не ясно, – через 6 недель нападут японцы или позже.
А в учебнике для школьников, как видите, А. А. Кредер упоминает только о радиограмме от 15 мая – вот, дескать, Сталин какой дурак – не поверил такому выдающемуся разведчику!
День «Б»
Во многих книгах на тему Великой Отечественной войны бытует мнение, к которому относятся, как к безусловному факту, что немцы хотели напасть на СССР и 10 июня, и 1 июня и даже 15 мая, да по разным причинам нападение откладывали. Эти даты поступают из донесений таких разведчиков, как Р. Зорге, хотя сами разведчики в этом не виноваты – они посылали в Центр все сведения, которые могли собрать у немцев, а немцы в неимоверных количествах плодили дезинформацию с одной целью – заставить СССР начать мобилизацию. В общем, сделать то, что Сталин открыто не делал (скрытая мобилизация шла), и за что Жуков обвиняет Сталина.
Дело в том, что мобилизация такой страны, как Россия, столь дорогостоящая и громоздкая операция, что ее саму по себе уже рассматривают, как акт агрессии.
Вспомним юридические аспекты Первой Мировой войны. Сербом Г. Принципом был убит австрийский наследник престола в Сараево. Австрия предъявила Сербии ультиматум, Россия в ответ начала мобилизацию, союзница Австро-Венгрии Германия потребовала от России прекратить мобилизацию, Россия отказалась выполнить это требование, Германия объявила себя в состоянии войны с Россией, что автоматически привело к состоянию войны с Германией Франции и Великобритании – союзниц России. И в агрессии кайзеровскую Германию никто не упрекал – для России начало мобилизации и объявление ею войны – это практически одно и то же.
Вот Гитлер и старался спровоцировать Сталина на мобилизацию, тогда бы он не выглядел агрессором в глазах остального мира.
А сами немцы могли начать войну только тогда, когда к ней полностью подготовятся. Это могло произойти не ранее 20 июня, поскольку, исполняя данную Гитлером «Директиву № 21» или «План Барбаросса» Главнокомандующий сухопутными войсками Германии фельдмаршал Браухич в своей «Директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план «Барбаросса»)», данной войскам еще 31 января 1941 г., приказал: «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день „Б“) могло быть начато 21.06». И задержались немцы с наступлением всего на 1 день – начали его 22.06.1941 г.
Потери немцев в авиации
Давайте вернемся к авиации. Как показывает в своих статьях В. И. Алексеенко, даже наши «новые» истребители, для которых к началу войны еще и эксплуатационные инструкции не были написаны, – МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1 – уступали немецкому истребителю Ме-109F (Bf-109F) даже по основному боевому параметру, – по скорости, – на 36—69 км/час, а по радиооборудованию, автоматике и т. п. – уступали полностью. Да и было этих «новых» истребителей в западных округах всего 304 единицы.
Остальные истребители – И-153 и И-16 – уступали «мессершмитту» в скорости 162 и 123 км/час и зачастую не могли догнать даже немецкий бомбардировщик.
Добавьте к этому техническому превосходству еще и хрущевско-жуковские утверждения, что Сталин «не привел войска в боевую готовность» и что массу наших самолетов немцы уничтожили прямо на аэродромах. Что должно получиться? Правильно: потери немцев в самолетах в начале войны с СССР должны были бы быть минимальными, смешными. А как было на самом деле?
Давайте немецкие потери в начале войны на советском фронте сравним с другой авиационной операцией немцев – с «Битвой за Англию».
Как пишет У. Черчилль в своей увенчанной нобелевской медалью «Второй Мировой войне», это авиационное сражение началось 10 июля 1940 г. и, разумеется, не было для англичан неожиданностью. Англичане были в состоянии войны с Германией уже более 10 месяцев и, по словам Черчилля: «По своим качествам наши самолеты-истребители мало отличались от немецких. Немецкие обладали большей скоростью и лучше набирали высоту; наши же отличались большей маневренностью и были лучше вооружены».
Хотя битва началась 10 июля, нам все же придется для сравнения брать период с 10 августа, поскольку, во-первых, месяц до этого у немцев были совсем незначительные потери (40—60 в неделю), во-вторых, Черчилль пишет, что только к августу немцы сосредоточили против Англии 1361 бомбардировщиков и 1308 истребителей, из которых лишь 375 были дальними, т. е. немецкие бомбардировщики очень часто летали без эскорта истребителей, в отличие от Восточного фронта. Это, конечно, вело к увеличению немецких потерь над Англией, по сравнению с потерями на советско-германском фронте. Итак, немцы сосредоточили для нападения на Англию 2669 самолетов.
А к 22 июня 1941 г. на советском фронте немцы сосредоточили 2604 боевых самолета, из которых 1233 были истребители (и еще 1000 боевых самолетов своих союзников). То есть, немецкие группировки в обоих случаях были практически одинаковы. Каков же итог?
Немецкий бомбардировщик Хейнкель-111 над Лондоном
Уникальный снимок из кабины немецкого бомбардировщика – атакующий его английский истребитель «Спитфайер» проскочил цель
(Напомню, что и Черчилль, и я берем цифры немецких потерь из немецких же сводок о потерях).
Итак, за первую неделю «разгара» боев за Англию, т. е. с 11 по 17 августа немцы потеряли 261 машину. А за первую неделю войны с СССР, т. е. с 22 по 28 июня они потеряли 445 самолетов (вообще-то больше, так как впоследствии они уточняли потери в нарастающем итоге и всегда в сторону их увеличения, но к какой неделе относится увеличение и насколько надо увеличить – из немецких сводок узнать нельзя).
За первый месяц «разгара боев» (4 недели, так как сводки недельные) битвы за Англию немцы потеряли 786 самолетов. За 4 недели начала войны с СССР они потеряли 1171 самолет.
За всю «Битву за Англию», более чем за 16 недель (с 10 июля по 31 октября) они потеряли 1733 самолета. За 16 недель войны с СССР (с 22 июня по 11 октября) они потеряли 2789 самолетов.
Таков итог. И если цифры этого итога сравнит беспристрастный историк, то разве не возникнет у него вопрос – кто же это «не привел войска в боевую готовность» – Черчилль или Сталин?
Но, пожалуй, наибольшей подлостью Г. К. Жукова явилось то, что он скрыл от историков свой приказ от 18 июня 1941 г. о приведении войск западных округов в боевую готовность к отражению немецкого удара. Такой приказ (до сих пор не опубликованный) он дал, но не установил контроль за его исполнением, в связи с чем командующий Западным особым военным округом генерал Павлов сумел совершить акт предательства.
