Как писал Высоцкий — «Время эти понятья не стёрло…». И любовь, и добро, и зло останется тем же всегда — даже в будущем нашем далёком. Вашем, Палома, — и твоём, и твоей дочери, и твоей внучки, которая у тебя когда-нибудь будет. Вот так.

Нет, Палома, мы, конечно, не были «тургеневскими барышнями», во всяком случае, если и были, то не все и не так уж буквально. Но представь себе молоденькую барышню, воспитанную хорошими книгами, театром, гениальными актёрами (а в наше время по воскресеньям в 14 часов по телевидению был обязательный спектакль ведущих московских театров), которая, переживая свою первую любовь, в этой самой радиопередаче для полуночников слушает такие песни в исполнении Майи:

Инна Гофф написала стихи к этой песне… Давай послушаем — она того стоит, уверяю тебя.

А вот смотри, Палома, как интересно перекликаются эти две песни Кристалинской! К первой тоже Инна Гофф стихи написала, а ко второй — Роберт Рождественский.

Знаешь, мне кажется, если посмотреть на список песен, что всю сознательную жизнь девочек 60-х сопровождали песни Майи — развивали душу, ставили и решали сложные вопросы на каждом этапе их женской судьбы… На каждом этапе — от нижних юбок для увеличения девчоночьих форм до первой седины в волосах и первых настоящих, не придуманных женских горестей.

Вот смотри, Палома! Сколько интересных ситуаций, сколько историй в песнях Кристалинской. Её негромкий голос жалел, утешал, давал надежду или рассказывал, что ты не единственная в таком положении, и нужно жить дальше.

Вот ещё одна замечательная песня — грустная такая. Майе Кристалинской особенно удавалось передать своим голосом такое настроение. А почему её песни были подчас такими грустными, ты теперь знаешь. Кстати, обрати внимание — опять Евгений Евтушенко. Я как-то не задумывалась раньше, сколько его стихов звучат в лучших песнях Кристалинской.

Мы, девчонки 60-х, сохранили в себе эту способность к широкой и неоглядной любви, да собственно, другой и не представляли. До чего же насыщенной была наша внутренняя жизнь, как я думаю, глядя на эти строчки. И пусть мы не так ярко одевались, пусть не умели пользоваться косметикой, но душа наша не уставала трудиться, вбирать в себя лучшее из того, что было вокруг.

«Сколько неба, сколько света, сколько солнца… Неужели это мне одной?». Как счастливы мы были своей безоглядностью, Палома, как счастливы… Я не плачу, не волнуйся, просто вся моя юность перед глазами, все мои надежды… «И всё сбылось, и не сбылось…».

Или вот это. Хоть стихи Игоря Шаферана написаны от мужского имени, но и её пела Кристалинская —

Ах, как всё переплетено в моей памяти. Уже гораздо позже был такой фильм Эдмонда Кеосаяна «Когда наступает сентябрь». Там необыкновенно сыграл Армен Джигарханян, а песню «Для тебя» пел герой Владимира Ивашова. Вот ещё одно артистическое имя — тебе стоит почитать о нём и посмотреть, если не видела, фильм «Баллада о солдате».

Это ведь такая вершина Григория Чухрая! А ещё говорят — тоталитаризм. Но почему, скажи мне, тогда культура была на таком высоком уровне? Неужели ей вредна свобода?

Палома, тебе не кажется, что старая черепаха что-то слишком впала в брюзжание и менторский тон? Ты же знаешь свою соседку — перелом срастётся, как на собаке. Ну, подвернула ногу и не вовремя обратилась к врачу, так не голову же, ногу! Я ещё побегаю, девчонка 60-х, потанцую под Майины песни. А пока давай мы с тобой просто послушаем мои любимые…