«Как вам сказать…»

Это была игра. Суть заключалась в том, что, пока инспектор Денисов распекал инспектора Денисова за бездействие, тот, оправдываясь, поднимался до неожиданных обобщений и гипотез.

«Ничего вам не удалось!»

«Что–то все–таки есть…»

«Например?»

Настоящий Денисов подумал:

«Мне кажется, я узнал и другую одежду Павла, которая лежала в украденном чемодане».

«Не названную Туляниновой?»

«Да. Сейчас проверим: не ошибся ли я?»

По другую сторону огромного цельного стекла Денисов уловил тревожный взгляд Туляниновой.

— Придется перечислить содержимое ячейки, — Денисов достал записную книжку, приготовился записывать. — Все оказалось сложнее, чем я думал.

Тулянинова вздохнула:

— Бежевый чемодан Павла. В чемодане сорочки, галстуки. Кофточка, о ней я говорила… Костюм.

«Вот оно!» — Денисов не выказал волнения, хотя уже знал, что это за костюм.

— Бархатный? — спросил Денисов. — Коричневого цвета?

— Да! Бархатный коричневый. — Она удивилась: — Как вы догадались?

— Сейчас модно.

«Я не ошибся, связав вместе исчезновение вещей и кражу на Казанском, — подумал Денисов. — Вещественные доказательства, — он имел в виду письмо с угрозой и бутылку шампанского, — надо срочно отправить дежурному эксперту».

— …Первая ночь в Москве! Никогда не предполагала, что так ее проведу. — Мысль эта, в сущности банальная, повторялась постоянно, причем в новых вариациях. — Знаете, где мы с Павлом впервые увидели друг друга?

Она разочаровалась, когда Денисов, подумав, сказал:

— У вас в ресторане. Вы его обслуживали.

— Правильно! Только обслуживала Павла не я, другая официантка. Он сидел рядом с одной женщиной, но смотрел в мою сторону. И у меня все валилось из рук…

Пока она рассказывала, Денисов записал первые, самые неотложные мероприятия. Пора было начинать.

— …Вдруг подходят! Метр Климентина Максимовна, а с ней Павел. «Людочка, — Климентина — мне. — Молодой человек очень серьезный… Хочет с тобой познакомиться. — А сама тихо: — Детка! Может, твоя судьба?»

Денисов убрал блокнот.

— Климентина и Павел… Они знали друг друга?

— Нет.

— Как же?

— Павел зашел к ней в кабинет и выложил все как на духу: что работает в МИДе, что никогда не был женат, что приехал по своим делам на несколько дней…

— Что за женщина сидела с ним в ресторане? — Денисов оставался инспектором уголовного розыска, шла ли речь о преступлении или о простом знакомстве.

— В ресторане? — Тулянинова улыбнулась. — Новая кассирша со станции, рыжая, в конопушках. Случайно оказались рядом…

— А дальше?

— Климентина отпустила меня, мы ушли с Павлом в кафе…

— В кафе?

— Вы не подумайте! Павел взял бутылку сухого, мы к ней даже не притронулись. Говорили, говорили… — Тулянинова закусила губу, чтобы не заплакать. — Я похожа на мать Павла. В этом, видно, все дело. Она умерла, когда он еще ходил в детский сад.

— Отправляется со второго пути–м… — раздалось из ретрансляторов за окном. — Повторяю…

К первой электричке спешили ее постоянные пассажиры.

Денисов отошел от окна. На широком, не менее полутора метров подоконнике нежились кактусы. В конце ночного дежурства их полагалось окропить водой комнатной температуры.

Прозвенел телефон.

— Даю Красный Лиман, — сказала телефонистка. — Кого в Лимане?

— Старшего билетного кассира…

Денисову была нужна рыжая, в конопушках, кассирша, сидевшая в памятный для Туляниновой день в ресторане.

«Может, Иванов сообщил соседке по столу какую–то деталь, — проверял Денисов. — Назвал общих знакомых?»

На станции оказались две рыжие кассирши, одна из них дежурила, вторая ночевала в поселке, у матери. Денисову удалось переговорить с обеими.

— Был такой случай, — вспомнила та, что ночевала в поселке. — Симпатичный, среднего роста. Мы вместе вошли в ресторан.

— Вместе вошли? — уточнил Денисов.

Сидевший напротив за столом Сабодаш прислушался к разговору, спросил:

— Какое это имеет значение, Денис?

— Молодой человек придержал дверь, — вспомнила между тем кассирша, — я поблагодарила, мы оказались за одним столом…

— Он представился вам? Что вы знаете о нем?

— А что, собственно, произошло?

— Человек исчез!

Кассирша задумалась:

— Не представляю, что можно сказать? Он заказал салат, ромштекс…

— Вы говорили о чем–нибудь?

— Вспомнила! Он спросил, есть ли у нас магазин «Березка», и я подумала, что он вернулся из–за рубежа.

— Мы знаем.

— А вообще–то я встречала свекровь из Днепропетровска, и мне было не до знакомства. — Кассирша вдруг заволновалась: — Вы свяжитесь с официанткой! Люда, кажется. Как увидел ее, был, что называется, сражен…

Яркий сноп света за окном бил в острый конек крыши старого здания. Внизу стучали компрессоры очередной электрички. Денисов положил трубку.

— Значит, и это ничего не дало… — Антон закурил. Он курил много и все не мог похудеть. — Придется перерыть в адресном столе массив Ивановых Павлов…

Аппарат на столе тихо звякнул, Денисов подошел к телефону:

— Слушаю…

— Денисов?! — громко спросил дежурный эксперт. — Дал работу и не интересуешься!

— Я думал — рано!

— Значит, так. — Эксперт был известным в управлении резонером. — Конверт исхватан основательно. Сам знаешь. Бутылку — кто только не берет! И на заводе, и в магазине…

— Все знаю.

— И все же требуешь невозможного! Что ж, это твое право… Значит, так, — повторил он. — Записывай: на телеграфном бланке с анонимным текстом имеется преотличный отпечаток пальца исполнителя. Я называю его исполнителем, а не автором. Это могут быть разные люди. Понимаешь?

— Понимаю.

— Прехарактернейший завиток на большом пальце окрасился чернилом, которым исполнен текст. Ясно? — Ему ничего не стоило пуститься в пространные объяснения по поводу индивидуальности пальцевых узоров и их классификации, по которой завитковые или попросту круговые делятся на группы в зависимости от их внутреннего строения. — Такой же завиток присутствует на бутылке…

— Ты молодец!

— Налицо совпадение совокупности… — Закончил он кратко: — Действуй. — В трубке послышался отбой.

— Есть что–нибудь? — спросил Сабодаш.

— Вроде бы. Автор анонимки, — Денисов поправил телефонный шнур, — лазил сегодня в ячейку Туляниновой, передвинул шампанское, выкрал вещи…

— Хоть в этом преуспели, — кивнул Антон.

С Казанского вокзала позвонил знакомый инспектор, тоже работавший в ночную смену.

— До вас не добраться, — упрекнул он Денисова. — Что хотели?

— Подробности кражи, — Денисов приготовился записывать. — Детали!

Инспектор засмеялся:

— Я знаю тебя, Денис! Тебе нужны «тысячи мелочей». Лучше сам переговори с потерпевшей, скоро она будет у вас.

— Опергруппа ездит по вокзалам?

— Да. А я могу только рассказать тебе ситуацию в целом.

— Я тоже послушаю, — Антон снял трубку с параллельного аппарата.

— Преступник появился на вокзале с женщиной, которую мы приняли за сообщницу. А теперь я думаю, что это очередная жертва… Около двадцати двух часов он подсел к студентке из Ужгорода, поставил чемодан рядом с ее портфелем. Был он один, трезв. — Чемодан бежевый? — перебил Антон.

— Из вашей ячейки. Я проштудировал ориентировку.

— Дальше.

— Поговорил минут десять. Потом оставил свой чемодан, чтобы пойти в буфет.

— Попросил смотреть за вещами?

— Да.

— О чем они говорили?

— О разном. Несерьезность молодежи, ее легкомысленный взгляд на будущее…

Антон крякнул от неожиданности:

— Лихо!

— Сами удивляемся! Целую лекцию прочитал: «Молодые девушки курят! Какой вред здоровью будущего ребенка…» Отходя, предупредил: «Вещи денные, не хочу, чтобы пропали…», вернулся через час. Затем студентка, в свою очередь, попросила посмотреть за портфелем, пошла звонить…