Она захлопнула дверцу.

— Вы уж извините...— сказал инспектор Молодцов Вовчику.— Так получилось.

Громила только вздохнул.

— До Чемодановки не подбросите? — спросил Молодцов.— Тут рядом. Километ­ров десять...

...«Волга» умчалась, увозя Вовчика, Нюту и Молодцова.

Двое оставшихся на дороге инспекторов смотрели вслед.

— Все-таки она есть! — задумчиво ска­зал один.

— Кто?

— Не кто, а что. Жуткая любовь. По­думать только, такая красотка и любит такого мордоворота!

— Всяких любят! — философски заметил второй.— Но тут, пожалуй, не жуткая лю­бовь.

— А что же?

— Жуткая ревность!

В машине царило неловкое молчание. По­чувствовав, что Вовчик косится на нее не­добрым взглядом, Нюта спросила ангель­ским голосом:

— Ты не сердишься, милый? Вовчик промычал что-то невнятное.

— Ты просто не знаешь, как ты мне нужен,— Нюта ласково запустила руку ему в шевелюру.— Теперь, Вовчик, я не рас­станусь с тобой никогда!

Инспектор Молодцов, сидевший сзади, на­сторожился:

— Вовчик?.. Вы сказали — Вовчик?

— Вовчик,— ответила Нюта.— А что?

— Странно... По документам ваш супруг скорее Леонид! Стало быть, скорее не Вов­чик, а Ленчик!..

Руль в руках громилы дрогнул, и «волга» едва не столкнулась со встречным рефри­жератором.

— Аккуратней!..— ледяным тоном произ­нес инспектор.— Аккуратней, Вовчик по имени Ленчик!

Нюта быстро повернулась к нему:

— Мой муж! Как хочу, так и зову! Вот вас жена как зовет, если ласково?

— Ну при чем тут это?..— зарделся ин­спектор.

— Нет, вы скажите — как?..

— Суслик...— нежно произнес Молодцов.

— Видите! — с торжеством сказала Ню­та.— А по паспорту вы разве Суслик?

Громила заржал.

— Остановите! — попросил инспектор. — Мне отсюда пешком два шага. Спасибо. Счастливого пути!..

Высадив инспектора, Вовчик развил пре­дельную скорость. Улучив момент, когда не было встречных машин, он вдруг круто свернул в лесок, тянувшийся по обочине.

В зарослях мотор заглох. Был слышен мирный щебет птиц.

— В чем дело, Вовчик-Ленчик? — на­хмурилась Нюта.— Вы, кажется, сбились с пути?

Тот молча вылез из машины, обошел во­круг и, распахнув правую дверцу, скоман­довал угрожающе:

— Вылазь!..

Нюта вышла, не спуская с бандюги глаз.

— Речь, видимо, пойдет о разводе? — спокойно спросила она.— Только, пожалуй­ста, без семейных сцен! Больших алимен­тов я не потребую!

И она прислонилась спиной к березке.

— Каких еще алиментов!..— разъярен­ным быком взревел Вовчик и нагнул голову, словно собирался бодаться.

Нюта с серьезным видом взяла пальчи­ками носовой платок и потрясла им:

— Торо, торо, торо!

Громила бросился вперед и, конечно, про­махнулся.

— Ну, размялись немножко, и хватит! — объявила Нюта.— Поехали дальше!

— Покатались уже! Приехали! — Вовчик выхватил нож, со щелчком выбросил лезвие.

— Фу!..— Нюта поморщилась.— Что за манеры! Разве в тундре вас не учили, как нужно обращаться со слабым полом?

— Учили, да не доучили! — прохрипел Вовчик, приближаясь к девушке.— Сейчас я буду из тебя азу делать! Бефстроганов!..

А дальше все произошло точь-в-точь, как с майором Птахиным. Вовчик взлетел в воздух и грохнулся на землю.

— Вот и все. Минутное дело! — сказала Нюта, привычно отряхивая ладошки.

Вовчик сел, мотая головой.

— Ну ты даешь! — с трудом выдавил он.— Больно же!

— А ты как хотел? Не будешь грубить.

— Ты из этой, что ли... Из уголовки?

— Знаешь, Вовчик-Ленчик, какое у тебя самое слабое место?

— Ну?

— Голова. Была бы я из угрозыска, я бы тебя давно повязала. Еще у поста ГАИ. Нет, Вовчик, я не из милиции а совсем наоборот. Соображаешь?

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Так ведь наоборот — это...— громила соображал туго.— Подожди... Тебя что — Филимон прислал? Ты от Филимона?

— А от кого же еще? — осторожно от­ветила Нюта.

— Забожись!

— Век свободы не видать! — твердо ска­зала она.

— Умереть-уснуть! — ахнул бандит.

— И давно ты меня пасешь?

— С вокзала. Вернее, с камеры хране­ния,— усмехнулась Нюта.— Усек?

— Усекаю...— медленно проговорил Вов­чик и вдруг рванул на себе рубашку, об­нажив татуированную грудь.— Задрыги! Твари позорные! Фраера подлючие! А-а!..

Нюта не ожидала такой истерики:

— Ты что, придурок? Совсем тронулся?

— Не верите, да? — надрывался тот.

— Своему не верите? Слежку сделали! Бои­тесь, что я эту тачку на сторону толкну и слиняю? Все, выхожу из дела! Я честный вор! В гробу я вас всех видал! В белых кроссовках! Так и передай Филимону!

Он вскочил, врубился в кусты и через мгновенье исчез.

— Вовчик! — крикнула Нюта.

В ответ послышался только удаляющийся треск веток.

Нюта кинулась в машину и задним хо­дом стала выбираться на шоссе.

Инспектор Молодцов ехал на мотоцикле, зорко поглядывая по сторонам. Внезапно он увидел своих недавних знакомцев.

Громила в разорванной рубахе шагал по обочине в обратном направлении, а рядом с ним медленно двигалась «волга» с краси­вой девушкой за рулем. Нюта что-то сер­дито втолковывала Вовчику, но тот только гордо отмахивался.

Молодцов приветственно посигналил.

Вовчик на секунду замер, узнал инспек­тора и торопливо запрыгнул в машину.

«Волга» развернулась и легла на преж­ний курс.

Инспектор Молодцов улыбнулся, покачал головой и умчался на своем мотоцикле.

Молчание в «волге» длилось недолго.

— Надеюсь, припадок не повторится? — сухо спросила Нюта.

Вовчик потупился.

— Что-то я раньше про тебя не слыхал,— виновато сказал он.— У тебя какая кли­куха-то будет?

— У меня-то? — Нюта насмешливо взгля­нула на него.— Акселератка!

— Аксель... что? Наподобие — ексель-моксель! — тупо гоготнул громила.— С похмелюги не выговоришь!

— Акселератка,— повторила Нюта.

— Слушай, Аксельератка, ты давно с Филимоном работаешь?

— А тебе зачем? Ты что — следова­тель? — с нарочитой грубостью оборвала она.— Поначалу я только на шухере стояла. А когда прошлым летом ювелирный брали, пришлось сторожа пришить.

— Ну? — изумился Вовчик.— А чем при­шила?

— Иголкой с ниткой!

Вовчик вытаращил глаза, но, поняв, что это шутка, заржал.

— Закрой пасть! — одернула его Нюта.

— А Филимон говорил, что он мокрых дел не любит,— сказал Вовчик, помолчав.

— Мокрое, сухое, полусухое!..— небреж­но бросила Нюта.— Какое попадется. В на­ше время выбирать не приходится:

— Слушай, Акселератка, а сколько тебе лет, а?

— По совокупности лет сорок семь,— от­ветила она, не моргнув глазом.

— Как это? — изумленно уставился на нее Вовчик.

— Ну, статья сто вторая — убийство при отягчающих. Пятнадцать верных. Сто сорок пятая, часть два — грабеж, соеди­ненный с насилием. Тут семерик светит. Статья девяносто третья-прим — хищение в особо крупных. Считай, восемь лет. По сто восемьдесят девятой, части первой за укрывательство прибавь еще пятерку. Ну и по сто сорок четвертой, по двести восем­надцатой набежит что-то...

— Да, биография!..— уважительно ска­зал Вовчик и вздохнул.— Пора мне завя­зывать.

— Чего это вдруг?

— Такая смена подросла! — развел ру­ками громила.— Куда нам, ветеранам!..

Нюта чуть заметно усмехнулась и при­молкла, напряженно глядя вперед. Там до­рога раздваивалась. Покосившись на Вов-чика, она чуть притормозила, а потом ре­шительно свернула направо. И, разумеется, ошиблась.

— Ты куда? — вскинулся Вовчик.— До­рогу забыла, что ли?

— А ты не трещи как сорока! Отвле­каешь! — задним ходом Нюта вернулась к развилке.— И вообще, я устала. Садись-ка покрути сам! Я к тебе в шоферы не на­нималась!..

Вовчик глянул на нее недоверчиво, но пересел за руль.

...Миновав большой город, светлая «вол­га» выскочила на окраину, где еще сохра­нились деревянные домишки бывшей дерев­ни, теснимые новостройками. На живопис­ном пригорке у тихой речушки одиноко стоя­ла заброшенная церковь.