А кругом стояла тишина, ветер стих, только издалека до Хатариса доносился шум океана. Над островом разлилось беспредельное спокойствие.

Хатарис прилег на мягкую траву у камня и все думал и думал о мире, о добре и зле, о себе, Улсвее и всех людях. Здесь, на вершине холма, был только Хатарис, а дальше – только бескрайнее небо с миллиардами звезд. Его мысли летали так далеко в космосе, как только сердце может представить себе это. Хатарис ощущал себя таким спокойным, свободным, каким никогда еще не был. Он ощущал себя всей огромной Вселенной, и весь Космос был у него в сердце.

«Надо обязательно привести сюда Улсвею», – подумал Хати.

Утром его разбудил Борнах, который принес одеяло, чтобы Хатарис не замёрз окончательно.

– О, Борнахи!? Ты откуда? Я сегодня ночью видел падающую звезду. Борнах, ты тоже из космоса упал? Еще так рано!

– Из космоса, из космоса. Ты, Хатарис, еще можешь дремать, только завернись получше в одеяло, а то замёрзнешь. А если простудишься, то мне же тебя и лечить.

– Спасибо.

– Не за что, Хатарис. Ты лучше спи.

– Борнахи! Ты куда?!

– Никуда. Я пришел на холм встречать рассвет.

– У-у… ладно, тогда я досмотрю сон. Такой красивый!

– Борнахи?! А я думал, что мне приснилось, как ты меня одеялом накрывал.

– Теперь ты окончательно проснулся, Хатарис?

– Да. А знаешь, Борнах, какой чудесный сон мне приснился? Во сне я летал так высоко и далеко, видел какие-то звезды и что-то такое, похожее на яркий фейерверк.

– Галактику?

– А разве ее можно увидеть во сне?

– Ну, раз ты видел, значит можно.

– Борнахи, а ты тоже видишь яркие галактики?

– Я много чего вижу, Хатарис. Хочешь, расскажу историю об этом холме?

– На котором мы сейчас сидим?

– Да.

– А что же в нем необычного? Холм как холм.

– Хатарис, ты не заметил, что он выше всех других холмов и правильной конической формы?

– А ты прав, уважаемый предсказатель. Что же это за холм?

– Мой дорогой, это вообще не холм. Это пирамида, и ты сидишь на самом ее верху.

– Пирамида?! Что ты говоришь, Борнахи? Разве я в своей жизни пирамид не видел? В центре Алатариса стояла одна, большая такая, каменная. А эту от обычного холма не отличишь. Правильный конус, покрытый травой. Борнахи, скажи правду, что это за холм?

– Этот холм – местная пирамида. Я подчеркиваю, Хатарис, местная. Тумулус называется.

– Но почему она не такая, как наша пирамида?

– Как бы тебе это лучше объяснить? Понимаешь, Хатарис, наш народ из поколения в поколение поклонялся и поклоняется гармонии во всем. Гармония для нас превыше всего, поэтому никакая постройка не должна нарушать гармонии природы и ландшафта.

– Я не совсем понимаю.

– Скажи, Хатарис, какой ландшафт был обычным для вашего острова?

– Высокие холмы, горы, даже каньоны были.

– Вот видишь! Большая каменная пирамида вписывалась в данный пейзаж, не нарушая гармонии окружающего мира. Ваша большая пирамида на фоне гор не бросалась вам в глаза, а радовала их. Но подумай, Хати, как бы такая огромная пирамида смотрелась среди небольших зелёных холмов, рядом с маленькими реками и озерами?

– Ужасно, Борнахи!

– Правильно, она бы казалась инородным телом среди такого пейзажа. А вот такая пирамида-тумулус совсем не портит впечатления, она прекрасно вписывается в местный ландшафт.

– А ведь действительно. Я об этом даже не подумал.

– Каждый человек и предмет должен соответствовать своему месту и назначению в этом мире.

– А какое назначение у пирамид-тумулусов? Расскажи, Борнах! Пожалуйста. Так интересно!

– Конечно, расскажу. Надо начать с того, что тумулус – культурно-духовный центр общества.

– Почему?

– Каждый человек может подняться на вершину…

– Зачем?

– Ах, Хатарис, тебе около тридцати лет, а ты, как мой трехлетний Фати, который только и делает, что задаёт вопросы. Ну, ладно, слушай дальше. Так вот, когда человек поднимается и стоит на верху пирамиды-тумулуса, ему кажется, что он поднялся ближе к солнцу, к свету, небу и Духу. Сверху все видно, человеку кажется, что он парит над Землей как птица Духа. В таком состоянии каждый задумается о душе, о добре и зле, о бесконечности и вечности, о красоте мира, о жизни. Да мало ли о чем может думать человек, главное, что все его мысли направлены на добро, на что-то положительное.

– Теперь я понимаю, почему у меня в голове были такие прекрасные мысли вчера вечером, когда я поднялся сюда.

– Наверное, Хатарис. А еще тумулус имеет лечебные свойства.

– Вот так-так! Как же это?

– Ни одна пирамида, ни один тумулус не строились на первом попавшемся месте. Прежде чем был сооружен этот тумулус, вся местность вокруг была тщательно вымерена. Ты же знаешь, Хатарис, что вся наша планета покрыта как бы сеткой из магнитных полей и других силовых линий. Иногда случаются изгибы или изломы этих линий, поэтому есть особенно плохие и особенно хорошие места на Земле, есть нейтральные. Поэтому место для тумулуса выбрано специальное, с очень хорошей энергией для человека. Место выбрал как раз мой дедушка.

– Твой дедушка был, как и ты, Борнах? Все наперед знал?

– Почему был, почему знал? Дедушка до сих пор живет на соседнем острове. Он предсказатель в другом селении. Мой папа живет там же и занимается тем же.

– Так, значит, предсказательство у тебя по наследству?

– Можно и так сказать. Но я все же закончу рассказ о тумулусе. Раз здесь хорошая энергия и нет изгибов магнитных полей, то человек будет чувствовать себя просто прекрасно на вершине. Но не только энергия лечит людей на вершине тумулуса. Когда человек стоит на любой возвышенности, у него появляется чувство простора и свободы. Само по себе это чувство лечит от меланхолии.

– Верно. Я вчера только забрался на тумулус, мне сразу петь захотелось.

– Правильно, Хатарис. Но у тумулуса есть еще одно назначение – астрономическое. Именно сегодня альфа Большой Медведицы находится над этим тумулусом. Так что камень, на котором мы с тобой сидим – это звезда.

– Борнахи! Откуда ты альфу Большой Медведицы знаешь?

– Сам наблюдал в специальный прибор, телескоп, кажется, называется.

– Уважаемый, а откуда у тебя телескоп?

– По наследству достался. Хати, давай минутку посидим молча, послушаем рассвет. Солнце уже поднялось над горизонтом, дует ветерок, поют птицы. Все это – музыка рассвета.

– Да… Красиво. Борнахи, а я знаю древнетарскую песенку. Она очень подходит к моим вчерашним и сегодняшним чувствам.

– Тогда спой, Хатарис!

– Нет, я лучше расскажу. Пусть Улсвея споет, когда мы вернемся в селение. Она прекрасно поет, даже музыку сочинять умеет. Улсвея раньше музыку изучала.

– И пошла работать в химическую лабораторию?

– Да. Она считала, и ее семья в особенности, что музыка – несерьезное занятие.

– Надеюсь, ты так не считаешь, Хатарис?

– Нет.

– Отлично, тогда твоя жена скоро будет знаменитым композитором и музыкантом.

– Это, конечно, хорошо. С одной стороны.

– А с другой, Хатарис?

– А с другой стороны, мне надо будет вести все домашнее хозяйство одному, пока Улсвея занимается музыкой.

– Не отчаивайся так, Хати! Мы тебе поможем. А сейчас пойдем в селение, завтракать уже пора. Пойдем, Хатарис, давай руку! А по дороге расскажи, пожалуйста, свою песенку. Хорошо?

– Ладно, Борнахи, слушай!