Мишка посмотрел на него равнодушно.
Где так ты умный, когда не надо Он поднялся, в сердцах пнул полено, на котором только что сидел, и, оборотясь к ребятам, стал отбирать картинки. Давайте, давайте, говорю
Кешке не хотелось расставаться с кораблями и пальмой, но он без слов отдал их Мишке. После того как ушел Сима, ему стало не по себе.
Мишка собрал все листы, вложил их обратно в альбом. Только первая страница с посвящением была безвозвратно испорчена. Мишка разгладил ее на коленях и тоже сунул под обложку.
На другой день в небе хозяйничало солнце. Оно распустило снежную жижу и веселыми потоками погнало ее к люкам посреди двора. В водоворотах над решетками ныряли щепки, куски бересты, раскисшая бумага, спичечные коробки. Всюду, в каждой капле воды, вспыхивали маленькие разноцветные солнца. На стенах домов гонялись друг за другом солнечные зайчики. Они прыгали ребятам на носы, щеки, вспыхивали в ребячьих глазах. Весна!
Дворничиха тетя Настя сметала с решеток мусор. Ребята проковыривали отверстия палками, и вода с шумом падала в темные колодцы. К обеду асфальт подсох. Только из-под поленниц продолжали бежать реки грязной воды.
Мальчишки строили из кирпичей плотину.
Мишка, прибежав из школы, повесил свою сумку на гвоздь, вбитый в большущее полено, и принялся сооружать водохранилище.
Давайте быстрее, надрывался он, не то из-под поленницы вся вода убежит!
Ребята носили кирпичи, песок, щепки и вот тут они заметили Симу.
Сима стоял неподалеку от ворот с портфелем в руках, словно раздумывая, куда ему идти домой или к ребятам.
А, Сима!.. закричал Мишка. Солнышко на небе. Сухо, смотри, Мишка показал на большую подсохшую плешину. Ну, что скажешь?
Может, подушку принести? съязвил Толик.
Ребята смеялись, наперебой предлагали свои услуги: ковры, половики и даже солому, чтобы Симе не было жестко.
Сима немного постоял на прежнем месте и двинулся к ребятам. Разговоры тотчас смолкли.
Давай, просто сказал Сима.
Мишка поднялся, вытер мокрые руки об штаны, сбросил пальто.
До первой крови или на всю силу?
На всю силу, не слишком громко, но очень решительно ответил Сима. Это значило, что он согласен драться до конца, пока поднимаются руки, пока пальцы сжимаются в кулак. Здесь уже неважно, течет у тебя из носа кровь или нет. Побежденным считается тот, кто скажет: Хватит, сдаюсь
Мальчишки стали в кружок. Сима повесил свой портфель на один гвоздь с Мишкиной сумкой, снял пальто, завязал шарф вокруг шеи потуже.
Толик шлепнул себя пониже спины и сказал: Бем-м-м! Гонг!
Мишка поднял кулаки к груди, заскакал вокруг Симы. Сима тоже выставил кулаки, но по всему было видно, что драться он не умеет. Как только Мишка приблизился, он сунул руку вперед, пытаясь достать Мишкину грудь, и тут же получил удар в ухо.
Ребята думали, что он заревет, побежит жаловаться, но Сима поджал губы и замахал руками, как мельница. Он наступал. Месил кулаками воздух. Иногда его удары доставали Мишку, но тот подставлял под них локти.
Сима получил еще одну затрещину. Да такую, что не удержался и сел на асфальт.
Ну, может, хватит? спросил Мишка миролюбиво.
Сима помотал головой, поднялся и снова замолотил руками.
Зрители при драке очень переживают. Они подпрыгивают, машут руками и воображают, что этим самым помогают своему приятелю.
Мишка, да что ты сегодня!.. Миша, дай!
Мишка-а-а Ну!
Сима, это тебе не подхалимством заниматься Миша-а!
И только один из ребят вдруг крикнул:
Сима, держись!.. Сима, дай! Это кричал Кешка. Да что ты руками-то машешь? Ты бей
Мишка дрался без особого азарта. Среди зрителей нашлись бы готовые поклясться, что Мишка жалел Симу. Но после Кешкиного выкрика Мишка набычился и принялся так молотить, что Сима согнулся и только изредка выставлял руку, чтобы оттолкнуть противника.
Атас! вдруг крикнул Толик и первый бросился в подворотню. К поленнице торопливо шла Людмилкина мать; чуть поодаль выступала Людмилка. Заметив, что мальчишки разбегаются, Людмилкина мать прибавила шагу.
Я вас, хулиганы!..
Мишка схватил свое пальто и шмыгнул в подворотню, где уже скрылись все зрители. Только Кешка не успел. Он спрятался за поленницу.
А Сима ничего не видел и не слышал. Он по-прежнему стоял согнувшись, оглушенный от ударов. А так как Мишкины кулаки вдруг перестали обрушиваться на него, он, видно, решил, что противник устал, и поспешил в наступление. Первый его выпад угодил Людмилкиной матери в бок, второй в живот.
Ты что делаешь? взвизгнула она. Людочка, этот хулиган тебя в лужу толкнул?
Не-ет, проныла Людмилка. Это Сима, они его били. А толкнул Мишка. Он в подворотню удрал.
Сима поднял голову, растерянно посмотрел по сторонам.
За что они тебя били, мальчик? спросила Людмилкина мать.
А они меня и не били вовсе, угрюмо ответил Сима.
Но я же сама видела, как хулиганы
Это был поединок. По всем правилам И вовсе они не хулиганы. Сима надел пальто, снял с гвоздя свой портфель, пошел было прочь.
Но тут Людмилкина мать спросила:
А это чья сумка?
Мишкина! выкрикнула Людмилка. Нужно ее взять. Мишка тогда сам придет.
Тут Кешка выскочил из-за поленницы, схватил сумку и побежал к парадной.
Беги за мной! крикнул он Симе.
Это Кешка Мишкин приятель. Хулиган!.. заревела Людмилка.
В парадной мальчишки перевели дух, сели на ступеньку лестницы.
Тебе не очень больно?.. спросил Кешка.
Нет, не очень
Они еще немного посидели, послушали, как Людмилкина мать грозит сходить в Мишкину школу, к Мишкиным родителям и даже в милицию, в отдел борьбы с безнадзорностью.
Ты этот альбом своей учительнице подарить хотел? спросил вдруг Кешка.
Сима отвернулся.
Нет, Марии Алексеевне. Она на пенсии давно. Когда я заболел, она узнала и пришла. Два месяца со мной занималась бесплатно. Я ей специально этот альбом рисовал.
Кешка свистнул. А вечером он пришел к Мишке.
Мишка, отдай Симе альбом. Это когда он болел, так Мария Алексеевна с ним занималась бесплатно
Сам знаю, ответил Мишка.
Весь вечер он был неразговорчивым, отворачивался, старался не глядеть в глаза. Кешка знал Мишку и знал, что неспроста это. А на следующий день случилось вот что.
Ближе к вечеру Сима вышел во двор. Он по-прежнему шел опустив голову и покраснел, когда к нему подскочили Мишка с Толиком. Он, наверное, думал, что опять его позовут драться; вчера никто не сдался, а ведь нужно довести до конца это дело. Но Мишка сунул ему свою красную мокрую руку.
Ладно, Сима, мир.
Пойдем с нами водохранилище делать, предложил Толик. Ты не стесняйся, дразнить не будем
Большие Симины глаза засветились, потому что приятно человеку, когда сам Мишка смотрит на него как на равного и первый подает руку.
Ты ему альбом отдай! зашипел Кешка Мишке на ухо.
Мишка нахмурился и ничего не ответил.
Кирпичная плотина протекала. Вода в водохранилище не держалась. Реки норовили обежать его стороной.
Ребята замерзли, перемазались, хотели даже пробивать в асфальте русло. Но им помешала маленькая старушка в пуховом платке.
Она подошла к Симе, придирчиво осмотрела его пальто, шарф.
Застегнись, Сима!.. Ты опять простудишься Потом посмотрела на него ласково и добавила: Спасибо за подарок.
Сима покраснел густо и пробормотал, стыдясь:
Какой подарок?..
Альбом. Старушка оглядела ребят, словно уличая их в соучастии, и торжественно произнесла: Дорогой учительнице Марии Алексеевне, хорошему человеку.
Сима покраснел еще гуще. Он не знал, куда деться, он страдал.
Я не писал такого
Писал, писал! вдруг захлопал в ладоши Кешка. Он нам этот альбом показывал, с кораблями
Мишка встал рядом с Симой, посмотрел на старушку и сказал глуховато:
Конечно, писал Только он нас стесняется думает, мы его подхалимом дразнить будем. Чудак!..
Кирпичные острова
На задний двор редко заглядывали взрослые. Там высились кучи дощатых ящиков, валялись бочки с налипшим на бурые бока укропом. Лежали груды известки и кирпича.
