Ну конечно же! Он должен иметь еще одну смену белья. Почти все солдаты носят с собой запасную рубашку и пару кальсон. А если так, то где же он их спрятал? Ребята не находили никаких личных вещей.

Лиза заметила, что в углу сено как-то неаккуратно набросано в кучу. Это показалось ей подозрительным. Подойдя поближе и разворошив кучу, она и увидела седло и кожаную сумку. Лиза встала на колени и притянула сумку к себе поближе. Ее пальцы пробежали по истертой поверхности, словно эта старая кожа могла дать ответы на вопросы, интересовавшие се. Обычная армейская сумка. Такие сумки носили солдаты… южан.

Лиза похолодела. Значит, он мятежник, южанин? Но это невозможно. Почему он оказался так далеко на севере? Девушка наморщила лоб. Этот солдат говорит неторопливо и чуть растягивает слова, как свойственно южанам. Боже праведный, неужели она поймала конфедерата? Да, конечно, война закончилась. Но Лиза отлично понимала, что пройдет еще много времени, прежде чем исчезнет враждебность и забудутся обиды. До сих пор происходили стычки между непримиримо настроенными отрядами северян и разрозненными, почти безоружными южанами. А еще оставались банды дезертиров, шатающихся по окрестностям, а также воры, беженцы. Не скоро мирные жители смогут почувствовать себя в безопасности.

«Кто же он все-таки — южанин или северянин?» — снова подумала Лиза. Но откровенно говоря, ей было безразлично, на какой стороне воевал этот пленный. Если он офицер федеральной армии, то нет ничего более низкого, чем быть членом такой шайки и грабить тех, кого должен защищать. Если же он южанин… Да, в этом случае она чувствовала все же, что ее совесть была бы немного спокойнее и ей было бы проще сделать то, что она задумала. Ведь, в конце концов, южане начали эту войну, войну, которая забрала у Лизы отца, когда он был ей так нужен.

Безусловно, эта сумка должна помочь установить, кто находится сейчас в ее кладовке. Лиза торопливо открыла ее, но содержимое сумки разочаровало девушку — несколько кусков вяленого мяса, десяток галет, почти пустая бутылка виски, иголка, катушка ниток и маленький альбом для фотографий. Альбом был истертый и с разводами от пота, как будто его долго носили, прижав к телу.

Пальцы Лизы слегка дрожали. Она знала, что большинство солдат берут с собой фотографии, идя в бой. Фотография близких людей для солдата что-то вроде талисмана, оберегающего от смерти. А что же так хранит этот дерзкий гигант?

Большим пальцем девушка сдвинула замочек. Медленно, даже немного боясь того, что она может увидеть, Лиза начала открывать книжечку.

На левой стороне был групповой снимок, вероятно, семьи солдата. Пожилой мужчина, наверное, его отец, сидел в центре в кресле. Слева и справа от него, опустившись на колено, стояли двое молодых мужчин. Они были очень похожи на ее пленника. Позади них и немного правее стоял он сам. Фотография, видимо, была сделана еще до войны. Солдат выглядел на ней значительно моложе, мягче и… Счастливее?

Лиза посмотрела на левую сторону альбома. На фотографии была изображена молодая женщина с изящной фигурой, на голове ее в форме короны была уложена коса. У незнакомки было красивое, какое-то ангельское лицо, из-под длинного платья виднелась маленькая ножка. Без всякой зависти Лиза сразу поняла, что эта женщина — мечта каждого мужчины и идеал для любой женщины. Бросив мимолетный взгляд на прекрасную незнакомку, Лиза осознала, что перед ней одна из тех женщин, которые могут создать шедевр с помощью иголки и пяльцев, которые, разливая чай, не прольют ни капли и могут одним прикосновением нежных пальцев снять жар с пылающего лба. Женщина на фотографии была одной из тех, которых мужчины боготворили и любили без памяти, из-за них происходили дуэли, и в их честь писались стихи. Незнакомка была прекрасна. Она была именно такой, какой Лиза когда-то хотела стать.

Вдруг девушке стало немного грустно. Салли была похожа на эту женщину с фотографии. Хотя она очень любила Лизу, та всегда чувствовала, что Салли немножко жалеет таких девушек, как она. Таких, у которых не получается сделать себе прическу по последней моде, которые плохо вышивают и готовят. Лизе же всегда больше нравилось вести счета и организовывать хозяйственные работы. Она могла надеть платье из великолепного батиста, украшенное тончайшими кружевами, но на нем через некоторое время оказывалось чернильное пятно или грязь. Лиза могла носить самые дорогие украшения, но никогда она не выглядела так… совершенно.

Положив альбом в карман, Лиза повесила сумку на плечо и встала. Какое для нее имеет значение, чью фотографию носит с собой этот мужчина? Это не ее забота. Скоро он восстановит мост и исчезнет из ее жизни, а вместе с ним исчезнет и фотография незнакомой женщины.

Но когда Лиза вошла в дом и тихонько, на цыпочках прокралась в свою комнату, то решила не говорить братьям о своей находке. Хотя бы до тех пор, пока у нее не появится возможность выяснить у мужчины, кто эта женщина, что она для него значит, и ждет ли его. А иначе братья, скорее всего, будут уговаривать ее отпустить пленника.

Мальчики уже давно спали, когда Лиза решила отправиться к пленнику. Она немного нахмурилась, услышав, как часы в гостиной тихо пробили десять. Да, было уже поздно идти в кладовую. Слишком много времени у Лизы ушло на то, чтобы нагреть утюги и отгладить платье, чуть ли не единственное, которое не было обтрепано на обшлагах и по подолу. Затем девушка расчесала волосы, аккуратно подвязала их лентой и заколола сзади серебряной заколкой в виде ножа. Вертясь перед зеркалом, Лиза пыталась увидеть, хорошо ли смотрится эта заколка, но у нее ничего не получалось. Обычно она не интересовалась так своей внешностью, своими волосами, не обращала внимания на то, что у нее грязный передник. Но сейчас, собираясь поговорить с пленным солдатом, она хотела выглядеть как можно лучше. Не из тщеславия, конечно же, а просто желая дать ему понять, что, хотя она и живет в таком захолустье, она все же не какая-нибудь неотесанная деревенщина, что когда-то и она носила атлас с кружевами, пила чай из изящных фарфоровых чашек, училась вышивать и вести домашнее хозяйство. И что она не позволяет себе опускаться.

Кивнув своему отражению в зеркале, Лиза направилась к выходу, но в дверях она остановилась, немного постояла, а потом решительно развернулась и подошла к туалетному столику. Прекрасная, вышитая тамбуром салфетка, была почти единственным напоминанием о тех днях, когда гостиница процветала и хватало и времени, и денег для покупки всяких женских безделушек. Поколебавшись секунду, Лиза отодвинула в сторону расческу и треснутое ручное зеркальце и взяла флакон с французской туалетной водой, которую ей когда-то подарил жених. Когда девушка вынула пробку, нежный аромат заструился в воздухе, и се охватили воспоминания о том, какой была жизнь до войны. Встречи, вечеринки. Зимой катания на санях, летом веселые прогулки в колясках. И еще Лиза знала тогда, что скоро ей не нужно будет заниматься утомительной работой на ферме. Она выходила замуж, и Билл Хатчинсон обещал увезти ее отсюда.

А теперь он мертв. Как и многие другие мужчины.

Закусив губу от обиды на то, что она снова размечталась о временах, ушедших навсегда, Лиза закрыла флакончик и опять поставила его на салфетку. Надо жить настоящим и делать то, чего требует жизнь.

Идя по коридору в заднюю часть дома, она подумала, что теперь должна вести себя с пленником более осторожно. Вечером Лиза с помощью братьев развязала его, оставив на нем только кандалы. Теперь, когда у солдата свободны руки, ей следовало, конечно, взять с собой, по крайней мере, Крокета. Но девушка не стала звать брата. В этот раз она хотела пойти одна.

Проходя через кухню, Лиза захватила с собой поднос, который приготовила заранее. На нем стояли маленькая керосиновая лампа, тарелка с хлебом и еще одна большая, глубокая тарелка. Из кастрюли, стоящей на плите, Лиза налила полную тарелку супа, рядом положила ложку, льняную салфетку и понесла все это в кладовку, где находился пленник.