Тиа не осмеливалась взглянуть на Андреа. Если бы сестра хоть как-нибудь поддержала ее, она тут же встала бы и ушла. Но Андреа молчала, и Тиа осталась сидеть на своем месте.

Тиа делала вид, что ест, но мысли ее были на расстоянии двух тысяч миль отсюда, в Тубаке. Как бы она хотела оказаться там! Этот огромный промышленный город Олбани просто потряс ее. Нет, ей, конечно, нравились современные удобства: туалет в доме, электричество, телефон, бассейны и еще то, что она встречалась со многими людьми и заводила новые знакомства. Но она просто возненавидела жуткие правила, которым было необходимо следовать в этом дурацком высшем обществе. В кругу знакомых дяди Тейлора все были такими невыносимо важными… В Тубаке, если какая-нибудь из подруг мамы становилась дамой, выйдя замуж за шахтера, ковбоя или владельца ранчо, она все равно никогда не забывала, кем была раньше, и не стремилась приобрести эти благородные манеры.

Даже мужчины не могут тут заниматься тем, чем хотят. Сарин муж, Джек Полански, работает на заводе с утра до вечера. Он никогда не бывает на природе, работа ему не нравится. Да и как может нравиться человеку целыми днями изготовлять лифты? На протяжении целого дня он выполняет одну и ту же операцию — закрепляет болтами колеса. Другой рабочий вставляет в лифты моторы, а еще кто-то устанавливает их в гостиницах. Так вот Джек просто ненавидит своих начальников. И, судя по рассказам, они его тоже. Тиа содрогнулась, представив, что стала одной из таких работяг. Нет, это не для нее — целыми днями сидеть в духоте и света белого не видеть…

В Олбани только у богатых есть лошади. В Тубаке она могла ездить верхом сколько ей вздумается и когда вздумается. Здесь же ей приходится прятаться и выдумывать всякие уловки, отправляясь на конюшни. Не сказав никому ни слова, она устроилась туда на работу — прогуливала лошадей и учила начинающих ездить верхом. За это хозяин разрешал ей брать лошадь в любое время. Сославшись на головную боль, она каждое утро потихоньку ускользала из дому. Это было гораздо легче, чем объяснять дяде Тейлору, почему ей так необходимо ездить на этих «чертовых лошадях».

Обычно дядя просил Тиа сидеть в гостиной и слушать умопомрачительные скучные разговоры незнакомых ей людей. Все внимательно рассматривали ее. Теперь она прекрасно понимала, почему женщины иногда говорят: «Извините. Но у меня ужасно болит голова».

— Тереза! — голос дяди так напугал ее, что она чуть снова не выронила вилку.

— Извините меня, дядя Тейлор. Я прослушала…

— Это совершенно очевидно, юная леди. Сядь ровно и будь внимательна, — сурово проговорил он.

Андреа обменялась с Тиа быстрым взглядом. Прислуга уже успела убрать со стола тарелки. Дядя Тейлор начал очень медленно распечатывать конверты. Девушке показалось, что его уже вскрывали. Тиа затаила дыхание, она до последнего момента боялась, что он передумает. Но дядя Тейлор, наконец, начал читать письмо низким раздраженным голосом, как будто делал что-то неприятное.

«Дорогая сеньорита Гарсиа Лорка!

Я очень сожалею о том, что на мою долю выпала неприятная миссия сообщить Вам о смерти Вашего настоящего отца Уильяма Зетта Баркарта и передать Вам его последнюю волю. Ваш отец владел серебряным рудником, который находится в Томбстоуне и называется Лаки Касс, а также ранчо ла Рейна в долине Салфар-Спрингз. Согласно завещанию мистера Баркарта, теперь Вы являетесь владелицей половины его имущества, вторая же половина принадлежит Вашему старшему брату Стивену Баркарту. Единственным условием вступления Вами во владение всей недвижимостью является Ваше обязательное проживание на ранчо. Если по какой-либо причине Вы не выполните это условие, ранчо и рудник перейдут в полную собственность Вашего брата.

Долгое время являясь адвокатом Вашего отца, я был также его преданным другом и советником. Покидая этот мир, Уильям Зетта Баркарт был очень обеспокоен тем, что все, чем он владел и что преумножал всю жизнь, будет брошено на произвол судьбы и разрушено. Я мог бы сообщить Вам и другие сведения о Вашем отце, но думаю, что сэкономлю время, отложив все разговоры до нашей встречи. Пожалуйста, телеграфируйте мне о своем прибытии, а я в свою очередь предупрежу Стивена, и он встретит Вас в Томбстоуне.

Ваш покорный слуга, Джеймс Фанетт, эсквайр.

Адвокатская контора, Томбстоун, штат Аризона».

Тейлор Калдуэлл опустил письмо и не спеша засунул его обратно в плотный конверт. Глаза Тиа были полны слез. Она изо всех сил старалась не заплакать. Но ведь мистер Баркарт умер. С самого первого дня их прибытия в Олбани Тиа молилась за него и кляла себя за то, что не взяла у мамы его адрес, чтобы написать ему. А вот теперь он умер. Чувство пустоты и одиночества захватило Тиа. Теперь она никогда его не увидит.

— Ну? — спросил дядя Тейлор. Тиа подняла голову и посмотрела на него.

— Простите?

— Мы ждем твоего решения, — вмешалась Андреа.

— Да она плачет! — прорычал дядя Тейлор. — Держи себя в руках, юная леди! Такое поведение за столом просто недопустимо.

— А как вы хотите, чтобы она себя вела?! Вы только что сообщили, что ее отец умер! — Андреа бросила на него такой свирепый взгляд, как будто ей хотелось подойти к нему и схватить за горло.

— Мне никогда не нравились люди, которые не умеют держать себя в руках, — холодно проговорил дядя Тейлор. Андреа продолжала сверлить его взглядом. Миссис Локвуд была весьма шокирована таким недостойным поведением молодых особ. Тиа быстро встала.

— Разрешите мне уйти?

— Кхе, кхе, кхе, — дядя Тейлор прокашлялся и оглядел всех присутствующих. — Подожди… — Он внимательно посмотрел на Тиа. — Полагаю, сейчас самое время вам обеим узнать, что я думаю обо всей этой истории, — угрюмо произнес он. — Прежде всего я хочу взять на себя смелость и пояснить то, что не совсем ясно из письма этого мистера Фанетта, который не заслуживает быть даже самым захудалым секретарем. Если верить такому безграмотному и непрофессиональному письму, то становится ясно, почему Тереза унаследовала белую кожу и цвет волос Калдуэллов. Но мне предстоит решить, что для нашей семьи хуже: то, что Тереза дочь живого мексиканского бандита, или же то, что она незаконнорожденная дочь белого негодяя, который уже умер. — Он замолчал. Его рассеянный взгляд равнодушно скользнул по лицу Андреа, которая уже не скрывала своей неприязни к нему. — Однако все это доказывает лишь одно: что ваша мать весьма преуспела в своем распутном поведении. Ее наглости нет предела! Я считаю, что она ведет совершенно отвратительный образ жизни! Фу!

Тереза переводила взгляд с дяди Тейлора на Андреа. Дядя Тейлор не имел никакого права так оскорблять маму! Это он вынудил ее убежать из дома. Может быть, она и не подходила для жизни в кругу его знакомых, но в Тубаке мама прекрасно умела держать себя. Она была единственной женщиной на свете, которая, работая в салуне, продолжала вести себя с таким достоинством. Но Тиа, разумеется, не собиралась рассказывать обо всем этом дяде Тейлору. Он бы не поверил, да ее слова и не произвели бы на него никакого впечатления. Тиа была уверена, что мама стоила десяти таких, как Тейлор Калдуэлл. Теперь дядя Тейлор обращался непосредственно к Тиа:

— Я хочу знать твое мнение обо всем этом. Ответь нам, что ты собираешься делать с этим, неожиданным предложением.

Тиа не колебалась ни минуты. Ведь у нее есть сводный брат, и ей просто необходимо познакомиться с ним, пока он жив и здоров!

— Я хочу вернуться домой, в Аризону, дядя Тейлор. — Она произнесла это уважительным тоном, но твердо. Андреа улыбнулась, поддерживая сестру.

Она с удивлением заметила, что в глазах дяди Тейлора промелькнуло одобрение. Мама говорила, что когда-то его глаза были светло-голубыми, но теперь голубизна ушла из них, они сделались бесцветными. Глаза дяди, наверное, бледнели с каждым годом, как бледнела и скудела его жизнь. А может, они просто выцвели…