Перед станцией Септември Ковачев вышел поразмяться в коридор. Петев был на своем посту. Он сообщил, что Богоев только раз покидал купе. Ходил в туалет.
После Пловдива Ковачев снова, заглянул в соседний вагон.
Большинство пассажиров сошло. Коридор был пуст. Не было и Петева. Ковачев подождал несколько минут. Прошел вдоль вагона, незаметно заглядывая в купе. Петева не было. Тогда майор быстро вернулся в свой вагон, взял дорожную сумку и снова пошел в вагон второго класса.
Нет. Петева нигде не было. Не решил ли Богоев внезапно сойти в Пловдиве? Тогда Петев, конечно, последовал за ним. Но зачем же Богоеву сходить в Пловдиве, когда билет у него до Димитровграда? Может быть, Богоев понял, что за ним следят? Или он вообще собирался в Пловдив, а билетом до Димитровграда хотел ввести их в заблуждение? Но тогда… тогда он понял еще в Софии, что находится под наблюдением. Несостоявшаяся встреча в кафе — не означает ли она, что Богоев заметил за собой слежку и успел предупредить своего соучастника, чтобы он к нему не приближался. Не допустили ли они ошибку, позвонив по телефону? Не провалили ли тем самым операцию?
Ковачев медленно шагал по коридору до конца вагона и обратно. Он посмотрел украдкой в купе Богоева. Там сидели шестеро мужчин. Среди них и Богоев. Он читал газету.
Ошарашенный и смущенный Ковачев отступил в глубину вагона, прислонился к окну и уперся взглядом в купе. Какое-то недоброе предчувствие овладело им.
Что же это значит? Где Петев? Что с ним случилось? Богоев понял, что за ним следят. До Пловдива он ничего не мог предпринять. Коридор был набит пассажирами. Несчастье случилось после отправления поезда со станции Пловдив. Может быть, за минуту до того, как он, Ковачев, пришел в вагон?
А Богоев, конечно, не один. С ним едут его соучастники. Может быть, и тот, кто звонил по телефону. И сейчас он здесь, Наблюдает за ним, Ковачевым. Каждую минуту неожиданный удар может обрушиться на его голову. И он полетит под колеса.
Ковачев инстинктивно нащупал пистолет, взгляд невольно остановился на стоп-кране.
— Билеты, приготовьте билеты, — напевно прокричал проводник. — Ваш билет, пожалуйста.
Ковачев показал свой билет. Он остановился в двух шагах от проводника, на “безопасном расстоянии”. Проводник посмотрел на него несколько удивленно, но ничего не сказал.
Нет, так не годится! Он начал терять власть над своими нервами. Спросить, что ли, проводника? Может, он что-нибудь заметил? Впрочем, едва ли. В Пловдиве сошло столько народу.
На какой-то маленькой станции поезд неожиданно остановился. Секунд на десять. И тронулся дальше.
Ковачев продолжал стоять, прислонившись к окну, один в безлюдном коридоре.
Почему он не сядет в купе Богоева? Тот его не видел, а в Димитровграде Ковачева все равно сменят. Обыкновенный пассажир, сел в Пловдиве. Да и проверка билетов уже позади. Нет, лучше он останется здесь. Если Богоев решит сойти, то он соскочит с поезда вслед за ним.
Дверь в купе приоткрылась. Вышел дородный мужчина. Нет, не Богоев… Направляется сюда. Если он хочет зайти в туалет, то почему не идет в другой, ближний? Мужчина проходит мимо шатающейся от качки вагона походкой. Бросает на него беглый взгляд и входит в туалет.
Не стоит оставаться здесь. Это очень удобное место для нападения. Совсем рядом с входной дверью. А в тамбуре никого нет. Один удар — и он будет сброшен с поезда… и никто не заметит.
Ковачев вошел в первое купе, положил сумку на сетку для багажа и сел.
Мужчина вскоре прошел обратно. Дверь дальнего купе с шумом затворилась. Ковачев вышел и занял свое прежнее место в пустом коридоре.
Из соседнего вагона появился милиционер. Их глаза встретились.
— Вы кого-нибудь ищете? — спросил Ковачев.
Милиционер посмотрел на него подозрительно, но все же сказал:
— Товарища Ковачева.
— Я Ковачев. В чем дело?
Ему пришлось показать свое служебное удостоверение. После того как милиционер убедился, что разговаривает действительно с майором Асеном Ковачевым, он шепотом объяснил:
— Срочная телефонограмма из Пловдива. Я — участковый из Поповицы. Нам пришлось остановить скорый поезд. Вот, пожалуйста, товарищ майор.
Ковачев взял листок.
“Обознался, подумал, что “лицо” вышло в Пловдиве. Когда понял, поезд уже ушел. Подробности Димитровграде. Петев”.
Слава богу! Петев жив и здоров. Богоев сидит в своем купе…
— Вы, товарищ, — обратился Ковачев к милиционеру. — будете сопровождать меня до Димитровграда. Садитесь в первое купе соседнего вагона и внимательно следите за мной. Я останусь в коридоре перед купе. Если понадобитесь — подам вам знак.
— Понятно, товарищ майор.
На станции Димитровград
Как только поезд остановился, в вагон поднялся майор Милев. Сопровождавший его молодой, крупный, русоволосый мужчина остался в дверях, а Милев подошел к Ковачеву (они были знакомы со школы) и тихо спросил:
— Он еще здесь?
— В своем купе. Что случилось?
— Мне позвонил Петев. Его провели на станции Пловдив. В последний момент “тот” вышел. И Петев сошел вслед за ним. Когда он увидел его, то понял, что обознался, но на поезд уже не успел.
— Так обознаться!
— Это же самое спросил и я. Петев утверждает, человек, за которым он пошел, был одет в такой же плащ, в такую же, как у Богоева, мягкую шляпу, а в руках держал такие же чемодан и сумку.
— Вы сообщили полковнику Панову о недоразумении?
— Конечно.
Вагон медленно стронулся с места. Двое наблюдали краем глаза за дверью купе. Но она не открылась. Поезд набрал скорость и стремительно понесся вперед.
— Да, не повезло Петеву. Но понять, как это случилось, можно. Мало ли людей имеют одинаковые чемоданы, сумки и разве не похожи все наши плащи и шляпы? Богоев видел, как вслед за его двойником сошел Петев, понял, что за ним следят, и…
— Подожди! — вдруг испугался Милев. — Как бы “ваш” не надумал соскочить на ходу. Я пошлю Пешо охранять другую дверь.
— Хорошо, — согласился Ковачев. — Я останусь здесь, а ты найди проводника и попроси его проверить билеты.
Милев ушел, а Ковачев продолжал размышлять: ошибка в Пловдиве — результат случайного совпадения или Петев попался на хорошо разыгранный трюк?
Тогда… Богоев не один. У него есть сообщник, и они знают, что за ними следят.
Через несколько минут прошел проводник. Потом вернулся и Милев.
— Асен, вы что-то все-таки напутали. Ваше “лицо” не знает болгарского. У него международный билет до Стамбула. Проводник не хочет его проверять вторично. Ему неудобно. Он его запомнил — единственный пассажир-иностранец в этом купе.
— Гм, — произнес Ковачев.
— А не упустил ли Петев настоящего Богоева в Пловдиве? — спросил Милев.
— Да ну… не может быть. Богоев сидит в купе. Я хорошо помню его физиономию. А тот… который сошел в Пловдиве, Петев его упустил?
— Да, — ответил Милев, — Он взял единственное такси и исчез. А Петев пошел в городское управление давать телефонограмму.
На станции Свиленград
Как только поезд подошел к станции Свиленград, Ковачев, Милев и Пешо перешли в соседние вагоны и оттуда спустились на платформу. Среди немногочисленных пассажиров, сошедших с поезда, Богоева не было. Они зашли в помещение пограничной службы, представились дежурному офицеру, и он показал им паспорта пассажиров.
— В спальном вагоне едут две семьи из Западной Германии, три ирландца, один турок. В вагоне второго класса — один серб, один австриец и две девушки-чешки. Болгар нет, — сказал он.
— Посмотри, Милев, — обратился Ковачев к своему коллеге. — Разве это не одно лицо?
Рядом с фотографией Богоева он положил паспорт австрийского гражданина Дитмара Фогеля, торгового представителя из Вены.
Милев перелистал паспорт.
— “Въехал 12.08.63. Драгоман”, — проговорил он машинально.
— А сейчас мы ему поставим: “Выехал 14.08.63. Свиленград”, — добавил пограничный офицер.