Где-то поблизости зашипела мембрана двери воздушного шлюза. Раздались тяжелые шаги, неотвратимо приближающиеся к кровати, где лежал Клирик. Он постарался максимально выгнуть шею, чтобы увидеть идущего, но безрезультатно — человек остановился на таком расстоянии от изголовья кровати, что даже макушка его головы выпадала из доступного глазам сектора обзора. На фоне чуть заметного гула оборудования раздались отчетливые, такие же тяжелые, как и шаги, слова неизвестного:
— Как у нас дела? Как пациент?
— Да он в сознании, ваш сумасшедший! Уже пытался тут вскочить с кровати и меня придушить!
Голос пришедшего чуть изменился в сторону потепления:
— Не удивительно. Этот может.
Сознание Клирика наконец-то отыскало ответ на вопрос — чей же голос он слышит. Ответ, который самому Клирику показался невероятным. Папаша, собственной персоной! И действительно, человек подошел вплотную к кровати, чуть наклонился — на сына смотрел отец. Клирик только и нашелся, что произнести:
— Не ожидал.
Георгий Штейн осторожно дотронулся до плеча лежащего и чуть сжал его, в жесте одобрения.
— Отлично держишься. Только прошу тебя — не надо побегов и кровавых следов на полу. Ты в безопасности.
— О чем тут говорила медсестра? Что за «Новая Энергия»? Мы разве не на одной из наших баз?
Клирик выжидающе уставился на Штейна. Тот кивком головы отправил медсестру на выход. Дождавшись, когда та, недовольно передернув плечами, выйдет за двери палаты, Георгий повернулся к сыну:
— Послушай меня внимательно. То, что я сейчас расскажу, может показаться тебе ужасным и отвратительным, но не смей делать скоропалительных выводов. Обязательно крепко подумай, прежде чем задавать неизбежные вопросы и высказывать свое мнение. Итак, я, твой отец, глава оперативного департамента сектора Георгий Штейн, облеченный всемерным доверием со стороны Патриархии, уже три года работаю на частную компанию. Эти люди смогли в свое время убедить меня в том, что цели и задачи, которые я перед собой ставил, будучи Адвентистом, во многом совпадают с их задачами. Но мы, посвятившие всю жизнь борьбе, не видим перед собой конечной цели, результата — его давно застили внутренние склоки, драка за власть между Патриархами-руководителями. При том, что подобные тебе и мне постоянно отправляются на убой. Во имя чего? Ответа на этот вопрос я среди нас не нашел. История моего знакомства с Игорем Сергеевым, главой «Новой Энергии», сложна и запутанна. Но в ней есть одна важная деталь — некоторые документы, свидетельства того, что Патриархи сотрудничают с Корпорациями.
— Но…
— Дослушай. Конкурентные дрязги между Корпорациями — обычное дело. Каждый тянет на себя, люди везде одинаковы. И согласись, что уничтожить минеральный комплекс конкурента чужими руками — очень заманчиво. С другой стороны, отправить на святое дело бойцов, при этом получив на свои счета миллионы — тоже совсем неплохо. Так и поступают некоторые Патриархи. Ты не видел их корабли, дома, поместья — поверь, это погрязшие в роскоши и безделье скоты, заботящиеся только о себе. Адвентисты, Орден Гнева Людского — все это уже в прошлом. Анналы Борьбы — это покрытые паутиной ветхие предания, служащие для промывания мозгов пушечному мясу. Все изменилось, и открывшаяся мне правда выглядит отвратительно.
Георгий присел на краешек кровати. Охватившее его волнение проявилось в постоянном сжимании кулаков — жест не укрылся от внимательного взгляда Клирика. Клирик не нервничал. Он уже знал, что сделает после того, как речь его отца прервется. Штейн же продолжил:
— Игорь Сергеев — не простой человек. Он появился ниоткуда, я не смог отследить его прошлое. Сам про себя он говорить не любит. Но его действия направлены на то, чтобы раскрыть все секреты нишу, чтобы изменить столетиями сложившуюся систему превращения людей в тупые придатки Комплексов. Я верю в цель Сергеева — мы должны обрести независимость, получив технологии нишу и подстроив их под себя. И тогда все человечество вздохнет свободно. Ты выполнял задания на многих планетах Федерации и Земной Оси. Надеюсь, тебя не обмануло то, что Федерация свободна от минеральных комплексов? Уже скоро они появятся на нескольких мирах — руководство подкуплено огромными взятками от Корпораций. И такие планеты, как Олива постепенно превратятся в унылые промышленные зоны, населенные отупевшими не по своей вине жителями.
Я не хочу, чтобы все продолжалось именно так, я хочу изменить мир. И мне нужна твоя помощь. Ты готов?
Клирик не потратил на размышление ни одной лишней секунды:
— А я давно готов. Папа, ты забыл, с кем разговариваешь. Я не кусок мяса, я Клирик, рывшийся в свое время в таких архивах, куда уже лет сто не добиралась рука любого Учителя. То, что ты мне рассказал про Адвентистов — давно для меня не новость. Я готов был исчезнуть с вашего горизонта еще год назад. С моими способностями и опытом — это не проблема. Вел бы жизнь богатого авантюриста, с новой внешностью, чужими документами. Но я не смог до конца истребить, по всей видимости, врожденный идеализм. Как и ты не смог. Поэтому я с вами.
Зрачки Георгия Штейна чуть расширились, на долю секунды. Клирик, с заметным удовольствием в голосе, произнес:
— Что, не ожидал?
— Да, тот момент, когда дети вдруг вырастают, всегда ускользает от внимания родителей. И правда, не ожидал. Вообще — думал, ты на меня бросишься. Многие бы так поступили.
Георгий принял задумчивый вид, его глаза чуть прикрылись:
— Жаль, что наша мама не с нами. Это была такая женщина… Ты достойный ее сын, — пауза тянулась и тянулась.
— Ну да ладно. Выздоравливай. Кстати — обратную операцию тебе уже сделали, так что поздравляю с восстановлением исходного облика. Пришлось мне из клиники «Креации» везти сюда тех хирургов, со всем оборудованием и твоими запасными частями. Думаю, что они скоро восстановят свои операционные — мы с Андреем там чуть постреляли. Кстати, познакомлю вас, как поправишься. Терапия продлится еще два дня, так что набирайся сил — впереди непочатый край работы.
Отец махнул рукой на прощание и удалился. Вернувшаяся медсестра молча села на свое место и только фыркнула в ответ на попытку Клирика завязать с ней разговор. Он не стал настаивать и погрузился в размышления касательно своего будущего. Сейчас все выглядело гораздо лучше, чем недавно, среди руин подводной станции. Усталость постепенно взяла свое, и Клирик погрузился в дремоту.
Неожиданно из-за дверей донеслись какие-то крики. Мембрана с еле слышным хлопком распахнулась, и шум усилился. Двое вели разговор на повышенных тонах:
— Не переживай ты так! Без тебя тебя женили — ну и в чем проблема? Тебе что, на бандитов каких-то работать предлагают?
— Мастер-шеф, дело не в этом. Но почему заранее было не сказать всю правду?
Клирик улыбнулся. Один из собеседников оказался знакомым, прямо-таки до боли. Клим Стоянов, собственной персоной! И чем-то жутко недовольный.
— Клим, что шумишь?
Вошедшие, Клим и сопровождавший его сухощавый седой мужчина, прекратили спор и одновременно посмотрели на лежащего в постели Клирика.
— Посмотрите на этого типа! В первый раз вижу! И голос незнакомый! Ты ли это, Клирик? Или меня и тут пытаются водить за нос?
Клим, с улыбкой на лице, подошел к кровати, чуть прихрамывая:
— Привет, коллега! Ты, кажется, именно это мне тогда сказал? Дай посмотреть на тебя в оригинале. Ну, я так и думал — такой же салага, как и я. А Клаус Фурье попредставительнее был, с носом таким. Ладно. — Клим перешел на серьезный тон, — Как дела, еще живой?
— Не дождетесь. Все в порядке, скоро буду в норме. А у тебя, смотрю, проблемы, все споришь. Как рука, кстати?
— Ничего, все восстановили, без протеза. А вот ходить пока трудно — там чуток кожи пересадили, не прижилась ещё…
Клим обернулся к стоящему рядом мужчине и произнес:
— Знакомься, Клирик, мой куратор, Клод Бегбедер, мастер-шеф Следственной Академии Федерации.
Клирик оценивающе посмотрел на Бегбедера и перевел взгляд на Клима:
