Клим сидел на самом краю платформы, подобрав под себя ноги и постоянно ежась от холода. Надетых гидрокостюмов не хватало, чтобы согреться.

— Никаких резких движений. Слушай внимательно — к нам идет платформа с тремя вооруженными ксенами в броне. Мне показалось, что это кри, но я судил по особенностям защитной одежды, так что не факт. Давай решать, что будем делать.

— Проверим запасы.

Клим вынул на свет божий все имеющееся у него оружие. Я последовал его примеру. Совершенно неожиданным, и от того вдвойне неприятным сюрпризом явился тот факт, что убойное оружие, сносящее головы с одного выстрела, и захваченное нами в грузовом шлюзе, по всей видимости перестало функционировать. Все индикаторы погасли, и только емкость с охладителем, встроенная в рукоять, еле слышно булькала. Клим попытался реанимировать оружие, тряся его и нажимая на спусковой крючок. Тщетно. Я внимательно присмотрелся к конструкции устройства, и сразу понял, в чем дело:

— Эй, Клим, можешь расслабиться — привести эти штуки в рабочее состояние нам самим не удастся — разве что громко попросить местных, чтобы они опять включили оружейное поле. Эти пистолеты работают от наведенной энергии. Помнишь такие красивые звезды, висящие в воздухе?

— Да, в шлюзе.

— Вот это и есть индикаторы такой наводки. Выбрасывать пока не надо, вдруг пригодится. Просто убери подальше. Что у нас есть еще?

— Имеем один пистолет с дротиками, еще один с парализующими иглами, один автомат и топор. К каждому оружию есть обойма в запасе и наполовину разряженная в коробке.

— И к топору?

— Клирик, и без твоих шуток тошно. Что скажешь по нашим трем гостям?

— Скажу, что с таким арсеналом мы продержимся секунды две-три, после чего нас превратят в фарш. Обычно в вооружение таких механизированных скафандров, как у наших противников, входит комбинированное оружие, сочетание мощного калибра и скорострельности — применяется отдельный сервопривод в предплечьях для компенсации отката. Предлагаю подумать над вариантами, исключающими лобовое столкновение.

Я еще раз быстро выглянул за край контейнера — платформа, еле видимая в темноте, приблизилась еще метров на пятьдесят. В голову лезли какие-то идиотские варианты — стрельба по огоньку сигареты и так далее. Осталось заставить кри закурить, причем всех трех одновременно. Открытая створка люка за спиной вдруг перестала дребезжать. Я оглянулся посмотреть, в чем дело — одна из капсул с телом так сильно вылезла из контейнера, что придавила петли люка и прижала открытую створку к платформе. В голове что-то шевельнулось. Я посмотрел под ведомую платформу — ее днище было совершенно ровным, так как привод стоял только на той платформе, на которой находились мы с Климом. Потом дернул Стоянова за рукав куртки:

— Послушай, Клим, есть отличный вариант.

Вкратце я рассказал о задуманном. Возражений не последовало, и мы занялись каждый своим делом. Через секунд сорок на платформе рядом с контейнером лежала полностью извлеченная наружу ячейка с трупом. Я перевел дух. Клим еще некоторое время ковырял топором между платформами, но вот и он закончил, махнув мне рукой. Я засек время и начал отсчет, подав Климу знак. Он что-то подцепил рукой, резко дернул и сразу отскочил на нашу платформу. Мы вдвоем хорошенько уперлись ногами и стали отталкивать край идущей за нами платформы с контейнером. Наши лица покраснели, жилы вздулись и предельно напряглись. В глазах уже темнело, но вот край подался, и задняя платформа стала понемногу отставать, отцепленная Климом. Расстояние между передней и задней платформами все увеличивалось. Наконец, оно стало больше длины ячейки, и мы одновременно с двух сторон ухватились за тяжелую капсулу и аккуратно, на руках столкнули ее на полотно пути, после чего сами спрыгнули с платформы влево, как можно дальше в сторону. Расчет делался на то, что именно в этот момент в нашу сторону не будет повернуто ни одного взгляда.

Упав ничком на дно туннеля, я взглядом проводил удаляющуюся заднюю платформу, после чего приготовился. Показалась платформа преследователей. Точно, трое в экзоскелетах. Кри. Поравнявшись со мной, платформа с громким скрежетом вздыбилась в воздух, повисела там немного и с шумом опрокинулась на бок. Сидевшие на ней спецназовцы посыпались в разные стороны, как горох. Я, с пистолетом наготове, подбежал к месту катастрофы. Одному из кри определенно не повезло — его голова превратилась в отвратительное месиво, придавленная торцом тяжелой самоходной платформы. Двое других подавали признаки жизни, но все еще находились без сознания. Рядом появился Клим:

— А нам везет. Без единого выстрела.

Я услышал какой-то звук, идущий из-под шлема одного из валявшихся на полу кри. Вспомнив изученное мной когда-то описание подобного экзоскелета, я в два движения отстегнул верхнюю часть экзоскелета, и снял защитный шлем. Сухое щелканье, идущее из транслятора шлема, громко раздавалось в туннеле. Транслятор отсутствовал — на той стороне канала находился их соотечественник, или ксен, хорошо изучивший язык кри — человеческое горло без специальной операции не в состоянии было воспроизвести речь инсектоидов. Я бросил шлем в сторону, отключив переговорное устройство — лучше оставить противника в полном неведении относительно результатов этой операции.

Клим в это время собирал разлетевшееся в стороны снаряжение кри. Два пулемета из трех совершенно вышли из строя при падении, но один остался полностью в рабочем состоянии. В запасных обоймах к нему недостатка не испытывалось — на двоих мы рассовали по карманам пятнадцать магазинов. Больше с кри брать было нечего — я стянул шлем еще с одного из них, после чего взял топор и двумя ударами вышиб ему и его товарищу мозги. Иметь за спиной могущих в любой момент очнуться врагов — удовольствие ниже среднего. В ответ на мои действия Клим чуть поморщился и отвернулся. Я в ответ только пожал плечами.

Через минуту мы бегом продвигались в направлении «Синего» сектора — все произошло недалеко от впускных ворот производственного терминала, так что добраться до них было вопросом небольшим.

Сами ворота оказались абсолютной копией тех, через которые мы пробрались в контейнере. У ворот одиноко стояла отцепленная нами вторая платформа с контейнером. По какой такой причине первую, ведущую платформу с таким же контейнером пропустили внутрь сектора — оставалось вне всякой логики. Никаких пультов управления не просматривалось — тяжелые створки покоились в сомкнутом состоянии, и ни один механизм привода не выступал наружу.

— Опять тупик. Может, постучаться? — Клим подошел к воротам и принялся колотить по ним ногой. Вороты издали глухой звук — это говорило в их пользу. Монолит.

В управляющем центре станции царила всеобщая подавленность. Гралко притих и совершенно не реагировал на любые обращения в свой адрес. Главный координатор впал в состояние, близкое к кататоническому, что часто случалось с нугенами в моменты кризисов. Но ситуация развивалась вне зависимости от желания кого бы то ни было оставить все как есть.

Трое бойцов из группы профессора Хашхи не выходили на связь, и для профессора стало окончательно ясным, что они на связь уже не выйдут никогда, вследствие собственной гибели. Лайс почувствовал, как температура его тела подходит к допустимому максимуму, и увеличил интенсивность системы орошения — потоки солоноватой жидкости забили маленькими фонтанчиками. Только этим Хашхи выдавал свое нервное состояние, речь же его оставалась бесстрастной, как и всегда. Все рабочие из сектора «Синий» ждали, вооруженные кто чем, у ворот, а в жилых отсеках, расположенных на три уровня ниже координационного зала, его команды ждали еще пятнадцать бойцов из числа охранников станции, и этот резерв позволял надеяться на счастливый исход. Тем более что имелся еще и запасной вариант…

Глава отдела безопасности, еще раз посмотрев на впавшего в ступор начальника, решил действовать на свой манер: