Ударяемся о землю, становимся людьми, и улетаем вместе с Тархом Перуновичем на Срединную Землю. Поблагодарили мы Дедушку, отвесили ему земной поклон и вновь оборотились птицами, полетели домой к Травиночке.

    Сели на берёзку подле дома и сидим, ждём чего-то. Вот отец вышел весь седой-седой, сгорбленный.

    - Батюшка, - любимая уже оборотилася человеком и подходит к отцу, - родимый.

    Обнимает он её, целует в щёки.

    - Доченька, любимая, - отец плачет. - Я уж не думал, что мы в этой жизни свидимся.

    - Всё хорошо, батюшка, уже всё хорошо.

    Смотрю, как у любимой меняется наряд прямо на очах, превращается в девичий.

    - Дочка, что? Почему? - отец дивуется.

    - Надо по-людски ещё свадьбу справить.

    - Тут сёстры твои.

    - Едь с ними на торжище, - отец кивает. А я оборачиваюсь пёрышком и падаю на землю. Настенька подходит и поднимает пёрышко, прячет за пазуху. И сама за берёзку становится и растворяется в её стволе. Как и я, словно мы становимся частью природы. А дальше суматоха, все начинают бегать, запрягают лошадей, садятся в телегу и едут на торжище. Все. Не остаётся никого.

    Мы выходим из берёзки и становимся вновь птицами и летим, обгоняем родичей и летим на торжище вперёд них.

    Отдаём в мену по камушку самоцветному, берём шестёрку лошадей, большой воз и забираем все товары с торжища. Зовём всех на свадьбу, объясняя дорогу.

    - А коли увидите ветренник с книгою, знать туда вам поворачивать надобно. Там батюшка мой живёт, учитель сельской.

    После этого едем мы обратно, да так быстро, что кони словно вихрь промчалися мимо отца с остальными родичами. Развернули их воз. Те и поехали обратно.

    А дома уж и столы накрыли, всё для пира приготовили.

    Скоро стали стекаться местные жители да праздновать нашу свадьбу. Любава, кстати, тоже замуж вышла, за Рудака.

    А к полудню мы с Настенькой остались одни. Отказались от дома, вышли в чистое поле. Прикоснулся я к любимой, распустились косы золотые. Рассыпались живым солнышком по плечам любимой. Прикоснулся к одежке её, и развеялась она силой вокруг. Повторила она за мною и остались мы в чём мать родила. А дальше любили мы друг друга, пока солнышко заходить не стало. Настенька была такая счастливая. А я лежал подле неё и любовался. А с последними лучами солнца слились в одно целое и очутились на моей земле. Дом строить надобно. Тут солнышко только взошло, впереди долгий день будет. Скликал народ и стали вместе избу строить. А любимая намалевала, где что надобно поставить. Где горница, где полати, где стены. К вечеру мы и управились. Домового кликнули. Пришёл дедушка.

    Взял я жену свою на руки да внёс в дом, чтоб вот так, она здесь словно и всегда была, а не новая хозяйка пришла. И стали мы жить-поживать да добра наживать.

    Много этого добра - такой мелочи у нас народилося. А ещё создавали мы целые миры, целые земли со своими солнышками. Одной лишь мыслью, сливаясь воедино. Много миров, дальних, ближних - всяких.

    - Люблю.

    - Люблю, - вторит ЕЁ нежный голос.

Часть 2 Глава 5

     Даша

    За физику так и не смогла взяться. Прямо накрывало, и слёзы лились в три ручья. Да что со мной такое? Набираю номер телефона, смотрю, и не понимаю, чей это номер. Контакта у меня такого нет, да только руки сами набрали. И хоть родители предупреждали о мошенниках, что нельзя звонить на незнакомый номер или перезванивать чужому кому-то, а всё равно набрала номер. А у самой сердце бьётся быстрее. Сбросили. Набираю снова и снова. И короткие гудки в ответ. Грустно… Ведь гудок идёт. Кто ты, таинственный незнакомец?

    И вновь еду в парк на роликах кататься. А перед глазами стоят трюки, которые пытаюсь повторить. Вот только человека, который эти трюки делал я не помню. И такая грусть захлёстывает меня. А вокруг меня толпа ребят, я скольжу по ним взглядом, но не вижу родных глаз. Потом бурные аплодисменты, а у меня слёзы на глазах. Кланяюсь и уезжаю. Потом проезжая мимо, вижу двух недавних знакомых: бывшего и его подружку. Улыбаюсь им, машу и... проезжаю мимо. Не хочу никого видеть!

    Выезжаю из парка и вижу удаляющуюся фигуру в футболке и шортах. Блин! Спотыкаюсь и лечу кувырком. Вряд ли мне удастся благополучно приземлиться не на пятую точку. Жизнь не проносится мимо, жизнь не имеет смысла, если нет ЕГО! Его СИНИХ глаз! И перед глазами проносятся воспоминания. Я закрываю глаза. А когда открываю, я лежу в объятиях, ЕГО объятиях. Слёзы беззвучно текут из глаз.

    - Ну не плач, прошу.

    И такая волна протеста поднимается в душе.

    - Ты, ты, да как ты посмел так поиздеваться надо мной! - на его лице отражается раскаяние и растерянность. - Поцелуй меня!

    И он целует. А потом хватаю его за волосы.

    - Прибью! Только ещё что-то отмочи в подобной манере! И волосы, с какой такой радости ты обкромсал, такие прекрасные волосы!

    А он нежно ко мне прикасается, обнимает и мне кажется, что нюхает меня. Я начинаю принюхиваться. Ну вот, воняю потом, я ведь физические упражнения делала. А он зажмурил глаза и словно мурлычет.

    - Я видела их.

    - Кого? - он тут же садится.

    - Наших голубков.

    - Кого?

    - Того самого, про кого думаешь.

    - Где?

    - Тут.

    - Давно?

    А у меня глаза уже горят, хочу его скалкой огреть, чтоб больше не был таким болваном. Отворачиваюсь от него.

    - Мне надо знать.

    - Ага, надо.

    Что бы мне такого ему пожелать? Интересно, а прошлое воплощение распространяется на нынешнюю жизнь?

    - Ты Мой! И никто другой не сможет к тебе прикоснуться! Ясно?

    И хохот.

    - Глупенькая, - он обнимает меня за талию, и нюхает мои волосы.

    Маньяк, ей Богу! Извращенец!

    И сидим мы у выхода в парк, и просто молчим рядом. Так приятно быть с ним, просто находиться рядом.

    - Что ты вспомнила? - вместо ответа снимаю с себя ролики, достаю из рюкзака босоножки. - Ты обещала не кататься без меня.

    - Не было такого обещания, ты его стёр!

    - Тогда откуда ты...