Иду от метро. на душе словно кошки скребут. Прислушиваюсь к интуиции, она идти дальше не советует. А что делать? В обход не пройдешь, дорогу перерыли всю, даже движение закрыли. Другого пути нет. Идти домой надо. Иду. Всё больше убеждаюсь, что зря пошла. А что делать? Сворачиваю за угол, иду. Тишина, слово перед бурей. Иду, сжалась в комок.

    - Эй, иди к нам! - мужской грубый голос. Молчу. Нельзя говорить. В пререкания с такими личностями лучше вообще не вступать. Некоторых наоборот раззадоривает отказ. Лучше вообще не общаться. Иду дальше. Хватают меня за руку. - Пойдём!

    Сердце бешено колотится. Глаза закрыла. Только не смотреть. Паника захлёстывает целиком, но я пытаюсь бороться со страхом. Меня толкают и начинают задирать юбку. Вот кого-то даже не останавливает мороз. Внезапно в сознании всплывает образ падающего вниз сокола.

    “Сокол!” - кричу мысленно. В тот же миг раздаются крики, матерщина, меня отпускают. Открываю глаза и бегу сломя голову. Уже жарко, вся в мыле. Расстегиваюсь. По дороге никто не встречается, выбегаю на оживлённую улицу, переход, через переход с толпой народа, поворачиваю на свою улицу, потом в свой двор. Забегаю в родной подъезд. Вбегаю по лестнице, доставая ключи, долго не могу попасть в замочную скважину, потом, наконец, открываю замок и пулей влетаю домой. Быстро замыкаю и, облокотившись, съезжаю по двери вниз. Слёзы текут по щекам. А в горле до сих пор комок. Что ж за жизнь такая?

    Когда немного пришла в себя, разделась и полезла в душ. Стала с мылом и мочалкой отдраивать руку, за которую меня хватали, и мыть, и мыть, и мыть себя. Немного успокоилась. А ведь я была в куртке и варежках, контакта с моей кожей не было. Беру куртку, варежки, юбку, забрасываю всё в стирку. Хорошо, что одна цветовая гамма. И куртка - тоже хорошо, её можно стирать. Запустила стирку. Выхожу в кухню, ставлю чайник и понимаю, что руки дрожат. Вот тебе и успокоилась. Налила чай, сижу, держу горячую чашку и невидящим взором куда-то смотрю. Что же случилось? Судя по всему меня пытались обидеть, скорее всего изнасиловать. Точнее это бы удалось, если бы не что-то или кто-то. Судя по всему мои обидчики с кем-то стали драться, и мне удалось уйти. Даже не посмотрела, кто меня спас, кого благодарить. Что дальше? Что-то вертится на языке, не могу поймать мысль. Ладно, может сама вспомнится. Дальше...

    Бессмысленно не выходить из дома. Я немного по-плутала по улице, прежде чем прийти домой, так что где я живу, они наверняка не знают. Но как мне идти на работу, пусть не завтра, а послезавтра, если дорога лежит через тот переулок. Обойти можно, но очень далеко. И маршрута я толком не знаю. Дворы близлежащие не сквозные. Попрошу папу подвезти на работу, хотя он не ездит так рано. Наверное, не буду просить. Так как мне попасть на работу - не знаю. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Если что - возьму такси. Дорого, но я могу себе позволить, правда надеюсь, что не долго буду пользоваться их услугами и обходной путь откроют. Надо теперь найти телефоны такси. Достала справочник и стала выписывать. Вспомнила про телефон, забивать стала в старенькую трубку номера телефонов, продублировав в новую. Так, в старую ещё надо перенести текущие номера из телефонной книги - мамин, папин, Лёшин, Надин и ещё с десятка два знакомых и друзей.

    Резкая мелодия. Поначалу не понимаю, что за звук. То ли в дверь, то ли ещё куда. Похоже, я задремала. Потом понимаю, что это телефон.

    - Да.

    - Ты цела? - не совсем врубилась, кто звонит. Телефон, когда звонок поступает, высвечивает номер телефона зачем-то, а не имя из телефонной книги.

    - Это кто?

    - Лёша. Что с тобой? Даша!

    Сознание вновь уплывает, а глаза застилают слёзы.

    - Даша! Я приеду, скажи куда.

    Я на автомате что-то говорю и перестаю что-либо чувствовать.

    Звонок. Вновь не понимаю, кто, где и чего. Встаю, иду на звук. Домофон.

    - Да.

    - Это Лёша.

    Открыла. Стою, прислонившись головой к стене. Звонок в дверь. Смотрю в глазок. Правда Лёша. Открываю. Зашёл, закрыл за собой дверь, подхватил меня. А я уплыла куда-то...

    ...Резкий запах. Фу, какая гадость! Даже мёртвого поднимет. Открываю глаза, пытаясь отмахнуться от запаха. Меня тошнит. Беру протянутый мне таз. Слёзы бегут по щекам и кажется я обмочилась. Голова трещит по швам. Падаю обратно на подушку. Глаза закрыты, не могу открыть, тошнота подступает.

    - Лёша, - шёпотом говорю я.

    - Даша, - он держит меня за руку. Чувствую тепло, которое просачивается в меня. - Спи.

    Сознание начинает уплывать, но я не даю ему уплыть.

    - Лёша, погоди, мне надо выговориться.

    - Хорошо, тогда говори.

    - Я шла домой, а потом... - не договорила, рыдания захлестнули меня. Он обнял меня.

    - Всё хорошо, я с тобой, - голос такой нежный и успокаивающий. - Тебя больше никто не обидит.

    Нежно гладит меня по голове.

    - Ме...ня схватил кто-то за руку, - всхлипываю я, - а я ни слова не могла произнести. Даже глаз не могла открыть. А они... их было несколько.... задрали мне юбку. А я... даже закричать не смогла.

    - Ты кричала, всё хорошо, ты умничка, всё уже хорошо, - а я завыла как волк, содрогаясь от рыданий. А потом я поняла, что всё и правда хорошо, ведь ничего не случилось. Кто бы ты ни был, благодарствую, спаситель мой.

    - Лёша, там стирка, наверное, закончилась, надо бы развесить....

    - Спи!

    И я провалилась в сон...

    ...Проснулась от того, что ярко слишком было. Открываю глаза, солнышко светит прямо в глаза.

    - Здравствуй, Солнышко! - шепчу я и улыбаюсь нашему светилу.

    Ох... Странно, но чувство лёгкости, ничего не болит. Встаю. Что вчера было? Ничего не помню. Так, сегодня хоть какой день недели? Смотрю на часы - “tu” - значит, вторник. Ладно, выходной. Надо контрольные поделать. Иду в санузел, по нужде, потом умываться. Висят мои уличные вещи в ванной. Что я - испачкала их? Трогаю, уже всё высохло. Хорошая у нас система вентиляции и полотенцесушитель много тепла даёт. Правда, папе пришлось выпиливать в двери дырку, чтоб тяга была. Так, опять Остапа понесло. Я вроде вчера в этом ходила на работу. Не помню, что было потом. Умываюсь, причёсываюсь и иду в комнату. Достаю учебники, беру черновик и начинаю решать задачки. Всё же люблю математику. Хоть высшая мне и не нравится, но задачки - это наше всё. Главное, чтоб преподаватель был хороший. У нас в первом семестре попался зануда. Одна теория, а примеры скудные и простенькие. И как решать контрольные - не понятно. С трудом сдала на четвёрку. На троечку - без вопросов, разрешил даже любой литературой пользоваться. Хотя там надо было решить лишь 2 задачки. Но на более высшую оценку - изволь сам готовиться. Хорошо, билет попался из контрольной задачи да теория простенькая. А то бы пришлось на тройку соглашаться. А вот в этом семестре преподаватель изменился. Женщина от Бога - сплошная практика, может, правда, это на консультациях, но пока вот одна лишь была - сразу всё просто решается. Вернёмся к нашим баранам, т.е. задачам. Эта просто решается, а такую мы не решали. Обложилась книгами, и начинаю искать нужную тему. Голодный желудок громко урчит и его начинает сводить. Блин, забыла покушать. Надо идти, пока голова не начала болеть. У меня от голода обычно голова начинает болеть. Бросаю всё и иду на кухню. От мамы записка на холодильнике: “Мы тебя очень любим. Макароны по-флотски в холодильнике. Если что - звони”. Странно, обычно просто пишут, без всяких там нежностей. Ну да ладно, почерк точно мамин. Я вас тоже люблю, - мысленно посылаю маме чувство любви и папе тоже, сестрёнке. А ещё подумала, что и Лёшу люблю и послала ему заряд своих чувств. А потом подумала, правда люблю? Я же знакома с ним от силы недели полторы. В общем, не знаю, может быть... Кстати, что-то Нади давно не видно, вроде на 3 недели её клали в санаторий и уже они вышли(недели, в смысле) . Надо будет позвонить узнать. Пока кушаю, звоню ей, включаю громкую связь.