Белла посмотрела на часы. Было двадцать минут седьмого. Можно успеть домой, чтобы переодеться для вечера. Но домой она не пошла. По ту сторону парка, словно океанский лайнер, сверкал огнями ?Хилтон?. Ее дом находился в противоположной стороне, но она, как завороженная, двинулась по направлению к отелю.

Ты сумасшедшая, говорила она себе. Ты идешь прямо в камеру пыток. За пять минут ты испортишь все, что было хорошего, за последние пять лет. Почему бы тебе не зайти и не выпить чего-нибудь, говорил внутри нее другой голос.

Посмотреть, действительно ли это Стив, и уйти.

Стоит только увидеть его, и все напряжение сойдет на нет.

У входа в отель она, чтобы выиграть время, купила цветы для матери Руперта.

Сердце у нее стучало подобно тамтаму. Когда она входила в вертящиеся двери отеля, ладони у нее вспотели.

В баре было очень многолюдно. Многие оборачивались в ее сторону. Почему она не перестает дрожать?

Высокий, похожий на свинью блондин приветливо на нее посмотрел. Конечно, это не мог быть Стив.

- Привет, дорогая, - сказал ей на ухо мягкий голос с американским акцентом.

Она вздрогнула, как испуганная лошадь, и резко обернулась. Во рту у нее пересохло. Когда она увидела эти самые голубые, самые проклятые в мире глаза, внутри у нее что-то опустилось.

- О, малышка, - сказал он, взяв ее за руку - так приятно тебя видеть.

- Привет, Стив, - проквакала она.

- Ты все-таки объявилась. Пришла. Не могу в это поверить. Давай сядем.

Белле показалось, что прошедших лет словно и не было. Ей снова восемнадцать.

- Нам надо отметить встречу этим мерзким шипучим рейнвейном, который я всегда выдавал за шампанское.

- Я бы предпочла виски.

- Два двойных скотча, - сказал Стив официанту.

Он достал пачку сигарет, и когда он помогал ей прикурить, пальцы их встретились.

- О, душа моя, ты так похорошела. Погляди-ка на меня как следует.

С большим усилием она подняла на него глаза. Как она сходила с ума, когда он уехал! Пожалуй, он смотрелся теперь еще лучше прежнего - более зрелым. Исчезла простодушная мальчишеская открытость. В углах глаз появились морщинки. Волосы падали на лоб густой светлой челкой, закрывая, возможно, появившиеся на лбу морщины.

Она опустила глаза.

- Я искал тебя повсюду, - сказал он, когда принесли выпивку. - Без конца писал в Нейлсуорт, но письма возвращались обратно Мне написали, что ты укатила, не оставив следов Я даже съездил туда узнать, нет ли от тебя вестей

Объявления в газете были моей последней надеждой. Чем ты теперь занимаешься - работаешь фотомоделью?

- Я актриса, - она не смогла скрыть гордости в этих словах и рассказала ему о своих успехах.

Он присвистнул.

- Ты теперь, небось всюду бываешь.

- Я только что была на прослушивании у Гарри Бэкхауза для главной роли в его новом фильме.

Давай, жми вовсю, подумала она про себя.

Черт бы тебя побрал, Стив, я не могу без тебя жить.

- Дорогая, ты же настоящая звезда! Я должен пойти на спектакль. Под каким именем ты выступаешь? Не Мейбл Фигги, конечно?

- Нет, - выдавила из себя Белла. - Я… я сменила имя. Я теперь Белла Паркинсон.

Она заметила, что на нем очень хорошо сшитый костюм и массивные золотые запонки.

- У тебя, Стив, дела тоже идут неплохо.

- Не жалуюсь, - сказал он, усмехнувшись.- У меня пара клубов в Буэнос-Айресе. Одна из причин, почему я здесь - помимо, конечно, задачи найти тебя - подыскать место для дискоклуба в Лондоне.

Он дал знак официанту.

- Выпьем еще?

- Мне не надо, - сказала она, - я больше не осилю.

Однако из-за стола Белла не встала. Когда принесли выпивку, он поднял стакан:

- За нас, малыш.

- Никаких ?нас? уже не будет, - отрезала она. - У меня есть другой.

- Был, ты хочешь сказать. Кто он?

- Ты его не знаешь. Его зовут Руперт Энрикес.

- Не из банкиров? - спросил Стив, подняв брови.

Бела кивнула с вызывающим видом.

- Ах ты, моя радость, ты добралась до богатых мира сего.

- Ты его знаешь?

- В Буэнос-Айресе я сталкивался с его кузеном Ласло.

- Этого, похоже, знают все. Руперт его обожает. Какой он?

- Жестокий, довольно опасный. Странная смесь. Наполовину еврей - мать его австрийская оперная певица. В Сити не знают, что с ним делать. Там не одобряют его длинные волосы и духи. Но им приходится признать, что в ловкости, с какой он проворачивает дела, ему нет равных. У него стальные нервы, что при слабой активности рынка дает ему большое преимущество. Он владелец отличных лошадей.

- Почему он не женат?

- Не верит в брак. Думаю, несколько лет тому назад он сильно обжегся на одной замужней женщине. Хотя у него всегда самые умопомрачительные подружки.

Последовало молчание. Потом Стив спросил:

- Но ты неравнодушна к Руперту?

- Да, - быстро ответила Белла.

- Тогда зачем ты пришла сегодня сюда?

- Хотела посмотреть на призрака. Стив, я должна идти.

Как по-дурацки звучали все эти немногосложные ответы! Надо было идти домой, переодеваться и ехать к Энрикесам, но она не могла сдвинуться с места.

- Дорогая, - тихо сказал Стив. - Я знаю, что вел себя как мерзавец, отчалив в тот момент, когда ты больше всего во мне нуждалась. Но я там всем много задолжал. Если бы я задержался в Нейлсуорте, меня бы арестовали.

- А как насчет всех этих девиц, что у тебя бывали каждую ночь?

Ей не удалось удержаться от враждебной интонации.

- Я был слишком молод, чтобы иметь прочную связь. С тех пор я повзрослел. Теперь бы я с тобой не сплутовал, если ты про это думаешь.

Но она только видела рядом с собой его большое сексуальное тело и чувствовала, что желает его, как никого и никогда.

- Ты мне не подходишь, Стив. Я хочу выйти за человека доброго и постоянного.

- А я только добрый, - вздохнул Стив, - в наши дни приходится рано выбирать себе амплуа.

Он переменил позу, и его колено коснулось ее ноги. Она вздрогнула так, будто ее током ударило.

- Э, да ты на взводе, - заметил он.

Она нервно рассмеялась.

- Когда ты научилась так смеяться?

- Как?

Он показал, как, и она опять нервно засмеялась.

- Да, вот так.

- Ты нисколько не изменился, - взорвалась она. - Тебе всегда доставляло удовольствие меня подкалывать.

- И голос у тебя стал другой. Театральная школа совсем выбила из тебя йоркширский акцент.

Когда она резко поднялась, он попытался ее задержать.

- Отпусти мою руку, - проговорила она, задыхаясь.

- Послушай, душа моя, не сердись.

- Пусти меня, - сказала она уже громче.

- Говори потише. На нас все смотрят. Ну что ты? - он притянул ее и усадил рядом. - Неужели ты не понимаешь? Я проехал тысячи миль, чтобы вернуть тебя. Я знаю про тебя все, дорогая. Держу пари, что ты не рассказывала мальчику Энрикесу про жизнь в трущобах и про уголовника-отца, правда?

- Заткнись! - прошипела Белла, побелев от гнева.

- А это, как тебе хорошо известно, только начало истории. Теперь допивай, как послушная девочка, и я увезу тебя куда только пожелаешь. Но с завтрашнего дня забег начинается. Я не позволю Энрикесам прибрать тебя к рукам. Тебе не надо с ними связываться, дорогая. К чему вырываться из своего круга?

Когда такси покатило в сторону Чичестер Террас, Белла принялась спешно причесываться и подправлять косметику на лице.

- Да брось ты это, - сказал Стив.

- Но я же так неподходяще одета, - всполошилась Белла. - Я купила себе такое отличное черное платье.

- Ты актриса. Энрикесы были бы страшно разочарованы, если бы оказалось, что ты выглядишь, как положено. Скажи им, что Гарри Блэкхауз держал тебя несколько часов и только что отпустил.

Они ехали по Олд-Бромтон-роуд, и цветущие вишни ослепительно белели на фоне темнеющего неба.

- Весна, - сказал Стив, обнимая ее. - Чувствуешь прилив сил?

Она ответила на его поцелуй, убежденная уже только в одном - что она в его объятиях и что так и должно быть.