Она сбросила туфли и начала покачиваться под музыку.

- Молодец! - сказал Ники.

- Что будет вторым покрывалом? - спросил Джеймс.

- Часы, - сказала Кейбл и сняла их, не переставая танцевать.

У Матта на щеке заходил мускул.

- Кейбл, - сказал он ледяным голосом, - сделай музыку потише.

- С какой стати? Мне надоело выслушивать приказания. Покрывало номер три. - И она начала расстегивать свою голубую рубашку.

Джеймс выкатил глаза.

Матт встал, подошел к транзистору и выключил его. Кейбл схватила его за руку.

- Почему ты такой зануда?

- Иди спать и прекрати валять дурака.

- Хорошо, - сказана Кейбл с вызовом, - я найду себе подходящую музыку где-нибудь в другом месте.

Она открыла окно и выставила ногу на подоконник.

- Кейбл, не надо, - закричала Имоджин, - Это жутко опасно.

- Я пошла, - сказала Кейбл и начала карабкаться вдоль стены.

- Нельзя ее отпускать, - сказана Имоджин и, подбежав к окну, схватила Кейбл за руку.

- Включи транзистор, - вопила Кейбл, свисая из окна.

- Пожалуйста, останови ее, - сказала Имоджин, обернувшись к Матту.

- Оставь ее. Это все напоказ.

- Пусть идет куда хочет, - добавил Ники. - Я сыт по горло ее выходками.

Имоджин неохотно выпустила ее руку. Кейбл двинулась вдоль стены, оступилась и упала на землю.

- Ты в порядке? - беспокойно крикнула ей Имоджин.

Ники и Джеймс загоготали.

- Она сидит на самой дороге, - сказала Имоджин, невольно хихикнув. - Надеюсь, по ней не проедут.

- Маловероятно, - сказал Ники. - К сожалению, это очень пустынная дорога.

- Забудьте про нее, ради Бога, - сказал Матт. - Скоро ей это надоест, и она сама придет.

- Но она могла себе что-нибудь повредить, - сказала Имоджин.

- Кейбл ревет во всю глотку, стоит ей уколоть себе палец, - сказал Матт.

Джеймс надел на себя парик Кейбл и пару серег и начал танцевать танго с игрушечным медведем. У всех было слегка истерическое состояние.

- Она совсем согнулась, - сказана Имоджин. - Кажется, она плачет. Я пойду посмотрю.

- Я с тобой, - сказан Матт, взяв ее за руку. Когда они свернули в аллею, чтобы подойти к гостинице сзади, Имоджин споткнулась. Матт подхватил ее, и она вдруг оказалась в его руках. Глаза у нее широко раскрылись, сердце заколотилось.

Он почти инстинктивно наклонил голову и поцеловал ее. У нее не было сил не ответить ему, и она не могла остановиться.

Матт сам снял ее руки со своей шеи.

- Погоди, моя радость. Мы пошли смотреть Кейбл, а не ловить радугу.

Он потянулся за сигаретой, и когда огонек спички осветил его лицо, оно было совершенно невозмутимым. Дрожащая и пристыженная, Имоджин пошла вслед за ним. Как она могла опуститься до этого?

Кейбл лежала на мостовой, свернувшись калачиком. Она тихо всхлипывала. Матт метнулся к ней со скоростью молнии. В лунном свете Имоджин смогла заметить, что ее лодыжка уродливо распухла. Матт рухнул рядом с ней на колени.

- О, Господи, прости, дорогая, я не сообразил. - В его голосе слышны были нежность и забота, которые ни с чем нельзя было спутать.

- Пожалуйста, не уходи, - проговорила Кейбл сквозь стиснутые зубы, и когда он ее поднял, она потеряла сознание. Приехавший под утро врач сказал, что она сломала себе лодыжку.

Глава семнадцатая

Ну вот и все, уныло подумала Имоджин. Самым простым, хотя и самым болезненным из всех возможных способов Кейбл опять перетянула Матта к себе. Она снова стана центром внимания. Ники и Джеймс, раскаиваясь в том, что посмеялись над ней ночью, принесли ей огромные гроздья черного винограда. Ивонн, расстроенная тем, что пропустила такую драму, и озлобленная против Джеймса за неявку в постель, с готовностью встала на сторону Кейбл.

Та же, после того как ей загипсовали лодыжку, использовала любую возможность выжать из своего положения каждую унцию сострадания окружающих.

- Самое ужасное, - рассказывала она Ивонн, - что испытывая такие мучения, единственное, что я услышала, был пьяный смех.

- Это отвратительно! - возмутилась Ивонн. - Как они могли быть такими бессердечными?

За проявленное в ту ночь бессердечие Кейбл разжаловала Ники, но настояла, чтобы за ней ухаживал Матт.

- Думаю, что я смогла бы поесть немного супа. Ты не мог бы немного прикрыть ставни? Мне еще не рано принимать болеутоляющее?

Она застала нас врасплох, гневно подумала Имоджин, но тут же устыдилась сама себя. Матт, выглядевший утомленным и раздраженным, в конце концов выставил всех из спальни.

Джеймсу в наказание было приказано мыть машину. Ивонн и Ники отправились кататься на водных лыжах. Они не слишком настойчиво пытались уговорить Имоджин присоединился к ним. Но она сказана, что предпочитает позагорать. На самом деле, ей просто хотелось побыть одной.

Она лежала на пляже и спрашивала себя, была ли когда-нибудь более несчастна, чем сейчас.

После вчерашнего дня, проведенного в постели, ее загар приобрел рыжевато-коричневый оттенок без всякой красноты. Волосы отливали золотом. Пляж был забит воскресными экскурсантами. Один за другим к ней подсаживались мужчины и предлагали пойти выпить или поплавать.

Она подумала, как долго еще она сможет им отказывать, и тут же услышала бархатный голос:

- У вас пролился лосьон.

- А, ступайте вы, - выпалила она и увидела загорелое грешное лицо Антуана Делатура.

- Антуан! - сказала она, обрадовавшись. - Как приятно вас видеть.

- А мне тебя, ma petite .

Он сел рядом с ней, скользя глазами по ее телу.

Имоджин рассказала ему про Кейбл.

- Она отлично этим воспользуется, - сказан он. - Теперь, видимо, у каждого вырывает соболезнование зубами. Я знаю этот тип. Мими вернулась в Париж, - добавил он, поглядывая на нее краем глаза. - Я теперь одинокий бедняга. Как насчет того, чтобы провести день вдвоем?

Имоджин, вычерчивая круг на песке, решила, что теперь уже не имеет значения, как она поступит.

- Я с удовольствием. Мне только надо сказать другим.

Но по причинам, хорошо ей известным, она не пошла наверх предупреждать Матта о том, что уходит. Вместо этого оставила ему на столе портье наскоро нацарапанную записку.

Несколько часов спустя она сидела с Антуаном на террасе его виллы и пила коньяк. Луна, похудевшая с прошлой ночи, лила на море белый свет. Над апельсиновыми деревьями порхали светлячки. Над темными холмами как дым поднимался Млечный Путь. Развалясь в гамаке, Антуан курил сигару.

День промчался как сон. Они проскакали по песку не одну милю. Они плавали, а потом обедали в четырехзвездном ресторане.

С Антуаном не было скучно. Но хотя он и пальцем не пошевельнул, чтобы до нее дотронуться, она поняла, что он использует выжидательную тактику. На этот раз она имела дело с профессионалом, а не проказником-любителем вроде Гилмора. Это все равно, что проводить вечер в компании тигра.

Он осушил свой бокал с коньяком, загасил сигару и встал над ней, высокий и темный.

- Пойдем в дом.

Неужели это происходит со мной? - подумала Имоджин, садясь на огромную софу, покрытую леопардовыми шкурами. Он соблазнит меня в два счета, а мне словно и дела нет до этого.

Антуан сел рядом с ней. Он положил ей на горло горячую ладонь, потом медленно провел ею по щеке и снял серьгу.

- Хорошая, хорошая девушка. Ты бы хотела, чтобы я полюбил тебя как подобает? - Он быстро снял у нее вторую серыу. - То есть, как не подобает.

О, Господи, - подумала Имоджин, - как в приемной у дантиста! Из звуковых колонок послышалась тихая музыка. Антуан положил ее серьги на стол и начал гладить по голове.

?Ты слишком хороша, чтоб это был не сон. Я не могу отвести от тебя глаз?, - пел Энди Уильямс.

Имоджин расплакалась.

- Дорогая, ma petite, пожалуйста, не плачь. Это из-за Матта, правда?

Она с жалобным видом кивнула.

- Я понял, откуда ветер дует. Ну а он что?