- О нет, я с удовольствием пройдусь, - сказала Имоджин, не веря своему счастью.

- Пойдем, - сказал Матт, беря ее под руку. - По пути мне надо поближе посмотреть на молодцов, что пасут дом Браганци.

После сильной дневной жары ночь тоже была знойной. Но в сравнении с духотой дискотеки воздух казался свежим и слегка отдавал росой, ароматом чебреца и запахом моря. Цикады на деревьях издавали звуки, похожие на пение лягушек. Перед ними блестел в своей бухте Пор-ле-Пен, и через каждые несколько секунд высокий скалистый выступ освещался лучом маяка. Высоко над ними звезды, планеты, южный крест, луна, казалось, вышли на прогулку по своим небесам и мерцали вечностью. А я так воспламенилась, - подумала Имоджин, - что им, вероятно, оттуда видно, как я здесь на земле мерцаю. От выпитого и от веселого настроения ее слегка покачивало, но Матт поддерживал ее за руку повыше локтя, нежно поглаживая ей кожу. Вероятно, он привык так ласкать Кейбл и теперь делает это машинально, подумала она.

?Ты слишком хороша, чтобы поверить, что это не сон. Я не могу оторвать от тебя глаз?, - задумчиво мурлыкал Матт.

При свете луны как призрак возникли силуэты дома Браганци, башенки которого были сплошь покрыты вьющимися растениями.

- Тебе непременно надо его видеть? - нервно спросила Имоджин. - Ты даже на отдыхе не можешь расслабиться?

- Это все журналисты так. Если они что-то унюхают, то уже не отступятся, как кобели, почуявшие суку, у которой течка.

Теперь они были всего в сотне ярдов от дома. В верхнем этаже светились два окна, забранные решеткой, как створ лифта. Возможно, одно из них было окном спальни герцогини. Имоджин представила себе, как та расчесывает свои длинные черные волосы серебряными щетками, украшенными маленькими коронами. Ей захотелось раскрыть все ставни, как церковный календарь, и, может быть, увидеть в одной из комнат спящего младенца или самого Браганци в белой рубашке и черном галстуке, готовящего какое-нибудь подлое преступление.

За входными воротами они разглядели какую-то фигуру, которая прохаживалась взад-вперед с овчаркой на поводке. Собака зарычала, человек погасил сигарету и огляделся вокруг. У Имоджин началась дрожь.

- Давай обойдем кругом, - прошептал Матт.

Почти вокруг всего дома шла стена высотой пятнадцать футов с железными шипами и мотками колючей проволоки наверху. Позади дома стена разделялась надвое и спускалась к морю, ограждая частный пляж Браганци.

- Единственный подход к дому - с моря, - прошептал Матт, - и держу пари, он охраняется днем и ночью. Он, кажется, избегает малейшего риска. Хуже Колдица. - Он посмотрел на установки сигналов тревоги, как раковины моллюсков облепившие стены дома.

Яркий свет луны и сильный сладоватый запах душистого табака и каких-то других ночных цветов придавали всей сцене еще более зловещую атмосферу.

- Давай уйдем отсюда, - попросила Имоджин. Она была уверена, что сторожевые собаки слышат, как у нее колотится сердце. Теперь они крались прямо вдоль стены. Ее нога задела что-то металлическое, и она вдруг услышала резкий трескучий звук.

- Черт, - сказал Матт, наклоняясь, чтобы посмотреть. - Наверное, это сигнализация.

Тут же начался бешеный лай собак и послышался скрип двери.

- Они нас засекли, - выпалила Имоджин.

- Сюда, - сказал Матт и, толкнув ее на землю, стал целовать, резко стянув с ее плеч верх платья. Она почувствовала, как ее спину царапает кустарник и ощутила вкус соли и коньяка на его губах.

Рычание приближалось и становилось все свирепее.

Имоджин в ужасе дернулась.

- Лежи смирно, - прошептал Матт, придавив ее всем своим весом. - Это отличный способ выбраться.

В ту же секунду все место ярко осветилось. Собаки бросились к ним. Казалось, они разорвут их на части, но вдруг их свирепое рычание смолкло в каких-нибудь шести дюймах. Имоджин не была особенно сильна во французском, но смогла сообразить, что Матт в бешенстве спрашивает у сторожей, какого черта, по их мнению, они здесь делают, - поправляя при этом ее платье.

Сторожа оттащили собак и велели ей и Матту подняться. Матт объяснил, что они отдыхающие, отстали от своей компании и решили идти пешком в Пор-ле-Пен, где остановились в гостинце ?Реконесанс?. Тогда сторожа обыскали Матта. заглянули в его бумажник и чековую книжку. Имоджин от страха чуть не потеряла сознание, увидев, что все четверо вооружены автоматами. Они принялись деловито обыскивать и ее, забираясь своими грубыми руками в самые неудобные места, пока Матт не рявкнул, чтобы они оставили ее в покое.

Потом они с минуту посовещались между собой и сказали им, чтобы они шли своей дорогой, после чего крикнули им что-то вдогонку, грубо захохотав. Имоджин не поняла, что они сказали. Она чувствовала на спине их взгляды, словно какие-то восемь колющих зубцов.

- Не оглядывайся! - шепнул Матт. - Слава Богу, что при мне не было паспорта, а то бы нам досталось.

Прошла, казалось целая вечность, прежде чем они, повернув за угол, скрылись от их глаз и увидели прямо под собой приветливо мигающие огни Пор-ле-Пена.

У Имоджин началась сильная дрожь. Матт обнял ее.

- Дорогая, я страшно перед тобой виноват. Ты в порядке?

- Я в этом не уверена. Я решила, что пришел наш последний час.

Он прижал ее к себе, погладил ей волосы и голые рукн, пока от тепла его тела она не успокоилась.

- Но у тебя мгновенная реакция, - пробормотала она. - Ты так быстро меня повалил, и так убедительно разыграл ошалевшего от страха и обиды туриста, которого застукали за делом.

Матт рассмеялся и достал из кармана пачку сигарет.

- К полуночи я всегда становлюсь хамоватым. Впрочем, мне доводилось с помощью трепа выкарабкиваться из мест похуже этого. Но все равно, мне очень жаль, я не должен был тебя в это впутывать.

- Что они сказали, когда мы уходили?

- Что в другой раз, когда я приведу кого-нибудь на утесы, чтобы перепнхнуться на скорую руку, они советуют выбрать другое место.

- Значит, они тебе в самом деле поверили?

Матт пожал плечами.

- Они не поверят завтра, когда наведут справки в гостинице.

Его рука лежала у нее на плечах, и она вдруг почувствовала себя счастливой до слез, вспомнив, как ей, несмотря на опасность, понравилось, когда он ее целовал и она чувствовала на себе тяжесть его тела. Она все еще дрожала, но уже не от страха.

- Он, должно быть, чего-то боится, если поставил такие ограждения.

- Думаю, боится потерять герцогиню, - предположил Матт.

Они спустились в порт. Огни катеров и яхт, отражаясь в черной воде, скакали по ней, как упавшие серьги. Лес мачт тихо качался на фоне звезд. До них доносились слабые всплески моря, накатывавшегося на белый песок.

Они зашли в одно ночное кафе на набережной. У стойки бара угрюмо пили несколько рыбаков. Усталая официантка, сбросив туфли, сонно протирала бокалы.

- Нам сейчас требуется неотложная скорая помощь, - сказал Матт и, заказывая для обоих черный кофе и тройную порцию коньяка, вдруг повернувшись, улыбнулся ей. Ощущение близости к нему так захватило ее, что у нее ослабли колени. Ей пришлось ухватиться за стул у стойки и вскарабкаться на него.

- Ты завтра пойдешь на встречу с человеком Антуана? - спросила она, когда им подали напитки.

- Если это ни к чему не приведет, я оставлю всю эту затею и сохраню силы для перебранок с миссис Эджуорт, - он взял ее руку, и она побоялась, как бы он не почувствовал пронизавший ее толчок. - Знаешь, мой ангел, мне действительно жаль, что ты испугалась. Для того, кому доводилось иметь дело с полевой жандармерией, с белыми родезийцами и даже молодчиками Иди Амина, как когда-то мне, эти колпаки Браганци могут показаться мелюзгой, но я знаю, как страшно было тебе.

- Зато мне теперь хорошо, - она вряд ли могла ему сказать, что никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой. И она подумала, что он самый замечательный мужчина из всех, кого она знала, и если бы он снова повалил ее на кусты вереска, она бы не возражала, даже если бы при этом весь преступный мир устроил вокруг них визгливый шабаш. Вместо этого она спросила: - А что собой представляют молодчики Амина?