— По самолетам! — скомандовал Нови­ков.

Кириков, Пахомов и Тарасов уходят.

— Может, пока не поздно, заменим Тара­сова? — спросил начштаба после небольшой паузы.— Ведь первый раз идет парень, а?

— Лично меня греет другая идея,— отве­тил Новиков.— У кого Тарасов принял взвод?

— У Волентира. А что?

— Волентир сейчас...

— Старшина роты.

,— Вот именно,— ответил Новиков.

— Не понял, командир.

— Надо усилить группу Тарасова,— ска­зал Новиков...

У ворот КПП,подошедший «газик» с офи­церами воздушно-десантного полка остано­вился.

Тарасов быстро вошел в комнату дежур­ной службы, поднял трубку телефона.

— Санчасть? Сержант Панин не вернул­ся? Не вернулся?! Спасибо!

Небольшое табло с надписью: «Тревога» вспыхивает на пульте в кабинете майора Геннадия Морошкина — представителя штаба «северных».

Майор — якут. Ему лет сорок, он невысок, но ладно сбит. Морошкин в эту раннюю минуту собран по-походному: полевая фор­ма, портупея, кобура на поясе... Он при­жал плечом к уху телефонную трубку—слушает кого-то, делая пометки на большой карте...

— Хорошо! — кричит он невидимому со­беседнику.—Мои все на местах, Глеб Ни­колаевич!

— Главное сейчас — воздух! — строго звучит в ответ.— Важность объектов тебе известна. Предел внимания... Все аэродро­мы «противника» сейчас же под особый контроль. О всех самолетах, которые пой­дут в нашу сторону, докладывать мне не­медленно!

— Понял! — Морошкин тем временем «колдовал» с картой.

— Есть предложения?

— Уточню сейчас кое-что — минут через десять, если можно...

— Жду.

В утренних сумерках тонет длинный ряд десантных самолетов ИЛ-76, Возле одного из них под крылом выстроились рослые и крепкие десантники — человек двадцать. Среди них знакомые нам Пахомов и Кири-ков.

Новиков и начштаба стоят перед груп­пой Тарасова. В ней четверо: Речкявичус, Егоров, Пугачев и сам лейтенант.

Новиков окинул взглядом разведчиков.

— Надеюсь, гвардейцы, и верю в успех! На корабль! — командует Новиков.

Разведчики быстро скрываются в люке реактивного десантного самолета. Тарасов не спешит, ждет последних указаний ко­мандира полка.

— Волентир! — позвал Новиков.

Из группы старшего лейтенанта Кирико-ва быстро вышел прапорщик Волентир — рослый, лет сорока, рябоватый, с широким носом и густыми бровями.

Он «по-пижонски» щелкнул каблуками и так же козырнул Новикову.

— Пойдешь с лейтенантом! Вместо Речкявичуса! — приказал начштаба, перегля­нувшись при этом с Новиковым. Тарасов заметил это, но вида не подал.

— Есть,— тихо ответил Волентир и, красиво повернувшись кругом, скрылся в само­лете.

— Отнесись к этому без задних мыслей,— доброжелательно сказал Новиков лейтенан­ту.

— Волентир — зубр, а у тебя опыта ма­ловато! — дополнил начштаба.

— Ясно,—недовольно ответил Тарасов: решение командира полка его обидело.

— Кириков, Пахомов! Бегом на ко­рабль! — приказал начштаба.

Еще две группы парашютистов быстро вошли в самолет. Как и люди Тарасова, они в камуфлированных куртках и брюках с множеством карманов. У всех на ногах вы­сокие ботинки на толстой подошве...

— Против нас будет воевать майор Ген­надий Семенович Морошкин,— сказал Но­виков Тарасову.— Якут, хитрый как черт. Поэтому, если у вас все пойдет гладко, смотри в оба —майор или начал с тобой играть, или уже перехитрил.

— Ясно, товарищ командир! — ответил лейтенант.

С нарастающим гулом заработали двига­тели реактивного самолета.

— Три секунды работы твоего передатчи­ка — и вас запеленгуют! Имей в виду это, Тарасов! — серьезно сказал подполковник.

— Понял...

— Поэтому — никаких передач! — про­должал в том же тоне начштаба.— Рацию только на прием! Круглые сутки. В эфир выйдешь кодом, когда найдешь закапэ!

— Все ясно, товарищ подполковник,— мрачно отвечает Тарасов.

— В твоем распоряжении двое суток!

— Знаю!

— Тогда... вперед!

Лейтенант козырнул и одним махом влетел в люк самолета. Воздушный гигант разгоняется по бетонной полосе и отрыва­ется от земли.

Словно игла, входит в низкую кромку об­лаков.

Гигантская чаша локатора стоит на хол­ме среди густого леса и методически обша­ривает небо.

У пультов и экранов сидят несколько офицеров, солдат-операторов... На одной из стен — планшет, на котором обозначена воздушная обстановка.

— Цель воздушная номер один! — крик­нул оператор-прапорщик.— Высота — четы­реста! Скорость — семьсот! — Прапорщик нажал на одну из кнопок.— Цель на запрос не отвечает!.. Высота цели — двести мет­ров!.. Цель ставит помехи!.. Цель не наблю­даю!

Подполковник с повязкой дежурного бы­стро нажал одну из клавиш на своем пуль­те.

— Докладываю! — сказал подполков­ник.— Квадрат три! Цель воздушная, низ­колетящая, скоростная! На запрос не отве­чает!

В полутемном отсеке люди Тарасова за­канчивают переодеваться.

Теперь они в легких водолазных костю­мах, с аквалангами, под мышками — авто­маты.

— Прапорщик убирает охрану северной части моста! — объясняет Тарасов план предстоящих действий.— Я — посты южной. Егоров — минирует второй пролет! Пуга­чев — прячет парашюты! Уходим под во­дой против течения!

— У меня другое предложение! — гово­рит Волентир.— Воспользоваться транспор­том, который наверняка есть у охраны мо­ста. Скорее уйдем!.. Как?

— Работать будем по моему плану,— ответил Тарасов

Егоров и Пугачев переглядываются...

Все усаживаются в низкие стальные кре­сла, которые стоят одно за другим посреди громадного отсека; техник самолета и вы­пускающий помогают разведчикам пристег­нуться к стальным спинкам.

Самолет чуть тряхнуло, и тут же замига­ло желтое табло — сигнал: «Приготовить­ся».

Медленно пошла вверх громадная пере­городка, открыв гигантский люк, за кото­рым совсем близко мелькает темная земля.

Лицом к ней двумя рядами стоят пара­шютисты Кирикова и Пахомова Позади них в креслах сидят люди лейтенанта Тара­сова.

— Цель не наблюдаю!.. Цель не наблю­даю!.. Цель не наблюдаю! — монотонно пов­торяет оператор-прапорщик...

Замигало зеленое табло — сигнал: «По­шел».

И в тот же миг исчезли в люке обе группы — Кирикова и Пахомова.

Медленно приблизились к краю десантно­го отсека Тарасов, Волентир, Егоров, Пу­гачев... В своей кабине штурман видит пе­ред собой большое озеро среди леса. Он на­жимает кнопку на пульте...

В полумраке десантного отсека снова за­мигало зеленое табло — сигнал: «Пошел».

Двинулся пол-эскалатор, а вместе с ним и кресла, в которых сидят разведчики Та­расова...

В хвостовой кабине самолета воздушный стрелок видит, как парашютисты ушли под воду.

— Бобры нырнули, командир! — тут же доложил пожилой прапорщик.

— Понял,— отозвался один из летчиков.

— Отлично!..

На его часах — 02.30.

Самолет, пронесшийся неестественно низ­ко у самых макушек деревьев, заметили чет­веро: заросшие, в темных куртках и таких же брюках. Увидели они и парашютистов, которые через несколько секунд скрылись под водой в самом центре озера.

...Дно, поросшее мелкими водорослями. Разведчики в аквалангах, с ранцами, с пор­тативными автоматами. Слышно глубокое ровное дыхание, но над людьми нет ни одного воздушного пузырька.

Распластавшись, разведчики быстро скользят у самого дна и... «растворяются» в воде.

Из зарослей осоки и камыша медленно выплывает на чистую воду толстая коряга. На ней двое; двое других смотрят им вслед с берега.

Молодой лихорадочно гребет коротким шестом, пытаясь поскорее добраться до се­редины озера. Оба насторожены и испу­ганы.

— А самолет где же? — спросил молодой.

— Дальше упал...

Парень вдруг бросил шест и тут же ныр­нул. Достал почти до дна и там оглядел­ся... Никого.

— Глухо! — сказал парень тому, кто си­дел на коряге.

— Ладно, мотаем!—тревожно огляды­ваясь, ответил тот.— А то, не дай бог...

Оба торопливо гребут обратно к берегу.