Джерек вышел из аллеи и пошел дальше по колено в мягкой черной пыли, пока земля не стала подниматься, и он оказался на холмике над прудами из какой-то стеклянной субстанции, правильной круглой формы, подобно выброшенным линзам гигантского оптического инструмента.
Он обогнул их, так как знал из прошлого опыта, что они способны двигаться и проглотить его, а затем повергнуть галлюцинациям, которые, хотя и интересные, отнимали много времени. Вскоре он увидел впереди себя пасторальную иллюзию, где они встретили Джеггета по его возвращении. Джерек пересек иллюзию, заметив что там был разложен свежий пикник и нет следов пребывания Латов (которые обычно оставляли кучу мусора после себя), и продолжал бы свой путь дальше к яме в милю шириной, если бы не услышал слева от себя голоса, поющие песню:
Тот, кто рассказывает ему
Плохие истории,
Этим себе вред приносит.
Он становится только сильнее.
Джерек пересек исток из податливого вздыхающего вещества, почти теряя равновесие, так что несколько раз ему пришлось подняться в воздух (хотя, казалось, все еще оставались какие-то трудности в прямой передаче энергии от города к кольцу). В конце концов, на другой стороне рухнувших арок, он нашел их, стоящих вокруг мистера Ундервуда, который энергично махал руками, дирижируя инспектору Спрингеру, сержанту Шервуду и двенадцати констеблям, поющим гимн с сияющими и полными радости лицами. Только спустя некоторое время Джерек заметил миссис Ундервуд, картину отчаянного смущения, в покрытом пылью восточном платье, со сбитыми набок перьями, сидящей обхватив голову руками, и наблюдающей происходящее из античного вращающегося кресла, что осталось от какой-то вращающейся рубки управления.
Она подняла голову при его появлении.
- Он и все теперь обращены в веру, - устало сказала она ему, - им, кажется, что было видение, незадолго до нашего прибытия.
Гимн кончился, но служба (это было ничем иным), продолжалась.
- И, таким образом, Бог явился к нам в золотом шаре, и он говорил с нами, и Он сказал нам, что мы должны идти вперед и рассказать миру о нашем видении, так как все мы теперь Его пророки. Он дал нам величие и надежду! - кричал Гарольд Ундервуд с яростно поблескивающем пенсне.
- Аминь! - откликнулись инспектор Спрингер и его люди.
- Мы были испуганы и находились в самой глубине Ада, но Он услышал нас. И мы воззвали к Господу, который сделал небеса и землю. Благословенно будь имя Господа. Господи, услышь наши молитвы, допусти наш плач до себя. - И он услышал нас! - закричал восторженно сержант Шервуд, - Он услышал нас, мистер Ундервуд.
- Голодные и жаждущие, душа их ослабела в них, - продолжал Гарольд Ундервуд монотонным голосом.
И они воззвали к Господу в своем горе,
И он облегчил им их участь.
Он повел их вперед правильным путем, чтобы
Они могли попасть в город, где жили.
О, эти люди будут теперь с тех пор хвалить Господа
За Его доброту и рассказывать о чудесах,
Которые он сделал для детей своих!
Ибо Он наполнил пустую душу, самую
Грязную из голодных душ, добротой,
Тот же, кто сидел в темноте и в тени
Смерти, тот быстро оказался в нищете и цепях,
Потому что они восстали против слов Господа
И пренебрегли советом самого Высшего.
- Аминь! - набожно пробормотали полицейские.
- Аминь, - сказал Джерек.
Но Гарольд Ундервуд провел возбужденно рукой по растрепанным волосам и начал петь снова:
Да, хотя я иду по темной долине смерти,
Я не убоюсь ничего злого…
- Должен сказать, - сказал с энтузиазмом Джерек миссис Ундервуд. - Во всем этом много смысла. Он привлекает меня, я чувствовал себя расстроенным последнее время и заметил, что вы…
- Джерек Корнелиан, вы не поняли что происходит здесь?
- Это религиозная служба, - он был доволен точностью своих позиций, - добровольное таинство.
- Вы не находите странным, что все полицейские офицеры вокруг стали набожными - фактически, фанатиками-христианами?
- Вы имеете в виду, что с ними что-то случилось, пока нас не было?
- У них было видение. Они верят, что Бог вернуться в 1896 год - хотя как они намерены попасть туда, знают только небеса, - и предостеречь каждого, кто пойдет за ними, если они продолжат путь греха. Они верят, что видели и слышали самого Бога. Они совершенно сошли с ума.
- Но, возможно видение было, Амелия?
- Вы теперь верите в Бога?
- Я никогда не прекращал верить, хотя сам лично не имел удовольствия встречи с ним. Конечно, вместе с уничтожением вселенной, он, возможно, так же будет уничтожен…
- Будь серьезным, Джерек, это бедные люди, среди них мой муж (без сомнения, добровольная жертва, я не отрицаю), были одурачены.
- Одурачены?
- Почти наверняка твоим Лордом Джеггетом.
- Зачем Джеггету… Ты имеешь в виду, что Джеггет - бог?
- Нет, я имею в виду, что он играет Бога. Я подозревала это. Гарольд описал видение. Огненный шар, заявивший, что он “Бог” и назвавший его их пророками, сказал, что он освободит их из этого места запустения, чтобы они могли вернуться туда, откуда пришли, чтобы предостеречь других, и так далее, и тому подобное.
- Но какая причина может быть у Джеггета, чтобы обмануть их таким образом?
- Просто жестокая шутка.
- Жестокая? Я никогда не видел счастливее их. Мне хочется присоединиться к ним. Я не могу понять тебя, Амелия. Когда-то ты пыталась убедить меня, как убеждены теперь они. Сейчас, когда я готов быть убежденным, ты отговариваешь меня!
- Ты намеренно туп.
- Совсем нет, Амелия.
- Ты должен помочь Гарольду. Его нужно предупредить об обмане.
Начался другой гимн, громче, чем первый:
Есть ужасный Ад
И вечная боль,
Там грешники обитают вместе с дьяволами
Во мраке, огне и цепях…
Джерек попытался говорить, но она закрыла уши, покачала головой и отказалась слушать его мольбы о возвращении вместе с ним.
- Мы должны обсудить, что происходит с нами… - это было бесполезно.
О, спаси нас, Господи, от того пагубного пути,
По которому идут грешники,
Обреченные на пламя, как соломенная мякина,
Нет более ужасной участи.
Джерек пожалел что это не тот гимн, которому научила его Амелия, когда они жили вместе на его ранчо. Он был бы не прочь присоединиться к ним, раз было невозможно разговаривать с ней, Джерек надеялся, что они споют его любимое “Все вещи яркие и красивые” - но каким-то образом догадался, что этого не будет. Исполняемый Гимн был ему не по вкусу, то ли из-за мелодии (слишком монотонной) или по словам, которые, как он считал, противоречили выражению лиц певцов. Как только гимн закончился, Джерек поднял голову и начал петь высоким голосом:
О, Парадиз! О, Парадиз!
Кто не жаждет покоя?
Кто не ищет счастливую землю,
Где они найдут все что любят;
Где преданные сердца и истина
Всегда в почете!
Все ищут эту землю
Под святым взором Бога.
О, Парадиз! О, Парадиз!
Мир стареет.
Кто откажется от покоя и свободы,
Где любовь никогда не остывает…
- Превосходные излияния, мистер Корнелиан, - тон Гарольда Ундервуда противоречил смыслу его слов. Он казался обескураженным. - Тем не менее, мы возносим хвалу за наше спасение…
- Плохие манеры? Я глубоко сожалею. Я всего лишь был тронут…
- Ха! - сказал мистер Ундервуд. - Хотя мы и были сегодня свидетелями чуда, я не могу поверить, что возможно обратить в веру одного из приближенных Сатаны. Вы не обманите нас теперь!
- Но ты обманут, Гарольд! - закричала его жена. - Я уверена в этом.
